class="p">Тогда становится ясным приведенный выше фрагмент встречи на Патриарших: Воланду не нужно много «кубков», ему нужно много вина. Именно поэтому он тревожится и испуганно обводит глазами дома. Сначала Воланд радуется (прожженный атеист – удачная находка), но потом он начинает беспокоиться, а не попал ли он в город, где нет «вина» для его «причастия»? И не затем ли Воланд хочет посмотреть на народ «в массе» чтобы понять, как изменились москвичи?

(Улыбнусь: знаете, роман Булгакова построен потрясающе просто и логично! И, кстати говоря, я ли ставлю простые вопросы или их задает сам автор? Здесь снова возникает масса вопросов. Например, почему Воланд решил поделиться своим «причастием» с Маргаритой? )

Казалось бы, больше нигде на страницах романа Воланд не испытывает страх. Но он есть!.. Воланд покидает Москву накануне Пасхального воскресения. Он больше не может оставаться в ней.

Мир «князя мира сего» – мир, начинающийся с полного неверия. Он приближается к миру веры и Пасхи, он даже уродливо имитирует его, но не может перейти незримую границу. Но на подвластном ему поле Воланд действует в полную силу. Ограничивает его самое простое чувство – страх.

Последняя страница романа

Вот два последних абзаца страницы романа «Мастер и Маргарита»:

«…Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана, она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается, поднимается выше, затопляет постель. Вот тогда и спит Иван Николаевич со счастливым лицом.

Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не потревожит никто. Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат».

Теперь давайте разбираться по порядку. Зададим простой вопрос: почему Ивану Николаевичу снится убийца Гестаса? Я смею утверждать, что последняя строка любого романа имеет особый смысл. Об убийце Гестаса мы не знаем ничего, а при чем тут сам Гестас, о котором на страницах романа Булгаков говорит очень мало?

Давайте посмотрим, что именно. Впервые Гестас упоминается во время допроса Иешуа Пилатом. Пилат спрашивает арестованного проповедника: «Не знаешь ли ты таких, некоего Дисмаса, другого – Гестаса и третьего – Вар‑раввана?»

Ниже Пилат говорит о том, в чем обвиняют Гестаса: « … Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда – все они добрые люди?»

Затем имя Гестаса снова появляется во время беседы Пилата с Каифой и во время произнесения приговора. В частности Пилат говорит о Гестасе и его соратнике Дисмасе, что эти «двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором».

Вот Гестас во время казни:

«С ближайшего столба доносилась хриплая бессмысленная песенка. Повешенный на нем Гестас к концу третьего часа казни сошел с ума от мух и солнца и теперь тихо пел что‑то про виноград, но головою, покрытой чалмой, изредка все‑таки покачивал, и тогда мухи вяло поднимались с его лица и возвращались на него опять».

Описание смерти Гестаса и того, что имеет отношение к его похоронам, информации о Гестасе не добавляют. Предпоследнее упоминание о нем в романе уже во сне Ивана Николаевича :

«Будит ученого и доводит его до жалкого крика в ночь полнолуния одно и то же. Он видит неестественного безносого палача, который, подпрыгнув и как‑то ухнув голосом, колет копьем в сердце привязанного к столбу и потерявшего разум Гестаса. Но не столько страшен палач, сколько неестественное освещение во сне, происходящее от какой‑то тучи, которая кипит и наваливается на землю, как это бывает только во время мировых катастроф».

Итак, кто же такой Гестас? Это «преступник, арестованный в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры». В тексте романа он мелькает, казалось бы, только как часть фона других событий. Но, тем не менее, страдающий Иван Николаевич просыпается, словно в сердце укололи его, а не только Гестаса. А при чем тут некая туча, «которая кипит и наваливается на землю, как… во время мировых катастроф»? На мой взгляд, здесь можно сделать только один вывод: Иван Николаевич… чувствует, что его ждет судьба Гестаса. Тогда кто же он – неужели будущий мятежник-революционер?! Я уверен, что да. Правда, Иван Николаевич – странный революционер. И странный не потому что ему приходится утаивать что-то, а потому что в нем самом утаивается что-то помимо его воли.

«Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и вылечился. Но знает он также, что кое с чем он совладать не может. Не может он совладать с этим весенним полнолунием. Лишь только оно начинает приближаться, лишь только начинает разрастаться и наливаться золотом светило, которое когда‑то висело выше двух пятисвечий, становится Иван Николаевич беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон, дожидается, пока созреет луна. И когда наступает полнолуние, ничто не удержит Ивана Николаевича дома. Под вечер он выходит и идет на Патриаршие пруды».

(«Лунная тематика» Булгакова очень любопытна. В последнем абзаце романа, который я уже приводил здесь, луна «начинает неистовствовать… обрушивает потоки света прямо на Ивана».

Примерно также видит Маргарита Мастера во время их последнего полета:

«Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше‑демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой…»

Как-то раз моя бабушка сказала моей маме: «В одной воде можно искупать только двух близнецов». Мама удивилась. Тогда бабушка пояснила: у детей не будет аллергии. Я сказал это только затем, что лунный свет в «Мастере и Маргарите» по стилистике изображения очень похож на воду…)

После посещения Патриарших прудов Ивана Николаевича тянет к дому Маргариты. Это поступок выше его понимания и «домой он возвращается совсем больным». Его жена «знает, что на рассвете Иван Николаевич проснется с мучительным криком, начнет плакать и метаться». Поэтому и «лежит перед нею на скатерти под лампой заранее приготовленный шприц в спирту и ампула с жидкостью густого чайного цвета». Нет сомнения в том, что это за жидкость. С помощью примерно такой же Ивана Николаевича оглушили в больнице Стравинского.

В Иване Николаевича что-то спит и ждет своего часа. Его болезнь только затаилась и регулярно напоминает о себе.

У Герберта Уэллса есть роман «Когда