* * *

Первую дозу ингибитора гонадолиберина я ввела Яну осенью 2014 года. Как и пациентки, страдающие ревматоидным артритом, он довольно быстро заметил изменения.

– Я чувствовал себя лучше, но не осмеливался доверять этому препарату, – сказал Ян. – Я боялся снова разочароваться.

Наконец он сказал мне, что внутри него что-то меняется. Боль отступила, и диапазон движений расширился. У Яна ко всему прочему был язвенный колит – хроническое воспалительное заболевание кишечника. Его состояние также улучшилось, и анализы показали значительное сокращение воспаления.

– Еще ничто не приносило такого облегчения, – сказал он мне.

Вскоре он снова смог спускаться по лестнице на первый этаж, чтобы забрать газету, и без проблем ездил на автомобиле в город. Сидя теплыми утрами на веранде, он с улыбкой подносил к губам чашку кофе.

Означало ли это, что ингибиторы гонадолиберина улучшали состояние не только при ревматоидном артрите? Выходит, они действовали и на мужчин?

Мы протестировали препарат на большом количестве пациентов. У большинства из них был ревматоидный артрит, но мы позволили принять участие в эксперименте и пациентам с анкилозирующим спондилитом, системным склерозом и волчанкой. У некоторых из них был вторичный диагноз, связанный с воспалением, например псориаз или воспалительные заболевания кишечника, поэтому была возможность проверить, уменьшатся ли их симптомы тоже. Мы также объединились с неврологами, чтобы протестировать препарат на пациентах с рассеянным склерозом. Лечение было предложено только тем из них, у которых не было альтернатив.

Особенно меня впечатлил мужчина с системной красной волчанкой. Это воспалительное заболевание может поражать все тело и вызывать симптомы во многих органах и областях. Как правило, страдают кожа, суставы, почки, кровь и нервная система. Волчанка получила свое название несколько столетий назад из-за классической сыпи на лице пациентов, напоминающей волчий укус.

Девять из десяти больных волчанкой – женщины, но мужчины, у которых развивается это заболевание, очень сильно страдают. Пациент, принявший участие в эксперименте, регулярно обращался в больницу для облегчения боли: из-за воспаления кровеносных сосудов стоп ему было тяжело ходить.

Когда идет речь о вариантах лечения, пациенты с волчанкой не избалованы выбором. Одно из наиболее эффективных средств – препараты от малярии. Это еще один пример медицинского открытия, случайно сделанного наблюдательными исследователями. Во время Второй мировой войны многие сражения проходили в Тихоокеанском регионе, и малярия стала большой проблемой для союзных войск. По этой причине миллионы солдат получили лекарство от малярии. У некоторых из них были ревматические заболевания, например волчанка, и солдаты сообщили, что препарат от малярии облегчил симптомы. После войны исследователи доказали, что солдаты были правы. Препараты от малярии действительно облегчали симптомы волчанки и до сих пор активно применяются для лечения этого заболевания. Исследователи точно не знают, с чем связана их эффективность, но, похоже, они подавляют иммунную систему с помощью различных механизмов.

Многие пациенты с волчанкой живут долго и счастливо, однако это заболевание остается потенциально опасным для жизни. Мужчина, принявший участие в эксперименте, был тяжело болен. Поскольку других вариантов лечения у него не осталось, мы сочли этически оправданным предложить ему ингибитор гонадолиберина.

Уже через несколько месяцев этот мужчина купил себе путевку в Польшу и снова смог нормально ходить. Препараты, используемые для лечения волчанки, улучшают состояние пациентов в среднем на 60 % после года приема. Благодаря ингибитору гонадолиберина состояние пациента значительно улучшилось всего через четыре недели. У нашего пациента, как и у многих больных волчанкой, были проблемы с почками, но за время лечения результаты его анализов мочи пришли в норму. У него было несколько болезненных язв, вызванных заболеванием, и постепенно они тоже уменьшились. Пациент почувствовал себя лучше, и анализы показали сокращение воспаления.

* * *

Состояние других пациентов в той или иной степени тоже улучшилось, это подтверждали анализы крови. Эти пациенты не реагировали на традиционные препараты – известно, что таких людей особенно трудно лечить. Вероятность того, что им поможет хоть что-то, невелика. Исследования показали, что в эквивалентной группе пациентов с ревматоидным артритом, получавших ингибиторы ФНО, только у четырех из десяти человек наблюдались улучшения.

Я сделала фотографии своей первой пациентки Сандры до и после лечения. Ее лодыжки были опухшими и воспаленными, но вскоре после начала курса ингибиторов гонадолиберина опухлость и воспаление практически исчезли. Я начала снимать на видео своих пациентов, как это делал Равиндер Майни, когда впервые тестировал ингибиторы ФНО. Майни должен был доказать врачам, что эффект от лечения реален, и нет ничего убедительнее видеоматериалов. Я снимала, как мои пациенты спускаются по лестнице до и после лечения. Очевидно, что на втором видео многим из них значительно лучше.

Мы проводили экспериментальное лечение, это не было полноценным исследованием, поэтому интерпретировать результаты должны были предельно осторожно. Пациенты показали нам: что-то точно работает, и нужно было понять, что именно.

* * *

Однако мы до сих пор не добились прогресса в общении с фармацевтическими компаниями. Inven2 обсудила мои выводы с некоторыми из них, но по различным причинам ни одна не была готова к сотрудничеству. Я знала, что сотрудники Inven2 усердно работали, но была разочарована тем, что все зашло в тупик. Наверное, я их раздражала, потому что постоянно звонила по вечерам и выходным и задавала всевозможные вопросы. Позвонив им в очередной раз, я услышала:

– Мы пытались, Анита. Ни одна из крупных фармацевтических компаний не заинтересовалась, поэтому ваше исследование не может оставаться в приоритете.

– Ладно, – ответила я, потому что мне больше нечего было сказать.

Я вышла на балкон своего кабинета. Шел дождь. В голове крутились образы всех моих пациентов. На секунду я перенеслась в мамину спальню в Ливерпуле и услышала, как она ритмично дышит во сне. Это значило, что она хотя бы несколько часов не будет испытывать боль.

Я еще не была готова сдаться.

Что мы упускали? Мы видели, как пациенты отбрасывали костыли всего через несколько недель с начала лечения, а кто-то преодолевал большие расстояния на велосипеде, хотя раньше с трудом мог подняться с постели. Анализы крови показывали, что воспаление практически исчезло. Потенциальный рынок для нового противовоспалительного препарата огромен: миллионы пациентов ежедневно используют кортизон, ингибиторы ФНО и другие. Фармацевтическим компаниям стоило бы вложить немного денег, чтобы узнать, работают ли ингибиторы гонадолиберина. Почему ни одна из них не заинтересовалась?