Берусь за туго сползающие из-за мокрого пятна на заднице джинсы и с воодушевлением тяну их вниз. Даже на секунду в моей голове не проскальзывает тень сомнения в своих действиях. Я отчаянно долго этого ждала, чтобы сомневаться. Но мой пыл заметно охлаждается, в коридоре раздается звонкое: папа!

Вот черт.

– Одиннадцатый час, мам, – слышу приглушённый голос Артура.

– Она не укладывалась ни в какую, хочу домой и все тут! – недовольно отвечает женский голос.

– Кнопка…

Дьявол, дьявол, дьявол.

Стараясь быть максимально бесшумной, вновь напяливаю противную мокрую джинсу. Скачу по комнате, подтягивая ткань вверх и экстренно соображая, что же делать. Я же сейчас топлес, а мой гардероб частично разбросан по квартире. Лифчик вообще где-то в коридоре валяется, если попадется на глаза ребенку… о, боги, что за подстава?

Не включая свет, чтобы не спалиться, на ощупь ищу шкаф или комод с вещами, чтобы надеть на себя хоть что-то, если вдруг сюда заглянет любопытное пятилетнее создание. От волнения глаза, уже, казалось бы, привыкшие к темноте, начинают подводить: я наталкиваюсь на какой-то стул и с шумом валю его себе же на ногу, приглушенно шиплю от боли, чертыхаясь, поднимаю его и нащупываю на его спинке какие-то вещи. О! Футболка, как ничто другое пропахшее мужчиной, свободно ложится на плечи и доходит почти до середины бедра.

Как раз вовремя, потому что в проёме появляется маленькая тень, явно пришедшая на странные звуки. Щелкает выключатель и на меня устремляются два удивлённых светло-карих глаза.

– Яна! – громко и радостно оповещает всех вокруг ребенок.

– Привет, – сконфуженно здороваюсь я.

– Пап, – поворачивает голову в сторону коридора Полина. – Яна!

О, поверь, малышка, он в курсе.

Хуже ситуации не придумаешь. Разве что, если бы сюда явился ещё и Артем. Комедия положений, блин.

Нервно перетаптываюсь на месте, делаю робкий шаг вперёд, потом снова отступаю назад. Ну и что мне делать? На помощь, как и всегда, приходит Артур. Со свойственной ему хладнокровностью – словно и не он пятью минутами ранее настойчиво раздевал меня – Чертовский подходит к дочери, кладет руки ей на плечи и говорит:

– Она заглянула в гости ненадолго.

Его взгляд поднимается на меня, бегло ощупывает прикрытое его футболкой тело и, едва дёрнув уголком губ, он разворачивает Полину в другую сторону.

– Иди ручки мой.

Курносая кивает, делает шаг в сторону и спрашивает:

– Она останется со мной поиграть?

– Я надеялся на это, – одаривает меня многозначительным взглядом Дьявол.

О, черт, предчувствую, что это будут совсем не те игры, на которые я рассчитывала.

– Артур, – напоминает о себе женский голос. – Ты прячешь от меня женщину?

Назидательнее тона и не придумаешь. Дьявол вновь оборачивается ко мне и лёгким кивком приглашает выйти. Я поправляю на себе безразмерную футболку, пытаясь унять красноту лица и не думать, что сейчас мне предстоит знакомство с родителем парня, а я без лифчика. Господи, в этой ситуации ужасно буквально все: и то, что я частично без нижнего белья, и то, что Чертовский не так, чтобы мой парень, и то, что все реально сложно и неоднозначно.

Делаю несколько неуверенных шагов и оказываюсь в руках Дьявола. Он кладет руку мне на плечо и притягивает к себе, разворачивая к своей матери.

Я смущённо поднимаю глаза и встречаюсь с удивлённым взглядом высокой худощавой женщины. Совсем не похожей на ту, что нарисовало мое воображение. У нее черные, как смоль, волосы и столь же темные густые брови, а по телосложению она чуть ли не меньше меня. Ее губы складываются в беззвучное "О", и на секунду повисает неловкое молчание.

– Это Яна, – представляет меня Дьявол.

– Здравствуйте, – как можно увереннее здороваюсь я.

– Здравствуйте, – с точностью повторяет она мою интонацию. – Артур! – переводит взгляд с меня на сына. – Ты, как всегда. О свадьбе я узнаю так же, как и о внучке, постфактум?

– Мама! – пытается осадить ее Артур. – Это просто Яна.

– А это просто лифчик, – тычет она пальцем в направлении кухонной двери, на ручке которой висит мое персиковое кружево.

Это даже хуже, чем во сне, в котором ты в школу приходишь без юбки. Я неумолимо заливаюсь краской и теряюсь. Никогда в жизни не попадала в такие нелепые ситуации.

– Ладно, я пойду. Когда наберёшься храбрости, приводи девушку нормально знакомиться, а то, как подростки, честное слово. Полина поела, завтра в садик ей нужно платье. Я ее забрать завтра не смогу, у меня стоматолог, – женщина отворачивается к двери и берется за защёлку. – И я тебя умоляю, сын, не при ребенке, – многозначительно бросает она из-за плеча. – До свидания, Яночка.

– До свидания, – шепчу я.

Артур шагает к матери, придерживает для нее дверь. Та наклоняется и шепчет ему на ухо, думая, что я не слышу:

– Ей хоть восемнадцать есть?

– Иди уже, – улыбается матери Чертовский. – Артем, кстати, дома? Не могу до него дозвониться.

– Нет, вчера написал, что у друзей ночует. Ой, с вами двумя валерьянки не оберешься, – копошится в сумке, выуживает пузырек с зелеными таблетками. – Надеюсь его "друзья" не родят втихаря, боюсь, второго такого сюрприза материнское сердце не выдержит.

– За него можешь быть спокойна. Пусть позвонит мне, как объявится, ладно? – приглушенно просит Чертовский.

Его мать кивает и, забросив в рот две круглые таблетки, удаляется.

– Н-да, это фурор, – произношу я, едва закрывается дверь.

– Прости, мама она…

– Горячая женщина и ты весь в нее?

– Возможно, – хмыкает Чертовский, прислоняется к двери и всматривается в меня пристальным взглядом.

– Хочу поиграть в "Дженгу"! – раздается звонкое сбоку.

Ух, у этой девочки талант подкрадываться незаметно. Я почти забыла, что она здесь.

– Тебе уже пора спать, – мягко напоминает отец.

– Но я хочу поиграть с Яной! Она же ко мне в гости пришла! Папочка, ну пожалуйста, ну один разочек всего.

Малышка складывает ладошки вместе и делает огромные жалостливые глаза. Забудьте о коте из "Шрека". Полина Чертовская – маленький чертенок и манипулятор от бога.

– Ладно, иди, раскладывай, мы сейчас придем, – разрешает грозный Дьявол.

Курносая скрывается в комнате слева, я перевожу дух. Вот уж "не будем спешить". Спалились по всем фронтам.

– Надо было сразу спросить: что ты сказала Артёму?

– О тебе – ничего. Ничего же и не было, – тереблю край футболки и прислоняюсь к стене. Опора, дайте мне опору, я искренне пыталась избежать этого разговора.