Дон Хуан выглядел таким разозленным, словно он не мог вынести того, что девушка кинулась ему на помощь.

— Доброй ночи. — Он отвернулся от нее. — В будущем держи свою жалость при себе и не бросайся поднимать вещи, которые я роняю, словно я какой-то беспомощный инвалид в инвалидной коляске.

— Простите. — Ивейн больно ранили его слова, ее душили слезы, она выскочила из комнаты и бегом кинулась к себе наверх.

И вовсе он не добрый! Он гордый и жестокий, и она будет только рада уехать из этого дома! Сейчас она хотела убежать отсюда за тысячи миль. Завтра же она попросит сеньора Фонеску договориться, чтобы она могла поехать в Мадрид в ближайшие же дни! Там она найдет себе работу. Она станет независимой. Во всяком случае, Ивейн попытается забыть своего дьявольского опекуна, когда будет далеко от него. Навсегда забыть!

Она спала беспокойно и была рада, когда наконец наступило утро. К ее облегчению, дон Хуан не вышел к завтраку в патио, и в девять часов Ивейн уже ехала в машине на виллу Фонески.

Когда ее впустили в дом, по прохладным плиткам пола к ней подошла Ракель. Вид у нее был необычно возбужденный.

— Папе нехорошо, у него сейчас доктор, — сказала она. — Ивейн, вам придется вернуться в замок. Я не хочу, чтобы вы болтались у меня под ногами, пока я буду ухаживать за отцом.

Ивейн искренне встревожилась за своего учителя.

— Простите, Ракель! Мне тоже показалось вчера, что у него усталый вид, но день был жаркий, и я приписала это жаре.

— Он время от времени жаловался на боль в боку. — Ракель выразительно развела руками. — Доктор уже не раз предупреждал его, что ему нельзя поднимать тяжелые книги, которые стоят у него в библиотеке, и вот теперь он надорвал себе сердце, слег и должен оставаться в постели неделю.

— Бедный сеньор Фонеска. — Ивейн была готова ухаживать за ним вместо Ракели. — А я могу вам чем-нибудь помочь? Я так хорошо к нему отношусь…

— Милочка, — вдруг хитро сказала Ракель, — вы на самом деле можете оказать мне одну услугу. Отнесите, пожалуйста, записку от меня сеньоре Крейсон, американке, она пригласила меня сегодня на обед на борту ее яхты. Я так не люблю подводить людей, и она такая милая!

Ракель повернулась к элегантному бюро, и Ивейн смотрела, как она пишет записку с извинениями. Тем, что ей придется нарушить обещание прийти на обед, она была озабочена не меньше, чем здоровьем отца, и Ивейн хотелось напомнить ей, что ее отец необыкновенный, уникальный человек и что никто никогда не заменит его. Еще никогда в жизни она не встречала такого сердечного и понимающего друга. Ничья любовь не была такой надежной и нетребовательной.

— Вот, возьмите. — Ракель протянула ей запечатанный конверт. — Яхта сеньоры Крейсон называется «Синий дельфин». Она стоит в миле от острова, кто-нибудь из рыбаков вас довезет туда. Ах, такое элегантное судно, и мне так хотелось побывать там. Сеньора даже намекнула мне насчет круиза…

— О, морское путешествие было бы очень полезно для вашего отца, — пробормотала Ивейн.

— Да… конечно. — Ракель слегка нахмурилась и посмотрела в сторону лестницы. — Мне надо идти к нему.

— Пожалуйста, Ракель, передайте, что я желаю ему скорейшего выздоровления. И скажите, что мне будет очень не хватать наших уроков.

— Ему сейчас нельзя давать уроки. — Голос Ракель стал резким. — Из-за того что он поднимал тяжелые книги, он и слег.

Ивейн закусила губу.

— Не думаю, что я долго еще буду брать уроки у сеньора. Я как раз сегодня хотела поговорить с ним насчет моей работы в Мадриде. Мне кажется, скоро я уже буду готова приняться за нее.

— Вы хотите сказать, что намерены уехать с острова? — Взгляд Ракель сделался задумчивым. — Разве вам не нравится жить в замке? Хуан был с вами так щедр, однако, видимо, это не так много значит для девушки, когда она понимает, что доброта мужчины не продиктована личными чувствами. Хуан просто от природы склонен к благотворительности.

Ивейн опустила ресницы. Именно благотворительности она меньше всего хотела от дона Хуана. Она сунула записку Ракель в боковой карман кремовых брюк и постаралась выглядеть такой же жизнерадостной, как ее оранжевая спортивная рубашка. — Если позволите, я загляну к вам завтра, узнать, как здоровье сеньора?

— Как вам будет угодно, — холодно ответила Ракель. — Прошу вас убедить сеньору Крейсон, что мне искренне жаль нарушить данное мной обещание, но я должна выполнить свой дочерний долг и остаться с отцом.

— Не у каждой девушки есть такой замечательный отец, — с выражением сказала Ивейн. — Желаю ему скорейшего выздоровления, сеньорита. До свидания.

Она снова вышла под яркое солнце и направилась по неровной мощеной улице вниз к гавани. В это утро на всем вокруг лежал персиковый отблеск, и Ивейн очень жалела, что сегодня сеньор Фонеска прикован к постели. Он любил прекрасную природу этого острова, спрятавшегося вдали от всего мира, где еще верили в старые мифы и предания. Она шла через площадь с барочными фонтанами и лепившимися друг к другу домиками с нарядными, утопающими в цветах балконами. Горячее солнце золотило ее руки. Возле церкви с прилавков торговали дынями, Ивейн остановилась и купила одну дольку, она была прохладной и сочной. Скоро Ивейн шла по берегу мимо раскинутых сетей и леса мачт.

Она искала лодочника, который был бы не у дел и не прочь немного заработать. Хорошо, что у нее оказалось несколько монет, Ракель не подумала о том, что ей понадобятся деньги.

Наконец Ивейн заметила юношу, который сидел, привалившись к стволу пальмы, возле пляжного каноэ. Загорелый и обветренный, он был по-своему привлекателен. Ивейн подошла к нему и спросила, не может ли он отвезти ее на яхту «Синий дельфин», элегантный сине-белый корпус которой виднелся в миле от берега.

Он кинул взгляд на ее простую одежду и волну волос, рассыпавшихся по плечам.

— А у сеньориты есть друзья на яхте? — спросил он.

— У меня письмо для сеньоры — владелицы яхты, — объяснила Ивейн. — Я его передам, и меня надо будет отвезти обратно на берег.

Он кивнул, начал отвязывать каноэ и спустил свое маленькое судно на воду. Когда оно перестало качаться слишком сильно, Ивейн шагнула в него и села на скамейку. Внезапный приступ страха захлестнул ее, когда весла шлепнулись в воду, и лодка начала удаляться от берега. Но очень скоро она и думать о нем забыла, поглощенная красотой залива. Прохладный морской бриз овевал ей лицо и плечи, а вода была такой голубой, что Ивейн казалось, если она окунет руку в воду, с пальцев будут стекать капли голубого цвета. В небе носились и кричали чайки. Загорелое лицо молодого рыбака, смотревшего на нее, обрамляли мелкие колечки густых темных волос.

— У нас на острове редко бывают туристы, — сказал он. — Маркиз этого не одобряет, он хочет, чтобы остров остался не испорчен современной цивилизацией.

— Надеюсь, маркиз не считает, что я испорчу ему остров, — возразила Ивейн с довольно горькой усмешкой.