— Ты думаешь, она специально забеременела, чтобы опорочить тебя?

— Честное слово, не знаю и вообще не понимаю, чего она пыталась добиться. Для меня она была просто ребенком. Когда я понял, кто со мной в кровати, меня словно ледяной водой окатили.

— Очевидно, Нелл считала, что любит тебя.

— Возможно, она мной увлеклась, но со временем это у нее должно было пройти… если бы она осталась жить.

— Вы с женой проснулись одновременно?

— Нет, когда я ушел, Рейлин спала.

— Она последовала за тобой немедленно?

— К несчастью, нет, она пришла позже, и по тому, как все выглядело, могла получить превратные впечатления от увиденного.

— Ты хочешь сказать, что она решила, будто ты убил Нелл?

— Точно.

— Ты объяснил ей, что произошло?

— Я пытался, но Рейлин убежала и заперлась у себя в комнате.

— И она сейчас там спит, верно?

— Так оно и есть.

— А как насчет слуг — они в это время тоже все спали?

— Все, за исключением шести человек, которых я нанял для того, чтобы они следили за дорогой в восточном направлении, откуда может явиться Густав. Но эти люди находились слишком далеко от конюшен, чтобы что-то слышать или видеть.

— Ты думаешь, Густав имеет к этому какое-то отношение?

— Честно говоря, да. Не знаю наверняка, стал бы он нанимать убийцу, чтобы расправиться с Нелл и навести подозрения на меня. Думаю, возможно все.

— Олни Хайд грозил убить Рейлин, когда они держали ее в плену?

— Да, грозил.

— Насколько я помню, Густав очень настойчиво стремился заполучить Рейлин, не смирившись с тем, что теперь она твоя жена. Не мог ли он устроить убийство Нелл таким образом, чтобы вас разлучить, упрятав тебя в тюрьму или даже отправив на виселицу?

— Уверен, что этот мерзавец был бы только рад такому исходу.

— К сожалению, — задумчиво протянул шериф, — мне так и не удалось поймать Хайда. Он иногда появляется в городе, да только выследить его никак не удается.

— Я говорил тебе, что в конце июля моя жена имела несчастье встретиться с ним в городе. Олни говорил, что умеет ловко прятаться в болотах, которые знает как свои пять пальцев. Надо признать, что этот парень действительно неплохо ориентируется в здешних лесах, поэтому не стоит удивляться тому, что его не удается поймать. Разве что Илайе под силу разыскать его. Кстати, я послал за ним, и сейчас он исследует следы возле конюшен.

Рейс, поставив чашку на поднос, поднялся со словами:

— Пора и мне заняться тем же. Джеффри кивнул:

— Я пойду с тобой.

Возле амбаров им встретился Илайя, у него уже сложилось несколько версий, которыми он готов был поделиться.

— Дождь смыл следы, оставленные кем-то раньше, но остались следы двух других человек. Один из них носил ботинки, сшитые вручную, на заказ, очень дорогие и нарядные, другой был в обуви попроще. Оба они заходили в загон, откуда пропала лошадь; возможно, один, тот, который был в дорогой обуви, преследовал другого.

— Не похоже, чтобы в нарядных башмаках сюда явился Олни Хайд. — Рейс бросил взгляд на Джеффри.

— Давай посмотрим, что еще ты раздобыл, Илайя, а заодно послушаем, какие ты из этого сделал выводы.

— Следы, оставленные нарядными ботинками, не только напоминали следы тех, что были в тот момент на Джеффри, но походили на них, как близнецы. Второй человек имел ступни намного больше и был заметно тяжелее, а обувь имел сношенную почти до дыр.

— Ты, случайно, не присматривался к ногам Густава, когда мы нагрянули к нему на склад с проверкой? — спросил у Джеффри шериф.

— Нет, ему на ноги я не смотрел, — заметил Джеффри и, обращаясь к Илайе, спросил: — Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Нарядные башмаки идут следом за потрепанными. Человек, носящий их, слегка волочит ноги. Нарядные башмаки вернулись в конюшню. Другие остановились там, где копыта пробили ямки в земле, заполнившиеся грязью. Такой след оставляет лошадь со всадником.

— Вы не нашли чего-нибудь вокруг дома или по дороге к нему? — задумчиво спросил шериф.

— Слишком много следов ног и лошадиных копыт на подъезде к дому, чтобы среди них определить следы девушки, а возле дома густой стриженый газон.

— Так какие же следы из этих двух могли принадлежать убийце? — напрямик спросил Джеффри.

Илайя в ответ пожал плечами.

— Может, после того как мужчина убил Нелл, он украл лошадь и ускакал, а кто-то увидел его в амбаре и бросился в погоню. Смотря как на все это посмотреть.

— Посмотри, куда ведут следы кобылы, а я пока покажу шерифу место, где была убита Нелл.

Джеффри вошел в конюшню вместе с Рейсом, но в стойло Ариадны заходить не стал, наблюдая за действиями шерифа со стороны.

— Похоже, девушка получила по меньшей мере три раны, из которых две могли оказаться смертельными. Один порез, судя по всему, вскоре перестал кровоточить. Вы ее не передвигали?

— Нет, я велел Спарки оставить все как было. Нож лежит там, где я его уронил, когда увидел Рейлин.

Рейс поднял окровавленное орудие убийства.

— Я не мог видеть это раньше?

— Нож я беру с собой на охоту, — стараясь сохранять выдержку, ответил Джеффри. — Тогда-то он и мог попасться тебе на глаза. Дома я обычно храню его на столе в спальне и использую, чтобы разрезать страницы новых книг, которые, пока не появилась Рейлин, я имел привычку читать в постели перед сном. Полагаю, его могли взять у меня со стола в мое отсутствие.

Рейс ощупал лезвие:

— Весьма острый инструмент. Тебе так не кажется, Джеффри?

— Ну да, я слежу за тем, чтобы он был в рабочем состоянии, и делаю это намеренно: когда лезвие острое, срез получается более аккуратным.

— Красивый нож. Откуда он у тебя?

— Мой отец подарил его мне на двенадцатый день рождения. В детстве мы с братом часто уходили в лес с ночевкой, и мне, как обладателю самого Острого ножа, доставалась обязанность срезать ветки для костра.

— Как жаль, такая молодая, — со вздохом сказал Рейс. — Я видел эту девушку в церкви, что напротив нашей конторы. Если ты выделишь людей и повозку, чтобы отвезти тело в Чарлстон, я мог бы договориться со священником о панихиде.

— Спасибо, — с чувством сказал Джеффри. — Ты меня очень обяжешь.

— Тогда, чтобы не тратить времени зря, пойдем заглянем к тебе в спальню.

На веранде им повстречалась Кора, которая шла из спальни Джеффри с ботинками в руках, густо облепленными грязью.

— Вот, хочу почистить, — сообщила она на ходу, но Джеффри остановил ее: