Несколько минут спустя. Имение княжеского рода Щербатовых под Новосибирском.

— Вот вчера было весело! — проговорил граф Ваганов, сидя в шезлонге с коктейлем. Этот человек недавно прибыл из столицы с боевым отрядом. У Вагановых нет своих земель в Новосибирской губернии, но как-то так вышло, что члены фракции царевича Дмитрия в Новосибирске растеряли здесь практически все силы.

Те же Апраскины — графский род, находятся под следствием после того, как тело главы рода обнаружили недалеко от завода по производству запрещённых веществ. Апраскины никак не могут помочь своей фракции.

Да и, откровенно говоря, отказались от них царевич Дмитрий с матушкой, так что из списка членов фракции их можно вычеркнуть.

Или же баронский род Артемьевых. Эти трусливые предатели не желают воевать против графа-выскочки Белозерова! Артачится Артемьев-старший. Да так сильно, что не ровён час, зарежут свои же.

Графья Измайловы? Да разве ж есть с них толк? Только молодняк да бабы остались и то, отдали половину имущества мелкому дворянчику, одолевшему их. Фракция перестала с ними иметь дела. А чуть позже и официально откажется.

Вот и остаются в Новосибирске из более-менее крепких членов фракции Дмитрия лишь представители Щербатовых, понёсшие потери, баронский род Зябликовых, да вот прибывший на помощь товарищам отряд Вагановых.

Так-то среди местных аристократов были желающие присоединиться к царевичу Дмитрию, да пока царевич с матерью думали да проверяли кандидатов… Ситуация вокруг фракции поменялась. И как пришла пора кинуть клич да объявить потенциальным вассалам проверку боем на землях Белозерова, оказалось, что и звать некого. У этих мерзавцев, которые ещё недавно сами напрашивались к Дмитрию, вмиг нашлись какие-то вежливые отговорки.

Ну ничего… Вот покончим с Белозеровым, и эту мелочь тоже накажем.

Граф Ваганов, по крайней мере, рассуждал именно в таком ключе. Уже думал, чьё имение в Новосибирске забрать своему роду, чтобы была у рода база.

А может быть, забрать два имения? Или три? Вдовствующая императрица и царевич уж точно против не будут, вчера Ваганов со своими бойцами хорошо себя проявил.

— Весело, говорите? — хмуро взглянул на графа барон Зябликов, сидевший рядом. — У меня во время этого веселья брат и племянник погибли.

Он раздражённо цокнул и влил в себя кружку горячего чая. В отличие от столичного графа, барон Зябликов воздержался от алкоголя. Здесь на землях Щербатовых они сидят не просто так, а ждут молодого Белозерова, если он всё же решится сунуться.

И встречать этого безумного мальца пьяным?

Увольте.

— Померли потому что слабы были, барон, — хмыкнул Ваганов. — Ну чего ты глазами на меня зыркаешь? Знаешь же, что я правду говорю. Эх! Повезло вам, разнесли этим Воробушкиным дом! Но зато мы с ребятами хорошенько так с Пожарскими схлестнулись. Неплохие бойцы у этой бабенции. Пожалуй, как разделаемся с этим выскочкой, который вас всех стращает, заберу её себе.

— Ха!

— Чего тебе ха, барон⁈ — скривился граф Ваганов.

— Многие хотели вдову Пожарскую к рукам прибрать, да только у Белозерова и получилось, — проговорил Зябликов. — И это тоже странно. Очень странно…

— А чего тут странного? Молодые херы девка любит, а вы, похоже, тут все старые и вялые. Ну ничего! Я покажу ей настоящего мужчину. Вот увидишь, барон, она ещё передо мной на коленях ползать будет.

— Граф, при всём уважении, но коктейлей вам на сегодня хватит.

— Ты поучи ещё меня, а! Да я ещё столько же выпить смогу и голыми руками этого вашего мальчишку прикончить! Я уже почти Герой, между прочим! Пара колец осталась. Чего мне этот мелкий, а? Да я вчера один мог дом Пожарской разнести, если б надо было! Но императрица с князем просили, вот и не стал. Да и должна мне будет эта рыжая сучка, отрабатывать за дом и…

Граф замолчал на полуслове, изумлённо глядя вверх.

— Что там? — опешил барон, поднимая взгляд.

А в ночном Новосибирском небе стремительно разгоралось новое солнце. Огромный огненный шар, с каждым мгновеньем становился всё больше и больше. И вот он уже заслонил половину неба, и стало светло как днём.

И даже светлее.

Завыла сирена, поднимая тревогу в имении.

— Такой огонь… — пробормотал граф, вскакивая на ноги и не отрывая глаз от гигантского огненного шара. — Ваше Величество! Вы всё-таки живы⁈

Он бухнулся на колени и поднял руки к небу, будто в молитве:

— Император Константин… Не может быть… Вы всё-таки живы⁈

Барон Зябликов замер, изумлённо глядя на Ваганова. «Ну да, — припомнил Зябликов. — Графу ведь вроде доводилось сражаться бок о бок с Его Величеством».

Однако же Зябликов быстро сбросил наваждение и, ринувшись к Ваганову, схватил его за плечо.

— Не время молиться! Защищайся! Гвардия!!! Защита на полну…

Его крик растворился в безумном грохоте, когда огненный шар обрушился на имение Щербатовых, сметая всё на своём пути.

Барон Зябликов не слышал своего крика боли, сгорая в яростном пламени. Невольно он вспомнил гвардейцев рода Воробьевых, тех, что лично убил…

«Не стоило связываться… с ним…»

Последнее, что увидел Зябликов перед смертью — как вскинулся граф Ваганов, с ног до головы облачённый в доспех, сотканный из потока ветра.

А через миг перед Вагановым появилась фигура в чёрном плаще и серебряной зеркальной маске. Мгновенье! И тело графа пронзили насквозь каким-то штырём.

Зеркальная Маска смотрел в сторону главного дома. Барон не знал, осталось ли от дома хоть что-нибудь после такого взрыва.

«Бегите… Ваше Величество»… — мысленно пробормотал барон, обращаясь к всплывшему в памяти образу вдовствующей императрицы.

А затем умер.

Глава 15

Едва загудела серена, вдовствующая императрица вскочила на ноги. Верный Мартин — смуглокожий детина, опередил свою возлюбленную. И мужчина, и женщина были абсолютно голые. Разве что оруженосцы и защитные артефакты не снимали.

Ну а вдовствующая императрица ещё и умудрялась спать в короне.

Мгновенье, и эти сильные отмеченные призвали артефактные доспехи, прикрыв свои тела. Они успели напитать покров до предела, прежде чем раздался взрыв, и особняк начал рушиться.

Пол ушёл из-под ног императрицы и её кавалера. Оба рухнули на вспыхнувший паркет — огнеупорный материал горел, как сухое сено! Стало очень жарко, было нечем дышать. Горящий платяной шкаф начал падать на императрицу, но Мартин уничтожил его одним мощным ударом. Обломки мебели и здания пылали. Императрица чувствовала, как трещит её защита от обилия вражеской энергии.

— Дима! — пробормотала она, скинув с себя горящий