боялась одного — что он сейчас скажет о том, что устал меня ждать. Что нашел другую.

— Я скучаю по тебе, — сказал он просто и внимательно посмотрел мне в глаза.

— И я скучаю по тебе, Никит, — призналась я.

Мы сидели напротив друг друга как два идиота, каждый ждал от другого какого–то действия, но никто не сдвинулся даже на сантиметр. Меня беспощадно тянуло к нему, каждая клеточка кожи горела желанием прикоснуться к парню, вспомнить тепло его тела, нежность его рук и мягкость губ.

Через пару минут мне стало понятно, что Никита больше не сделает первым шаг мне навстречу. Теперь все зависит только от меня.

И я, как самый настоящий трусливый заяц, сбежала. Ляпнула что–то наподобие “Прости” и сорвалась в свою машину, как ошпаренная.

А потом еще через несколько дней, возвращаясь вечером домой, я увидела машину Никиты возле своего дома.

Он вышел мне навстречу и встал напротив.

Я заметила, как он изменился — сменил стрижку на более короткую, похудел. Под глазами залегли темные круги.

— Привет, — поздоровался он со мной.

— Привет, — ответила я, поудобнее перехватывая свои вещи.

— Я уезжаю, — просто сказал он, пытливо глядя мне в глаза.

— Что? Как? Куда? Это надолго? А как же “Моё море”? — на меня накатила паника и я разом вывалила ему все вопросы, крутившиеся в голове.

Вот глупая, я–то думала, у меня есть время, чтобы рефлексировать, загоняться и дальше, боясь сделать первый шаг навстречу. А получается, что нет его.

Просрала ты, Лера, всё. Что, дождалась проплывающего мимо трупа?

Дождалась.

Только это вовсе не страх проплывает, смотри! А твое счастье. Помаши ему ручкой, Лера, вот так, да. Пока–пока! Ну а теперь всё, можешь идти валять дурака дальше.

— Не знаю на сколько. Месяц или два. Слухи о “BakeryStreet” дошли до Андреса Кастро — шефа, с которым я раньше работал. Он заинтересовался, поэтому я еду в Испанию открывать франшизу моей кондитерской. А из ресторана я давно уволился.

Проглотила вязкую слюну, отдающую горечью, и сказала:

— Я рада за тебя, — вот совершенно не искренне. — Ты вернешься? — спросила жалко.

— Да, — ответил он, но в душе мне легче не стало. Два месяца — это много.

Например, за это время можно найти новую любовь или вспомнить старую.

— Хорошо, — сказала я.

Но в душе хорошо не было и близко.

Никита кивнул, развернулся и направился к своей машине.

Да что же это со мной? Налететь на гопника с перцовым баллончиком в руке мне не страшно, а сказать парню, о том, что чувствую — страшно?

Скинула все свои вещи, которые держала в руках, в том числе и драгоценный планшет, на лавочку и побежала за парнем.

— Никит! — позвала я.

Ник обернулся, и в этот самый момент я рухнула в его объятия, ныряя носом ему в шею, и крепко прижалась, вдыхая такой до боли знакомый, и ставший родным аромат — парфюма и сигарет.

Так и не спросила, откуда этот запах, неужели он курит? Все это сейчас совершенно неважно. Оторвалась от груди Никиты и поцеловала его.

Вот так, посреди бела дня мы стояли и как школьники целовались возле моего подъезда.

Я упивалась этим поцелуем как в последний раз, пытаясь взять все что можно.

— Срамота! — выкрикнула уже знакомая тетка.

Мы прекратили поцелуй, но не разомкнули объятия.

— Никит, — позвала я, заглядывая в лицо парня, стараясь запомнить каждую родинку и морщинку. — Я буду тебе звонить. Каждый день.

Парень прикрыл глаза и счастливо засмеялся.

— Мне надо было раньше уехать, чтобы ты, наконец, сделала хоть какой–то шаг в мою сторону?

— Не надо вообще уезжать, — прошептала я.

— Хочешь, я останусь? — пытливо посмотрел на меня в ожидании ответа.

Я не могла так поступить с ним, ведь Никита шел к своей кондитерской долгое время. Я не настолько эгоистична, чтобы дать парню упустить возможность еще большего развития. В конце концов два месяца — это не так уж много. Ведь так? Хотя кого я обманываю, уже скучаю по Никите.

— Нет. Поезжай. И возвращайся скорее.

— Уверена? — парень не отрывал взгляда от моего лица.

— Да. Это твой шанс расширить свой бизнес, нельзя от него отказываться. Два месяца — это ничего, они пройдут быстро, — как можно увереннее сказала я.

— Будешь меня ждать? — спросил Ник.

— Каждый день, — тихо прошептала в ответ и впилась в губы с поцелуем.

Собственно, вот так я и осталась в одиночестве, ежедневно занимаюсь самобичеванием.

Месяц плавно перешел во второй. С Ником мы общались каждый день. Сообщения, видео звонки, голосовые. Мы болтали о работе, погоде, родных, но никогда о чувствах.

Работы у меня был вагон и маленькая тележка, у парня ее было еще больше.

Стала плохо спать, много хандрить. Подстригла волосы под каре, а потом, сдуру, чтобы окончательно себя добить, купила абонемент в спортзал. Ну а что, надо же куда–то девать свою нерастраченную сексуальную энергию.

Жизнь не настолько скупа, чтобы давать нам только один лишь шанс на счастье.

Или это вовсе не жизнь дает его, а сами люди?

За эти два с лишним месяца отсутствия Никиты, в моей голове случился переворот, важное осознание и принято одно важное и судьбоносное решение. Осталось только дождаться возвращения его самого.

Глава 27

Никита Архипов

Знаете ли вы конкретный день, когда ваша жизнь круто изменилась?

Я помню точную дату — это 11 августа ХХ года.

Именно в этот день родительская машина припарковалась возле многоквартирного дома с новой съемной квартирой, которая станет моим домом на четыре года.

Переезжали ли вы когда–нибудь в пятнадцать лет? Если нет, то просто задумайтесь о том, в каких цветах видит этот мир подросток пубертатного возраста.

Я подскажу — оттенка всего лишь два, это черный и белый.

Еще когда мы ехали на автомобиле почти три тысячи километров из Тюмени на юг, я пытался понять, как отношусь к этому переезду.

С одной стороны, все мои друзья, вся моя жизнь, девчонки, первый поцелуй, первая сигарета, первая драка — все осталось далеко позади, будто в прошлой жизни. Впереди туман и неизвестность — что же будет дальше?

Характер у меня не сахар, могут возникнуть конфликты с одноклассниками. Учусь хорошо, но часто