он, довольный, отдыхает на Кипре. Так что… Лосенко – человек не глупый, я надеюсь. Пусть думает, взвешивает… Но мы тоже долго ждать не будем… Передай ему, что у него – сутки. Не больше и не меньше. Я буду ждать его здесь завтра. В это же время. И без сопровождения. Понятно? Замечу «хвост» – сделки не будет. А это уже совсем другой коленкор. Вопросы?

– Нет вопросов, – отрицательно покачал головой мужчина в бейсболке.

– Вот и славно. Люблю понятливых людей. А теперь можешь валить.

Зацепа сделал пару шагов назад, наблюдая за тем, как мужчина занимает место за рулем «Ауди». Конев попятился назад. «Ауди», не зажигая фар, медленно покатила в его сторону. Лейтенант резко развернулся, собираясь как можно быстрее покинуть погруженную во мрак арку, но в ту же секунду столкнулся лицом к лицу с майором Барановым. Их глаза встретились. «Ауди» проехала мимо. Майор пригладил рукой свою мефистофельскую бородку.

– Ты кто такой? – последовал требовательный вопрос.

– Я… Никто… Прохожий. – Конев постарался придать голосу непринужденный тон. – Разыскиваю одного человека. А в чем, собственно, дело?

Баранов ему не поверил. Это стало понятным по мрачному лицу майора. Сзади послышались неторопливые приближающиеся шаги.

– Чего тут, Серый? – выплыла из мрака широкая фигура подполковника.

– Да вот, типос какой-то тут трется, – хмыкнул Баранов. – Говорит, что просто прохожий, но чего-то мне верится с трудом. Не затеял ли Лось какую-то свою игру против нас?

– Какой Лось? – рассмеялся лейтенант. – Вы чего, мужики? На лосей тут охотитесь?

Но оба сотрудника ФСБ не оценили шутки. Зацепа вплотную приблизился к Коневу и лениво протянул:

– Может, и затеял. Но ведь это легко проверяется. Правда, Серый? – Он достал служебное удостоверение и продемонстрировал его Коневу. Правда, в закрытом виде. – Федеральная служба безопасности. Подполковник Зацепа. Могу я взглянуть на ваши документы, господин прохожий?

Конев заколебался, тщетно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но времени на раздумья ему не дали. Майор Баранов не отличался терпением. Резко толкнув лейтенанта в грудь, он припечатал его спиной к стене и надавил локтем на горло. Конев захрипел, рефлекторно потянулся к оружию в наплечной кобуре, но Баранов проворно перехватил его руку. Сам залез лейтенанту под пиджак и невольно присвистнул:

– Смотри-ка! Да он при оружии, Геннадич!

Зацепа нахмурился. Майор расстегнул кобуру под мышкой Конева и извлек пистолет. Только после этого убрал локоть с горла. Лейтенант закашлялся. Дуло собственного пистолета ткнулось ему в лоб.

– Ладно-ладно, – вынужден был сдаться Конев. Иного выбора фээсбэшники ему не оставили. – Успокойтесь, мужики. Я – свой.

– В каком смысле «свой»? – хмыкнул Баранов.

– Уголовный розыск. Главное управление. Лейтенант Конев… Сейчас покажу удостоверение…

Он потянулся в карман, но его снова остановили – на этот раз подполковник Зацепа. Тяжелая рука легла на плечо Конева.

– Не надо, – широко улыбнулся подполковник, демонстрируя ряд ровных белоснежных зубов. Пригладил свои и без того идеально уложенные волосы. – Не напрягайся, лейтенант. Свой – значит свой. Мы тебе верим. Хотя… Парней из угро мы как-то с майором не привыкли считать своими. Но пусть будет так… Серый, убери пушку.

Оружие отлепилось ото лба лейтенанта. Но возвращать пистолет законному владельцу Баранов не торопился.

– Ты следил за нами? – Зацепа выплюнул изжеванную спичку и тут же вставил вместо нее новую.

– Скажем так, наблюдал, – улыбнулся Конев.

– Ну да… Наблюдал. Понятно… Гуров послал?

– Нет, – чересчур быстро открестился сотрудник угро. – Я по собственной инициативе. Просматривал ваше интервью на сайте ФСБ, и… кое-что показалось мне подозрительным.

– И что же? Впрочем, неважно, – поморщился подполковник. – Выходит, полковник Гуров не сказал тебе, что мы заключили соглашение?

– Какое соглашение?

– Относительно того, что ваше ведомство не лезет в наши дела.

– Нет… Я об этом не знал.

– Ясно, ясно. – Зацепа устало вздохнул. – Ну что ж… Такое случается. Не сказал так не сказал… Слышал мой разговор с этим удодом из «Ауди»?

– Ну… В общих чертах, – признался Конев.

– Это часть многоходовой операции, проводимой нашим ведомством. Секретной операции, лейтенант. Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе смысл слова «секретно»?

– Не нужно.

– Вот и хорошо, – кивнул Зацепа. – Серый, верни лейтенанту оружие, и пусть он валит, забыв обо всем, что здесь видел. Я ясно излагаю, лейтенант?

– Конечно, товарищ подполковник. Яснее некуда. Секретная операция… Я все понимаю. Не первый год в органах.

– Похвально.

– Скорее последний, – добродушно растянул губы в улыбке Конев. Сотрудники ФСБ оказались не такими уж монстрами, какими рисовал их полковник Крячко.

– Вот как?

– Да. Я уже подал заявление по собственному… Это мое последнее дело. Женюсь…

– Молоток, – равнодушно бросил Баранов и отдал лейтенанту его табельное оружие. Конев тут же сунул его в кобуру. – Приятного медового месяца. А теперь топай отсюда!

– Понял.

Конев одернул пиджак, еще раз улыбнулся и, развернувшись, зашагал к противоположной стороне арки. На ходу забросил в рот свежую подушечку жевательной резинки.

– Удачи, лейтенант, – сухо молвил ему в спину Зацепа, после чего коротко кивнул напарнику.

Баранов выудил из-под пиджака свой пистолет, сноровисто накрутил на дуло глушитель, вскинул руку и прицельно выстрелил Коневу в затылок. Лейтенант даже не успел обернуться. Мозги, перемешанные с кровью, брызнули на кирпичную стену арки. Конев упал лицом вниз. Майор спокойно снял глушитель.

– Подгони тачку и грузи его в багажник, – распорядился Зацепа, перекатив на зубах спичку.

Глава 17

Установившуюся в кабинете гнетущую тишину нарушало лишь нервное постукивание указательного пальца Орлова по гладкой поверхности стола.

– Ну вот зачем вы? – В голосе Петра Николаевича не было ни агрессии, ни раздражения, только с трудом скрываемое чувство досады. – Почему опять все по-своему? Без приказа, без согласования… Вот что вы за люди такие? Только-только мы вроде бы все утрясли с ФСБ, но нет же… Вы в то же дерьмо… И теми же руками… Зачем это было нужно, Гуров?

– Как и всегда, товарищ генерал, – спокойно ответил Лев. – Во имя справедливости…

– Вот только давай без красивых слов! – небрежно махнул рукой Орлов. – Не люблю я этот пафос. Сам же знаешь… «Во имя справедливости»… И где ты только набираешься такого,