– Сбавьте темп, мистер Коллиар. Пусть они вырвутся вперед на полкабельтова.

Те матросы, что находились поблизости, стали изумленно перешептываться, но у Коллиара не было времени что-то им объяснять. Вскоре они сами убедятся, что их капитан обладает ловкостью, цепкостью и смертоносностью акулы.

Когда соответствующие приказы были исполнены и шебека слегка оторвалась от них, капитан Маколден подал следующую команду:

– Возьмите на пару румбов западнее. Пусть они думают, что мы намерены атаковать их по правому борту.

– Слушаюсь, сэр, – отозвался мистер Чарлтон и подал команду штурвальному.

Матросы, возможно, не поняли этих распоряжений и решили, что капитан уклоняется от боя, но тут они ошибались. Коллиар все прекрасно понимал. Он видел в глазах командира голодный блеск от предвкушения предстоящей битвы. И отлично представлял ход мыслей этого человека.

Коллиар был абсолютно уверен, что капитан намерен атаковать испанцев не сбоку, а с кормы, развернувшись к ним правой батареей. Поэтому, когда до вражеского корабля осталось около двух кабельтов, он скомандовал:

– Правая батарея, приготовиться! Стволы приподнять! У этой шебеки высокая осадка.

Поскольку бо́льшая часть канонирской команды собралась по левому борту, прозвучавшая команда вызвала сомнения, в результате возникло некоторое замешательство, и немедленных действий не последовало. Коллиар вдруг осознал свою оплошность – он отдал приказ, не получив соответствующей команды от капитана.

– Прошу прощения, сэр.

Губы Маколдена изогнулись в улыбке.

– Все в порядке, мистер Коллиар. Я ценю вас не только за прилежное дублирование моих команд, но и за точное предугадывание моих намерений. Вы совершенно правы – я хочу ударить им в корму. Все же попридержите пока правую батарею – испанцы наверняка за нами наблюдают.

При последних словах капитана у Коллиара возникли и собственные идеи.

– Реймонд, ко мне! Передайте мистеру Кенту, чтобы уточнил расположение испанских пушек и состав расчетов. И пусть спустится вниз для доклада. – Поскольку на шебеке имелись не только глаза, но и уши, Коллиар не хотел, чтобы информация разносилась по всему морю.

Вскоре Салли съехала вниз по бакштагу и легкой стремительной походкой двинулась по проходу левого борта. Коллиар испытывал некоторую стесненность в груди по причине совершенно непривычного для него беспокойства.

Этот доклад был, в общем-то, лишь предлогом. На самом деле он просто хотел, чтобы Салли находилась рядом. Бог его знает – почему. Опыт свидетельствовал, что на шканцах бывает ничуть не безопаснее, чем на мачте, и даже если она окажется рядом, он не сможет ее защитить, не пренебрегая при этом своими обязанностями и не подвергая тем самым опасности других членов экипажа. Такое, конечно же, недопустимо.

Мачта была бы для нее вполне безопасным местом. Однако его беспокоила высота бортов шебеки. Ведь это означало, что многие выпущенные оттуда ядра будут пролетать слишком высоко, на уровне парусов.

Меж тем подошедший «гардемарин Кент» уже докладывал:

– Они все собрались по правому борту, мистер Коллиар. С левого же борта пушки по-прежнему закреплены, люки закрыты.

Салли без всяких объяснений поняла замысел капитана. Своей сообразительностью она превосходила всех прочих, даже самых способных офицеров – физиономия лейтенанта Раджа все еще выражала озадаченность по поводу прозвучавших распоряжений. Но «гардемарин Кент» видел все имевшиеся возможности.

На вражеском корабле по-прежнему не оставляли надежду уйти от преследования, и Салли, как и он, переводила взгляд со своих парусов на паруса шебеки, вымеряя дистанцию и определяя подходящий момент для разворота. «Дерзкий» находился в пределах досягаемости испанских пушек, но в данной позиции – справа и чуть позади – угол обстрела был неудобным.

– Оставайтесь здесь. – Эти слова вырвались у него прежде, чем он успел спохватиться. Коллиар попытался по-быстрому придумать какое-либо основание своему поспешному распоряжению. Можно было отослать Салли с каким-нибудь поручением вниз, под самую ватерлинию, где она будет недостижима для вражеских ядер. Но было уже поздно.

Потому что капитан Маколден, подобный акуле, учуявшей кровь, крикнул:

– Отвязывай пушки, ребята! Зарядить двойной заряд! – И когда канониры были готовы, он обратился к штурману: – Разворачивайте корабль, мистер Чарлтон, как можно ближе к их корме! Мистер Кент, поднимите флаги!

Мистер Чарлтон не нуждался в дополнительных объяснениях, чтобы понять замысел капитана, и бушприт «Дерзкого» плавно устремился в сторону кормы шебеки. Схватив рупор, Коллиар стал давать соответствующие указания по перестановке парусов. Но особой необходимости в этом не было – часы тренировок не прошли даром, и матросы сами знали, что нужно делать.

– Стрелять без команды, по выходу на линию!

Карронады, расположенные на баке, первыми выдали свой смертоносный залп. С такого близкого расстояния – а Коллиар знал, что канониры любой объект, находящийся в пределах трехсот ярдов, считали легкодостижимой целью, – первое ядро, скользнув по юту, пролетело дальше, неся разрушения и сея панику на палубе. Второе вышибло кормовые иллюминаторы и снесло леера ограждения.

Канониры были сейчас в своей стихии. Их старшины по обычаю трогали свои золотые серьги для большей зоркости и прикидывали, как лучше развернуть орудия с учетом имеющейся качки.

– Стрелять по выходу на линию! – повторил капитан, в голосе которого чувствовалась уверенность, что подчиненные надлежащим образом выполнят его указания.

Каждый очередной залп совершался двумя пушками, и вдоль корпуса шебеки пролетало сразу два ядра. Третий залп пришелся в заднюю часть шканцев «испанца», опрокинув их пушки по правому борту, последующие выстрелы нанесли сокрушающий удар по вражеской бизань-мачте.

Когда же «Дерзкий» продвинулся настолько, что у испанцев появилась возможность использовать свою левобортную батарею, капитан Маколден приказал поворачивать штурвал в другую сторону.

– Переставить паруса! – скомандовал Коллиар.

Теперь, при существующем направлении ветра, матросам было куда легче развернуть корабль на правый галс, чтобы повторить смертоносную атаку уже с левого борта.

Пока готовились пушки левой батареи, шебека тоже стала ложиться на правый галс, чтобы получить возможность открыть стрельбу.

– Мистер Чарлтон, подойдите к ним как можно ближе!

– Приподнять орудия! – распорядился в свою очередь Коллиар.

Поскольку под напором ветра шебека значительно накренилась, вражеские ядра должны были пролететь высоко над палубой «Дерзкого», тогда как их приподнятые пушки всадят заряд прямо «испанцу» в корпус.

Меж тем бушприт «Дерзкого» выходил на одну линию с носом шебеки.

– Огонь!