— Я должна была это сделать, чтобы окончательно понять: я никому не нужна, понимаешь.

— Аль, так не делают, — обреченно выдаю разбитой девушке, ведь крупные слезы опять блестят на длинных ресницах.

— Теперь я понимаю, я глупая, и почему-то решила, что хватит рвать себе душу, нужно действовать. Но не всегда наши желания совпадают с желаниями тех людей, которые тебе нравятся.

— Аль, мне безумно жаль. Поверь, в твоей жизни ещё будут парни, любовь или влюбленность.

— Я не уверена, что хочу ещё кого-то кроме тебя, — как ножом по венам эти простые слова, но для Алины они несут много смысла.

— Алин, давай постараемся всё забыть, давай просто постараемся, — я не знаю, кого пытаюсь уговорить: её или себя, потому что внутри всё уже давно перевернуто вверх дном.

— Я действительно тебе ни капельки не нравлюсь, как женщина?

Я сдерживаю рычание, потому что такие каверзные вопросы цепляют меня за живое. Никогда не рассматривал её, как женщину, никогда даже мысли не было. А теперь что я имею?

— Правду, какой бы она ни была? — Пытаюсь рассмотреть в её глазах страх, но опять его не вижу.

— Да, — как-то быстро выдыхает и продолжает кусать губы.

— Никогда не смотрел на тебя, как на женщину. Ты — подруга дочери, девчонка, которую я знаю давно, и в мыслях даже не было засматриваться на малолеток.

— Но я же выросла.

— Я вижу, что выросла, — грустная улыбка едва появляется на моих губах.

— А ты просто посмотри дальше своего носа, может, увидишь что-то хорошее, ты же ослеп из-за больной любви к ней.

— Не хочу говорить о ней, — мой голос дрогнул на мгновение, а сердце сжалось.

Ладонь Алины коснулась моей щеки, осторожно опустилась вниз по шее, по груди и остановилась на солнечном сплетении. Я напряг мышцы пресса, безмолвно наблюдая за тем, как тонкие пальцы едва касаются ткани. Я очень её понимаю. И её желание прикасаться к любимому человеку тоже понимаю. Но я не могу, я не должен и не хочу что-то менять… пока.

— Мы сможем и дальше существовать рядом? — Шепчет едва-едва, а я даже не пытаюсь убрать с живота её ладонь, которая обжигает своим теплом.

— Если мы больше не будем касаться этой темы. Сможешь? — Мой взгляд слишком пытливый, мне нужно удостовериться в том, что между нами больше не будет подобных стычек.

— Постараюсь, только не сбегай из дому, — опускает взгляд в сторону и отчаянно поджимает пухлые губы.

— Я тоже постараюсь, и верю в то, что ты не сглупишь.

Я отрываюсь от стены и делаю несколько шагов назад, смотрю на часы.

— Тебе ещё можно успеть в универ, я подвезу.

— Уж нет, я никуда сегодня не иду.

Алина прячет глаза, больше не смотрит на меня своими заплаканными глазами. Девушка прячется в ванной. Я же выхожу из дому и пишу сообщение дочери, предупреждая её о том, что Алины не будет на парах.

Максим

Уже в сотый раз звоню Еве, но телефон вне зоны. Вспоминаю о том, что вчера сам стал виновником того, что случилось с мобильным девочки. Я раздосадован, так как сегодня пар в универе у меня сегодня не было, а возможности связаться с Евой нет. Завал на работе, Михаил куда-то срочно умчался, толком не сказал о причине такого раннего побега. Нервно тарабаню по столу, всматриваясь в стрелку часов. Слишком рано выбираться из офиса к универу, но что-то внутри гложет, какое-то странное волнение. Я соскучился за этой дрянной девчонкой, или же как объяснить свои чувства?

— Татьяна Андреевна, меня к концу дня уже не будет.

— Но как же, Максим Викторович? — Голос помощницы взволнован, она роняет карандаш и огромными глазами поверх очков смотрит на меня.

— Вот так, вам же не первый раз, решите, пожалуйста, этот вопрос без меня.

— Постараюсь.

— Я на связи, но только по очень важным вопросам.

Я выбегаю на стоянку, сажусь в автомобиль. Покупать Еве новый телефон не решаюсь, потому что знаю эту строптивую девчонку, боюсь, что влепит им мне в голову и не покраснеет. Буду ориентироваться по ситуации, но с тем, что у нас нет связи, нужно что-то решать.

Рано, слишком рано приехал, только-только закончилась третья пара. Сидеть как придурку в автомобиле нет желания. Проветриться и выпить кофе в буфете? В этом есть резон. К тому же могу заскочить под каким-то предлогом к Пашке и потрепаться. Я выхожу из автомобиля и кручу головой по сторонам, случайно мои глаза цепляют смутно знакомый автомобиль. Мне показалось или это?

Что-то внутри сильно напряглось, едва не рычу от злости, когда прохожу несколько метров назад и вижу номерной знак. Урод! Я его пришибу за девчонку! Меня раздирают противоречивые чувства, а ноги сами несут в сторону запасного входа в универ. Тысячи некрасивых картин мелькают в голове. Что если она и с ним и со мной? Что если всё это игра и я в ней пешка, но даже не подозреваю об этом? Ревность, дикая ревность буяет по венам, а голова готова взорваться от переизбытка адреналина.

Я сворачиваю к расписанию, не обращая внимания на гул за спинами, глазами быстро ищу нужную мне информацию и мчусь в ту сторону, где должна быть лекция у Евы. Я издалека вижу, как из одного из полутемных поворотов выскакивает взъерошенная Ева, натягивает тонкую кофточку на майку и бежит навстречу мне, но впечатление, что ничего не видит по сторонам.

— Ева, постой, — пытаюсь поговорить, но она злобно смотрит мне в лицо, шарахается и ускоряется ещё сильнее.

Я ничего не понимаю, случайно поворачиваю голову к тому месту, откуда выбежала девушка зеленею от злости: на меня смотрит моя же копия, в такой же одежде. Брат замечает меня и как-то ехидно расплывается в улыбке, потирая уголки губ одной рукой, а область ремня — второй. Шум ушах мешает мыслить здраво. Кого убить первым я не могу определиться!

Ева

Скандал в стенах родного дома совершенно выветрил из моей головы то, что мне нужно отыскать старый телефон и туда вставить карточку. Без связи очень плохо, но возвращаться домой пока нет желания. Алина с отцом меня расстроили. Подруга слетела с катушек, отец взорвался, не желая слушать и слышать. Мне очень больно осознавать, что близкие мне люди вот так теперь вражески относятся друг к другу.

Три пары я нудно втыкала в тетрадь, слушая монотонные лекции преподов. Огромное желание куда-то сбежать пресекала тем, что вчера и так много пропустила, дав повод Белкиной за спиной трепаться больше.

Как только прозвенел звонок, я собрала свои пожитки и на всех парах неслась к выходу, чтобы сбегать к автомату и купить себе стакан кофе, может хотя бы он разгонит во сне сонное состояние и придаст сил для ещё одной пары.

— Карташова, задержитесь, — слышу голос Раевского и застываю на месте, — у меняк вам есть разговор.