– Мы не можем ее за это винить, – прибавила Пирлипата.

– Значит, она, возможно, нам поможет? – развивала Мариетта свою мысль.

Сдержанность Деллары превратилась в изумление.

– У тебя снежная слепота?

– Конечно, – ответила Пирлипата Мариетте, кладя ладонь на руку Деллары. – Хотя я не убеждена, что могу просить ее об этом. Если ее поймают и она поплатится за мои действия, ну, такую цену я не согласна заплатить.

– Я понимаю. Тем не менее это означает, что во дворце есть люди, которые сочувствуют нашему бедственному положению… – В голове у Мариетты возникло множество свежих идей. – А это означает, что мы можем вырваться из когтей короля. Нам только нужно поискать надежных союзников, которые помогут нам миновать чары и…

– Нет. – С кончиков пальцев Деллары слетели искры. – Это чересчур опасно. Кто-нибудь неизбежно предаст нас для того, чтобы завоевать расположение короля, и его гнев нас погубит.

– Предположим, король… – опять заговорила Мариетта.

– Король Гелум держит при себе целый батальон шпионов, – опять перебила Мариетту Деллара. – Именно по этой причине. Он известен как Великий Предатель, и если уж ты погрузилась в эти ледяные глубины, нужно ожидать, что тебя предадут. Это слишком большой риск, и последующее за разоблачением наказание даже представить невозможно. Король человек жестокий. Мариетта, не искушай его, не то он обрушит на тебя свою жестокость. Ничто не стоит того, чтобы лишиться жизни, – тихо сказала она. Тени закрыли всю радужку ее глаз, затопили зрачки.

Мариетта с усилием подавила свою реакцию.

– А как же твои магические способности? Я полагаю, как и король, ты обладаешь некоторыми способностями. – Пирлипата отвела взгляд, и Мариетта надеялась, что не сказала ничего слишком бестактного. Тем не менее она расправила плечи и перешла к своей идее: – Ты способна разрушить чары, которые заперли нас в этом дворце?

Деллара продолжала в упор смотреть на Мариетту, вихри кружились в ее темных глазах.

– У меня есть некоторые магические способности, – ответила она, – но их недостаточно, чтобы разрушить колдовство Великого Кондитера; оно проникает глубоко, в саму материю, из которой сделан этот мир, им нельзя манипулировать. Невозможно найти что-то подобное в «Завесе магии» или Сахарном переулке. Но у меня было бы достаточно собственных магических сил…

Остатки надежды всколыхнулись в Мариетте, словно зажглась звезда во мраке ночи.

– …если бы у меня не отобрали мою волшебную палочку, – закончила Деллара. Глаза ее померкли.

– Король Гелум запер ее на замок в какой-то забытой расселине дворца, – сказала Пирлипата Мариетте, внимательно наблюдая за Делларой. – Вот так она попала в плен, потеря волшебной палочки сделала ее уязвимой.

– Зачем ему понадобилось брать тебя в плен? – спросила Мариетта, глядя, как исчезают тени в глазах Деллары.

Та закатила глаза:

– Ему угрожала моя сила.

Мариетта на мгновение почувствовала к ней уважение.

– Прости меня за расспросы, но я не могу не проявлять любопытства, если уж мне предстоит жить вместе с вами обеими, – вежливо сказала она, пряча желание узнать мотивацию короля. Если ему предстоит стать ее противником, тогда она должна узнать его близко. Узнать его сильные и слабые стороны. Чего он желает и чего боится, его тайны и его позор. Не зря она прилежно изучала труды Сунь-цзы [21] на уроках истории несколько лет назад.

– Тогда я поделюсь с тобой моей историей, – сказала Пирлипата. – Она длинная и горестная, и я расскажу ее тебе только один раз.

– Для меня будет честью выслушать ее. – Мариетта ждала, когда она начнет.

– В Селесте никогда не было войны. Мы не такие, как те миры, которые лежат на огромных континентах и землях, где барабанный бой далеких войн может прозвучать на твоем собственном побережье. Селеста – маленький мир, три ее королевства расположены очень близко друг от друга и тесно связаны. Когда напряжение нарастает, мы решаем конфликт, не без труда, но атаковать друг друга было бы подобно попытке разбить лед под собственными ногами. Именно во время дипломатического визита король Гелум посягнул на меня. Он считал, что обладание мной повысит его престиж. Подкрепит его авторитет короля, не заработанный им, а присвоенный. – Голос Пирлипаты стал жестким от гнева, суровым, сильным, мстительным. – Когда он заявил, что мы должны пожениться, то не учел возможности моего отказа. Я ехала домой по Дороге воров с моей любимой кузиной и служанкой, когда его солдаты напали на нас из засады. Их послали вперед, они спрятались среди елей и ждали. Они схватили нас и перерезали горло нашим слугам. Их тела бросили диким зверям в лесу, но король приказал потом их привезти. Он хотел, чтобы я видела его власть. Чтобы боялась его. Мне пришлось терпеть их разлагающиеся тела в тронном зале как предостережение мне и всем обитателям дворца, что мы навлечем на себя, если хоть одно слово о нашей судьбе дойдет до Кракатука. С тех пор я живу здесь. Но я никогда не буду принадлежать ему. Я сама себе хозяйка, король и герой. – Золотые блестки на ее платье сверкнули в солнечном свете жидким золотом, их сияние превратило Пирлипату из принцессы в богиню.

Когда это сияние чуть ослабело, Мариетта сохранила вдохновение, пробудившееся от этого света.

– Спасибо, что рассказала мне свою историю, – сказала она Пирлипате. – Дамы, я считаю, что пришла пора нам троим объединить усилия. Я согласна с тобой, Деллара: ничто не стоит того, чтобы лишиться жизни, и все-таки, разве прожить жизнь здесь, запертыми в этом дворце, во власти жестокого короля, не значит потерять жизнь? Разве наш долг перед самими собой не в том, чтобы вернуть себе свое законное положение, право распоряжаться своими судьбами? Я уверена, что, объединив наши способности, мы сумеем придумать безупречный план, чтобы этого добиться. – Шрамы Деллары и острая боль, которую почувствовала сама Мариетта, заставили ее сделать паузу, но она была полна решимости не позволить страху повлиять на свою готовность бороться за себя. Она не собирается прожить остаток своих дней запертой в этих апартаментах, в этом дворце. Пускай Эвервуд сделан из сахара и колдовства, но он прогнил насквозь. – Что вы на это скажете?

Деллара склонила голову набок, подумала.

– Нет.

– Нет? – повторила Мариетта. Она ошиблась, приняв их первые, пробные откровения за признаки готовности включить ее в круг доверия и дружбы, связывающий этих двух женщин. Она даже не понимала до этого момента, что ей этого очень хочется. Деллару и Пирлипату связывали дружеские узы, сложные и прочные, выкованные временем и болью. Мариетта не могла бы войти в них, танцуя, и завоевать