— Карташова, смотри в глаза.

— Не буду.

— Ненормальная! — С насмешкой рычит Макс, пробираясь ладонями к моим бедрам, я же чувствую его возбуждение.

— Спасибо за вердикт. Увези меня отсюда, только не домой.

Внутри назревает взрыв, я нервно кусаю губы.

— И это всё, что ты мне можешь сейчас сказать? Уверенна, что домой не хочешь?

— Я тебя хочу, Макс. — Мои руки сплетаются на его шее, а губы ищут его горячий рот.

— Я же тебя просто там, в машине, — едва не задыхается Макс, сильнее сжимая мне ягодицы, а мои трусики уже полностью промокли.

— Ты же говорил, что это не романтично, — покусываю его ухо, пока Макс, гладит мо прелести.

— Плевать, хочу тебя всю.

Макс

Я безумно зол на брата, такие дерзкие поступки по отношению ко мне он давно не проворачивал. Уязвленное самолюбие? Естественно. Благородство — это не про брата, когда разговор заходит о понравившейся бабе. И Ева его зацепила, вот только все его увлечение на уровне лёгкого флирта и кратковременных отношений, завязанных на сексе. И чем пристальнее я сегодня наблюдал за братом, тем больше понимал, что такого вмешательства в его жизнь этот эгоист мне просто так с рук не спустит. И нет никаких «мы же братья», когда дело касается женщин, которые нравятся нам двоим.

А слова о чувствах к Еве изменили лицо брата до неузнаваемости. Мне ждать очередной подножки? Бесспорно, но я буду начеку.

Вывалились из квартиры Мишки. Я — с чугунной головой, потому что впервые не только свидетелям заявил о своих чувствах, но и себе наконец-то откровенно признался в том, что эта малышка задела меня откровенно. И с каждым днем мои мозги дымятся, когда думаю о том, как вокруг этой девочки вьются молодчики. Семнадцать лет разницы — это уже почти критично. Или это я загоняюсь, не думая о том, что нужно просто жить и наслаждаться каждым мгновением.

— Я же так в квартире сказал вполне серьезно, — спускаемся по лестнице, а я внезапно уволакиваю Еву к стеночке и прижимаю своим напряженным телом, которое ноет от желания.

— А я думала, что таким способом ты дал бату под дых, чтобы этот наглец наконец-то отвянул.

Смеюсь. Смотрю с такой похотью, ладонью сжимая упругую грудь. Девушка выгибается мне навстречу, сплетает руки на затылке и едва ли не извивается подо мной.

— Хочу быть в тебе, — кусаю ей шею, — кто уже мокренькая?

— Упс, даже не знаю, — хлопает ресницами, накрывая мою настырную ладонь, которая протиснулась между нашими телами, опускаясь к лобку.

— Карташова, я же ревную, я думал, взорвусь, увидев его там, в универе.

— Ему крупно повезло, что я ему не оторвала секс-инструмент, — поджала обидой губы, а я самодовольно целую её в шею.

— Как поняла, что он — не я? Ты же не раздевала его, как меня, пытаясь отыскать ещё одну татуху?

Смеется и отрицательно качает головой.

— У него очень противный аромат одеколона, да и руки не такие нежные, как у тебя, — говорит откровенно, а я от злости сильнее сжимаю бедра моей девочки.

— Он тебя сильно лапал?

Смотрит как-то нервно, а я понимаю, что этот урод позволил себе слишком много. А зная Еву, могу предположить, как быстро она завелась.

— Притормози, Раевский, поверь, больше ему меня никогда не провести.

— Я тебе верю, — вдруг слетает с моих губ, и я действительно хочу ей доверять.

В кармане пиликает сообщение, ловкие пальцы Евы извлекают мой мобильник из заднего кармана.

— Котов?

— Он родимый, — быстро открываю смс и читаю: «Вечером жду в зале, сегодня у нас будет очень насыщенная тренировка».

— Черт, я же забыла рассказать о том, что случилось у нас дома.

И пока мы, взявшись за руку, шли к автомобилю, Ева коротко рассказала о том, что случилось между Котовым и Алиной. Я хмурился все больше и больше, осознавая всю серьёзность ситуации. Мне нужно как можно быстрее собраться с мыслями и поговорить с приятелем. И возможно именно сегодняшний вечер станет тем важным моментом, когда я открою всю правду отцу Евы. Мне плевать на его реакцию, я вполне адекватно оцениваю наши отношения. В себе я уверен.

Останавливаемся у автомобиля, прижимаю девушку к себе и спрашиваю:

— Что чувствуешь ко мне? Ты же понимаешь, что я намерен строить серьёзные отношения, поэтому хочу изначально знать о том: у меня есть шанс стать тем мужчиной, который сможет завоевать твоё сердце.

— Макс, — пальчики Евы ложатся на мои губы, а сама улыбается слишком коварно, глаза блестят, словно там пляшут бесята. — Это взаимно, я просто боялась себе в этом признаться, это так неожиданно.

Смотрю ей в глаза и насмотреться не могу.

— А ведь слечу с катушек и сразу же на тебе женюсь, — склоняюсь к губам, чувствую, что голос хрипит, а сердце готово выскочить наружу.

— Вау, Раевский, притормози, нам ещё нужно попытаться не огорошить нашу родню, а уже потом думать о больш… слушай, ты только что мне предложил стать твоей женой?

Глаза Евы становятся огромными, она хватает воздух ротиком, не веря услышанному. Целую её слишком настойчиво, она елозит своим телом по-моему, стонет так горячо, что я уже вот, вот лопну.

— Едем в ЗАГС?

Я сошел с ума! А она смеется, но отрицательно качает головой, ладошками скользя по моей груди. Успокаивает, но не понимает, что подобным отношением только больше во мне разжигает безумие.

— Хочешь сразу же застолбить территорию? Да вы страшный мужчина, Максим Викторович.

— Я уже давно не мальчик, а ты молодая и слишком вкусная. Зачем давать какому-то безусому ушлепку возможность подкатить к тебе?

— А так наденешь мне колечко на пальчик и будешь уверен в том, что никуда не денусь?

— Уверен, если любишь — никуда не денешься.

— Люблю тебя, мой Рай для Евы.

Я скалюсь, слушая её слова, а она тянется к мои губам и предлагает:

— У нас есть полно времени, давай в гостиницу?

— Ко мне домой не хочешь?

— А Эла? Она ведь скоро со школы вернется.

Я смотрю на часы и поджимаю губы. Но не теряюсь, набираю номер дочери. По времени она уже освободилась, и должна вернуться домой.

— Папуль, а я сегодня по алгебре десятку получила.

— Умница, детка. С бабулей созвонилась?

— Конечно, она меня ждем, а ты не сможешь быть раньше, или мне на такси ехать?

— Сделай заказ и езжай, но обязательно отзвонись.

— Окей, пообедаю и в путь. Ты точно не будешь скучать?