миллионом вопросов, а эта стоит, слушает и кивает. Видимо, они поторопились, поставив ее во главе группы. Ракель, казалось, верила всему, что втирала эта девка. Кэсс хотелось вмешаться в разговор, но она продолжала сидеть на месте. Этих людей было больше, и у них было оружие. Завяжется потасовка, и могут появиться трупы. Лучше не раскрывать рта, а потом уж высказать Ракель все, что накопилось.

В супермаркете оказался лазарет. Точнее, когда-то он был обыкновенной аптекой, но теперь там лечили от всего — как от простуды, так и от ранений. Лорен предложила Пэйдж отправиться с ней, пообещав, что некий доктор Линн ее осмотрит. Кэсс вызвалась пойти с девочкой. Ни за что она не позволит Пэйдж остаться наедине с этими людьми.

Доктором Линн оказалась женщина азиатской национальности. На вид ей было чуть за тридцать. Она сидела за столом в переоборудованной аптеке и читала книгу. Увидев Пэйдж, улыбнулась, и глаза превратились в щелки.

— Привет, — ласково поздоровалась она. — Ты Пэйдж, верно?

Девочка робко кивнула, не отпуская руки Кэсс. Та смотрела на женщину в белом халате с нескрываемым подозрением.

— Меня зовут Мэй. Иди сюда. Я просто осмотрю тебя и дам лекарство. Не бойся, это не больно. Мама может остаться, если захочет.

Кэсс мгновенно зарделась.

— Я… я ей не мама. Ее родители… ну, вы понимаете…

— Да, да, конечно. — Доктор Линн закивала. — Каждый из нас кого-то потерял. Ну что ж, кем бы вы ей ни являлись, девочка к вам привязана. Так что, если пожелаете, можете остаться на время осмотра.

— Да, спасибо.

Кэсс села на стул у стены и принялась рассматривать свои пальцы. Да уж, от красивого маникюра не осталось и следа. Похоже, грязь насмерть впиталась под ногти, и ее оттуда уже ничем не убрать. А сами ногти? Стриженные под корень, с налетом, совершенно неухоженные. Но кто сейчас заботится о красоте?

Доктор казалась нормальной. В аптеке Кэсс почувствовала себя спокойнее. Только вот Лорен вызывала у нее дрожь по телу. На первый взгляд выглядела дружелюбной, но от нее постоянно исходило что-то неприятное, темное.

— А Лорен — она у вас главная? — спросила Кэсс.

Мэй Линн улыбнулась.

— Нет. У нас демократия: нет главных и второстепенных. В нашей общине каждый имеет права, равные правам остальных. Люди вносят вклад в общее дело — кто на что способен. Я работала медсестрой в клинике до начала эпидемии и в период ее разгара. Помню, как к нам чуть ли не каждую минуту привозили десятки больных. То были страшные дни. В клинике не хватало мест, людей клали на пол прямо в коридорах. Они умирали один за другим, а потом превращались в этих… тварей. Старики, женщины, дети — все подряд. Когда зараженных стало больше, чем здоровых, и от врачей уже не было толку, я бросила пост и убежала. Скиталась по городу, пряталась от них до тех пор, пока Лорен меня не нашла. Здесь я могу заниматься тем, что хорошо знаю, и помогать людям. Жаль, что нас осталось мало.

— А кем была сама Лорен? У нее сильные лидерские качества.

— Она работала психологом в центре поддержки для женщин, страдающих от насилия в семье. Благодаря ей многие освободились от тирании и начали новую жизнь. Она — мудрая женщина, и всегда помогает нам не сдаваться, когда кажется, что все потеряно.

— Значит, психолог, — подытожила Кэсс для себя. Теперь стало понятно, почему эта женщина легко может уговорить человека действовать так, как ей хочется. Представители этой профессии знают толк в убеждении. Что бы ни говорили доктор и сама Лорен, Кэсс не поверит в демократию. Она не верила в нее никогда. Любое стадо кто-то погоняет. Так было испокон веков. С чего бы устоявшемуся режиму вдруг поменяться?

Два брата-близнеца, представившиеся Дэйвом и Люком, повели Ракель и остальных новичков наверх по эскалатору. Он давно замер и превратился в обычную лестницу. Подниматься по ней было не слишком удобно, но никто не жаловался.

— Весь третий этаж ваш, — великодушно сообщил Дэйв, тряхнув белой челкой. — Располагайтесь, где пожелаете. Мы живем на втором, если что. Наверх поднимаемся редко. На четвертом этаже кафе. Обычно мы едим у себя, но если захочется романтики, можно подняться туда. Правда, там слегка темновато. Впрочем, с тех пор, как пропало электричество, везде недостаточно света.

— И давно вы здесь живете? — поинтересовалась Ракель.

— Почти с самого начала, — ответил Люк. — Пришлось, конечно, повоевать с другими желающими занять это место, но победа осталась за нами.

— Мы когда-то жили в «Плазе», — сказала Ракель. — Отель нам тоже достался не без боя.

— «Плаза»? Круто! — восхитился Люк. — Мечтал там побывать, но денег не хватало.

— Я работала там горничной. Меня уволили за день до начала всего этого.

— Печально.

На втором этаже оказалось гораздо светлее, чем на первом. Оно и понятно — все окна и стеклянные двери первого были заколочены. И все же здесь царил не слишком приятный полумрак. Группа свернула и прошла к эскалатору, ведущему на третий этаж. Поднявшись, они оказались в похожем помещении.

— Здесь три мебельных бутика, — сказал Дэйв. — У вас потрясающая возможность спать на нормальных кроватях. Выбирайте любые.

Кровати и впрямь оказались большими и удобными. К счастью, два бутика находились почти по соседству, и члены группы, разделившись на женскую и мужскую половины, расположились в них. Каждому досталось по двуспальной кровати с чистой постелью. Поставив рюкзак на пол рядом со своей, Ракель повернулась к парням.

— Спущусь вниз и дождусь Кэсс и Пэйдж. Они ведь не знают, куда идти.

— Лорен просила вас всех спуститься после того, как обустроитесь, — сказал Люк. — Мы вместе пообедаем и получше познакомимся.

— Хорошо, — улыбнулась Ракель. — Спасибо.

— Ну, мы пошли. Ждем вас внизу.

Ракель кивнула и принялась распаковывать рюкзак. Тем же в другом бутике занимались мужчины.

Через пятнадцать минут гости спустились на первый этаж. Когда только вошли в здание, там горело несколько свечей, но сейчас тускло мерцали напольные лампы. Лорен встретила их у засохшего дерева.

— Мы включаем свет редко и ненадолго, — сообщила она, заметив удивление новых членов группы. — Бережем генератор. Кстати, хочу сразу предупредить: во избежание незваных гостей это позволительно только на первом этаже и только днем. Мы не хотим привлекать внимание.

— Значит, вы все же даете кров не каждому встречному? — спросила Ракель.

— Отнюдь.

— Тогда почему так любезно приняли нас?

Лорен улыбнулась.

— Вы не такие, как другие. Большинство выживших озлоблены и не хотят вести переговоры на мирном уровне. А вы еще не утратили человечность.

— Вы