– Нет. Меня тоже в школу не пустили. Но по другой причине. Мой родитель считал творчество несерьёзным хобби, уделом богемы, бездумных прожигателей жизни, – хмыкнул Тимофей.

Кажется, отец с матерью не могли найти общего языка ни на одну тему. И с упоением спорили и скандалили, особенно если речь шла об образовании, кем сыну быть, и с кем дружить. Как они прожили вместе больше сорока лет, на чём держался этот брак? Он давно бросил попытки разобраться в этом. Родные мертвецы с ним не общались. Хотя бабушку повидать ему бы очень хотелось.

Полянский вздохнул и посмотрел на Краснова, который низко склонился к рисункам, налегая грудью на стол.

«Не забывай, Тима, судьба всегда посылает только важные встречи, этих людей много, и все они должны чему-то научить тебя! Будь внимателен к тем, кого встречаешь!» – говорила много лет назад бабушка Эва, сидя рядом с ним на веранде дома в Репино.

Тимофей прошёл в спальню. Он редко покупал для себя новые материалы, но их всё равно накапливалось больше, чем требовалось в работе. Нижний ящик комода служил «хомяковой заначкой». Штук восемь блокнотов с разной бумагой для эскизов, скетчбуки на спирали и в склейке, наборы линеров и коробки красок, россыпь кистей, карандаши. Не сладив с внутренней «жабой», Полянский выбрал недорогой блокнот, с бумагой на сто шестьдесят грамм (даже для красок подойдёт, если сильно воду не лить). И набор из пяти водостойких ручек с чёрными чернилами. Принёс и положил перед мальчишкой.

– Вот. Для начала нужно совсем немного.

– А я не умею! – беспокойно повернулся на стуле Костик, растерялся.

– Моя бабушка говорила: «Если твоё сердце бьётся, и ты дышишь, значит, значит, ты умеешь рисовать!».

Бормоча несвязные благодарности, Краснов мгновенно обулся и выскочил из квартиры, одна рука в рукаве куртки, вторая крепко держит неожиданные подарки.

«Будто бы боится, что я передумаю и отберу. Эх, жизнь-то не пощадила бедолагу. Что-то становлюсь сентиментальным. Наверное, старею. Пора бы отдохнуть. Как только с этим делом развяжусь. Вот, кстати, и в Репино можно съездить, самый сезон. Надо Сагдиевым позвонить, предупредить», – размышлял Тимофей, запирая дверь, которую оставил нараспашку сбежавший гость.

16.

– Инспектор дорожно-патрульной службы, старший лейтенант Кузнецов, – отмахнул от фуражки полицейский. – Документы, пожалуйста!

– Пожалуйста, – водитель протянул стандартную обложку с прозрачными вкладышами. – А в чём дело?

– Котик, ты разве превышал скорость?

Рядом с водителем женщина, у неё на коленях объёмный пакет с логотипом японского ресторана, контейнеры с заказом на вынос, ужин с собой.

«Везёт же людям, отдыхать едут!».

– Рейд «Антитеррор», проверка. Багажник откройте.

– Пожалуйста, – мужчина за рулём потянулся к рычагу.

– Котик?

– Не переживай, рыбка, за час без холодильника роллы не испортятся!

– Надо было брать заказ в термосумке, тебе же предлагали на кассе упаковать!

«Ну, ладно, не так уж и везёт. Эх, мужик, у тебя выходные ещё не начались, а пилят уже вовсю. Готовься, теперь будет до понедельника мозг выносить!» – Кузнецов не позволил себе усмехнуться.

Два пакета из «Перекрёстка», большой кулёк стирального порошка. Стопка белья и одеяло в сумке-бауле. Пахнет фруктовым освежителем. Упаковка угля для мангала. Обычный дачный набор для отдыха за городом. Ничего подозрительного.

– С женой едете?

– Да, но с чужой, – хмыкнул водитель.

– А дамы документики будьте добры?

Одета прилично, накрашена слегка, на пальце кольцо, русые волосы до плеч. Вполне ничего себе, дама. Она некоторое время возилась и шуршала, перекладывая сумки, потом надула губки.

– Котик, а я не взяла!

– Ладно, всё в порядке. Следуйте дальше! – козырнул Кузнецов.

17.

Дневник.

Я ничего не планировал, просто поехал на дачу. Эта женщина на дороге – полная импровизация. Сам не знаю, почему подобрал её, ведь луны ещё не было в небе, голодное божество не звало меня.

Мы разговорились, она была профессионально приветлива. А вот я не сразу сообразил, что речь идёт о конкретном прайс-листе на услуги.

Тогда когда стало темнеть, услышал знакомый гул лунного голоса в голове. Почувствовал, будто под кожей рассыпалось что-то мелкое и колючее. Мышцы тянуло, как бывает на утро после большой нагрузки или кросса. Заныли челюсти.

Я послушал своё божество, это был шанс загладить вину за прошлое убийство. Необходимо умилостивить его новой жертвой.

Она вообще много болтала. Рассказывала, что на обручальное кольцо клиенты включаются, ведь поиметь чужую же ну – это всегда заводит! (и кто из нас животное после этого?). Что отдаёт половину хозяйке, но часто получает подарки, которые можно утаить, копит себе на квартирку в глуши. Мечтает, что купит жильё и уедет туда, где никто не знает, и никогда не попрекнёт прошлым. Наивная! Хоть в мешок картошки зашейся, а мужики всё равно будут ходить вокруг, да принюхиваться.

Договорились на два дня выходных, два раза переночует, а в воскресенье я подвезу её домой. Заехал купить еды, чтобы она расслабилась. Они всегда доверяются мне.

На дороге были полицейские, откуда эти проверки именно в это время? Странное чувство опасности. Надо было ещё до перекрёстка выбросить эту шалаву где-нибудь. А останавливаться посреди дороги – подозрительно и привлекает внимание. Два патруля проехали, а вот на третьем посту, уже после указателя, машину всё-таки тормознули.