Они уже вышли из кабинета и направились на встречу с остальными участниками переговоров, но тут раздался звонок, и Дрю обеспокоенно оглянулся:

– Прошу прощения, сэр, я покину вас на одну минуту, – произнес он.

Алекс продолжил путь по длинному коридору, застеленному пушистым ковром, скрадывающим звуки шагов. «До чего же здесь мрачно и тихо», – подумалось ему. Сакстон скорее предпочел бы суету, шум и крики Саут-стрит. На этой нью-йоркской улице он приказал снести большое старое здание и построил на его месте красивый трехэтажный особняк. Поскольку Алекс по-прежнему испытывал теплые чувства к своему покойному тестю, то карниз новой постройки украсила надпись: «А. САКСТОН И Ф. НИЛЬСОН». Огромный кабинет Алекса занимал большую часть верхнего этажа. Он любил сидеть за столом на вертящемся стуле и смотреть в огромные окна на шумную улицу…

Стены длинного коридора были украшены многочисленными картинами с изображениями судов, принадлежащих ван Кливам. Здесь можно было увидеть и «Нидерланды», и «Корнукопиа», и «Алестер» – корабли, построенные еще в начале века. На некоторых картинах и дагерротипах Сакстон узнавал знакомые ему суда, а огромное грузовое судно «Хантер» даже стояло в гавани Нью-Йорка, когда молодой человек отправлялся в Лондон. «Хантер» привез в Америку красное вино из винокурен этой самой миссис ван Клив.

Противоположную стену украшали картины, иллюстрирующие историю локомотива. Алекс с улыбкой осмотрел их и направился к огромным резным дверям. Дрю Мортессон так и не вышел из своего кабинета, и Алекс, пожав плечами, отворил дверь. Войдя, он оказался в приемной, обставленной тяжелыми резными стульями из красного дерева, у одной стены громоздился обитый кожей диван. За этой комнатой, судя по всему, и находился тронный зал миссис ван Клив.

Вдруг у противоположной стены Сакстон заметил задернутые портьерами стеклянные двери, ведущие в соседнюю комнату. Тихо приблизившись к ним и ото двинув в сторону портьеру, он осторожно заглянул туда. Его взору предстала изящно и со вкусом убранная комната. У дальней стены возле огромных – от пола до потолка – окон стоял большой письменный стол, Тяжелые бархатные шторы были раздвинуты, но за окном ничего не было видно из-за густого тумана. Посреди комнаты вытянулся буквой "т" длинный дубовый стол, а вокруг него высились удобные стулья с высокими спинками. На серебряном подносе сверкал хрустальный графин с бокалами.

У окна стоял мистер Ффалкс, теребя свои густые брови. Вид у него был крайне нелепый. Помощник Алекса, Хаммет Инглэ, сидел у письменного стола, прижимая к груди папку с документами. В своем строгом черном костюме он напоминал гробовщика, явившегося в дом для выполнения своих печальных обязанностей. Какой-то господин, очевидно Томас Хардести, наливал себе чай из изящного чайника. У него был скучающий и немного раздраженный вид, и Алекс решил, что с этим человеком надо быть поосторожнее. Возможно, именно благодаря ему Аврора ван Клив добилась такого успеха.

Тут внимание Сакстона привлекла молодая женщина, стоящая лицом к окну. Одета она была по последней моде, но платье было унылого серого цвета, а корсет затянут так сильно, что о волнующих изгибах женской фигуры можно было лишь догадываться. Иссиня-черные волосы были убраны в высокую прическу, оставляя открытой длинную шею. Услыхав какое-то замечание Ффалкса, она со смехом посмотрела на него. Но вот женщина повернулась к дверям… Не может быть! Это невозможно! Алекс почувствовал, как гнев захлестывает его. Это была она – он никогда не забудет ее лица. Эти живые голубые глаза, красивые брови, черные волосы… Нет, это просто бессмыслица какая-то! Элен, Молли, Джорджиана ван Клив… Джиана – именно это странное имя он услыхал тогда в Риме. Так значит это Джорджиана ван Клив, дочь знаменитой Авроры ван Клив, была той самой дешевой шлюшкой, раскрутившей его на две тысячи долларов, из-за которой он получил удар по голове! Ему безумно хотелось обладать ею, и Алекс до сих пор себе не простил, что тогда свалял дурака! Он тут же припомнил, как она кривлялась перед ним, изображая из себя невинность, чтобы вызвать его желание. Отличная актриса, ничего не скажешь! Сакстон разыскивал маленькую дрянь, даже отложил свою поездку в Париж, но все поиски были напрасными. Она как сквозь землю провалилась. Синьора Лампони могла ему сообщить лишь то, что девушка была из Франции и, разумеется, имела отличные рекомендации. Алекс понимал, что Лампони врет, но поделать ничего не мог. Итальянка пыталась вернуть ему деньги, но Сакстон, совершенно озверев от злости, даже забыл взять их… Элен он так и не нашел, но потом, раздумывая об этом случае, подумал, что, пожалуй, оно и к лучшему: попадись девушка ему тогда под руку, беды было бы не миновать.

Черт возьми! Но как эта сучка, купленная им в Риме четыре года назад, могла оказаться дочерью Авроры ван Клив?! Она еще выдавала себя за девственницу. Какая, к черту, девственница! Впрочем, теперь-то он это выяснит. Однако сначала надо разобраться, какую роль она сейчас играет в его деле.

От размышлений Алекса Сакстона оторвал Дрю Мортессон, дотронувшийся до его руки:

– Прошу прощения, сэр, что оставил вас. Если вы не возражаете, мы можем войти.

Алекс кивнул, и они вместе вошли в конференц-зал. Все тут же притихли. Сакстон намеренно не смотрел в сторону мисс ван Клив.

– Господа! – приветствовал он Ффалкса и Инглза. – А вы, очевидно, Томас Хардести, – произнес Сакстон, протягивая руку. – Рад познакомиться.

– И я тоже, – заявил Хардести. – Очень любезно с вашей стороны приехать сюда из другой части света для переговоров с нами. Полагаю, Дрю сообщил вам о болезни миссис ван Клив? Вместо нее переговоры будет вести ее дочь. Позвольте представить вам мисс ван Клив, сэр.

Алекс повернулся к девушке, насмешливо глядя на нее. Пока Томас говорил, американец явственно услышал сдавленное восклицание где-то сбоку. Джиана, пораженная, смотрела на него; ее лицо стало бледнее кружев, украшавших воротник платья. Алекс испытал удовлетворение: она узнала его. По крайней мере эта богачка, которая любит столь странным образом развлекаться в Риме, знает, на что он способен.

* * *

У Джианы от страха сердце ушло в пятки. Его глаза оглядывали ее в точности так же, как тогда в Риме. Девушка была просто в шоке, вспомнив свое унижение. Она тогда расцарапала ему щеку, а он ударил ее кулаком в челюсть…

Джиане захотелось убежать, но тут она вспомнила слова матери: «Никогда не позволяй мужчине взять над тобой верх! Многие будут пытаться это сделать, поверь мне… Мужчины могут быть высокомерны, невежественны, просто тупы, но им нравится, когда женщины во всем им послушны. А вот чего мужчины не выносят – так это смеха. Если над ними посмеиваются, их язык тут же костенеет. Еще можешь быть с ними равнодушна. Это тоже хорошо действует: они теряют всю свою уверенность и начинают сомневаться в своей неотразимости». «Но что же делать? Как себя вести?» – думала Джиана.

– Вы, наверное, мистер… м-м-м… кажется, Сакстон? – услыхала девушка свой спокойный голос. – Здравствуйте. – Джиана хотела было подать Алексу руку, но вовремя сообразила, что он, пожалуй, не ответит на ее рукопожатие. Алекс лишь приподнял брови и про себя отметил ее умение держать себя в руках.