Бесстыдное раболепие усилило убеждение Кастро, что в лице Че он имеет удобную, надежную и податливую марионетку. Здесь приходят на ум слова блестящего философа – грузчика Эрика Хоффера. «Люди, которые кусают руку, которая их кормит, – писал он, – обычно лижут ботинок, который их пинает». Советский Союз кормил Че Гевару, в то время как Фидель Кастро его пинал. Пресловутые высокомерие и жестокость Че были его привычным способом поведения в отношении беззащитных людей. Однако в отношении равных ему вооруженных людей он вел себя совершенно по-другому.

После нескольких месяцев боев в горах Сьерра-Маэстра Кастро поручил Че Геваре командование над партизанским отрядом во главе с членом повстанческого «Движения 26 июля» по имени Хорхе Сотус, который находился в районе к северу от Фиделя и Че и фактически вел борьбу с армией Батисты. Че и несколько его людей явились в штаб Сотуса и сообщили ему, что командование передано Геваре.

«Черта с два!» – ответил Сотус.

«Это приказ Фиделя, – сказал Гевара. – У нас больше военного опыта, чем у тебя и твоего отряда».

«Больше опыта в чем? В том, как убегать и прятаться от армии Батисты? Возможно», – фыркнул Сотус. Че нерешительно огляделся.

«Кроме того, я и мои люди не собираемся исполнять приказы иностранцев, – добавил Сотус. – Я даже не знаю тебя. Ты даже не кубинец. Забудь об этом».

«Ну, я приплыл на «Гранма» с Фиделем», – захныкал Че.

«Плевать я хотел, – отрезал Сотус. – Здесь командую я!»

Сотус ушел, и как только Гевара подумал, что оказался вне его поля зрения и слышимости, он завел разговор с его людьми, пытаясь заставить их перейти под его командование. Конечно, все это было по приказу Фиделя. И, конечно, они должны были слушаться Фиделя, не так ли? В конце концов, он был…

«Слушай, аргентинец! – Сотус незаметно подошел, увидел Че и встал прямо перед ним. – Завязывай с этим дерьмом, или я прострелю тебе башку. Катись отсюда сейчас же!»

Че так и сделал. Он явился обратно к Фиделю и начал жаловаться на наглость Сотуса. «Да ты и ломаного гроша не стоишь, Че! – заорал на него Кастро. – Я не говорил тебе, чтобы ты попросил его передать тебе командование. Я сказал тебе забрать его! Ты должен был сделать это силой!» Проблема, конечно, состояла в том, что Сотус был вооружен. Гевара, хотя также вооруженный, робел перед ним.

Через несколько недель после побега Батисты и победы Кастро Сотус был арестован без предупреждения и отправлен в тюрьму острова Пинос. Отважному Сотусу удалось бежать. Он добрался до Соединенных Штатов и присоединился к военизированной группе изгнанников и впоследствии принимал участие во многих вооруженных нападениях на Кубу из Южной Флориды, пока они не были прекращены по договору между Кеннеди и Хрущевым.

«Этот Сотус был просто отличным парнем, – вспоминает Карлос Лазо. – Мы подружились в тюрьме». Лазо был кубинским офицером ВВС, которые бомбили и обстреливали отряд Сотуса во время восстания. Их обоих сторонники Кастро упрятали за решетку.

У Че Гевары также была стычка с повстанческой группировкой под названием «Второй фронт Эскамбрая». Она действовала против Батисты в горах Эскамбрай в провинции Лас-Вильяс. Когда отряд Че «оккупировал» эту область в конце 1958 года, Гевара получил приказ от Кастро принять командование над местными партизанами, как он пробовал с отрядом Сотуса. Но тут его снова постигла неудача, особенно с команданте по имени Хесус Каррера, который знал о коммунистической родословной Че и попросту послал его подальше. Опять же Гевара не проявил настойчивости.

Через несколько недель после январского триумфа 1959 года Каррера и командиры отрядов из Эскамбрая встретились с Че Геварой в Ла-Кабанье для решения вопроса о том, почему им не досталось никаких руководящих должностей при новом режиме. По пути Каррера встретил повстанца, которого он знал по антибатистовским сражениям, и остановился, чтобы пообщаться с ним, в то время как остальная часть группы зашла в кабинет Че. Когда все были уже внутри, Гевара немедленно заявил, что Каррера – пьяница, бабник, бандит и человек, которого он в жизни не назначит ни на один важный пост.

Прямо во время этой тирады Че Каррера закончил разговор со своим старым приятелем и вошел в кабинет, услышав многое, еще находясь за его пределами.

«Че побледнел», – вспоминают свидетели происшедшего. Разъяренный Каррера подскочил прямо к нему, и Че отступил. В итоге Каррера вызвал Гевару на дуэль. «Прямо во дворе! – заявил он. – Пойдем!»

«Как это возможно, – с улыбкой сказал Че, – что два революционных товарища пойдут на такое просто из-за маленького недоразумения?»

Проблему замяли, и они обратились к другим вопросам, но уже через год безоружный Хесус Каррера попал в засаду людей Че и вскоре был заключен в темницу в Ла-Кабанье. Несколько месяцев спустя его связали и повели на расстрел.

«Фуэго!» Залп изрешетил его тело, а контрольный выстрел разорвал его череп на части, в то время как Че Гевара наблюдал за этим из своего любимого окна.

Одна из самых длительных и кровопролитных партизанских войн в Западном полушарии велась не Фиделем и Че, а против Фиделя и Че безземельными крестьянами. Сельскохозяйственная коллективизация на Кубе была такой же добровольной, как в Украине. И кубинские кулаки были вооружены – во всяком случае некоторые из них – в самом начале этой войны, пока договоры между Кеннеди и Хрущевым не отрезали поставки оружия.

Об этом редко упоминают, но Че Гевара принимал участие в одной из главных антиповстанческих войн в этом полушарии. «Мы сражались с яростью загнанных зверей» – так один из немногих счастливчиков, кто остался в живых и бежал, описывал отчаянную борьбу этих партизан за свободу против оккупации Кубы советскими приспешниками Кастро и Че.

Конечно, убийство повстанцев не было идеологическим отклонением для Гевары, который оправдывал уничтожение венгерских борцов за свободу советскими танками в начале 1956 года.

Че получил шанс сделать больше, чем просто быть соучастником сего действа, в 1962 году. Кубинские вооруженные формирования (чья подготовка и боевой дух, по словам Хорхе Кастанеды, являлись заслугой Че) под командованием русских офицеров применяли огнеметы для сжигания домов с крышами из пальмовых листьев в сельской местности Эскамбрая.

Крестьян обвиняли в том, что они кормили контрреволюционеров и бандитов. Несмотря на то что борьба велась на всей территории острова, большинство кубинцев называют эту войну «Восстание Эскамбрай», по названию горного массива в центральной части Кубы, где происходили самые кровопролитные бои. Кубинские крестьяне набросились на красных с такой жестокостью, что это заставило Кастро и Че обратиться за помощью к своим советским «сахарным папикам». В сельской местности эти кубинские крестьяне часто оказывались безоружными и полностью беззащитными перед лицом расстрельных групп.

«Я был бедным крестьянским ребенком, – рассказывает эскамбрайский повстанец Агапито Ривера. – Я не был богат, но у меня были надежды и чаяния на будущее. И не было абсолютно никаких шансов, что я пойду работать, как раб, на одну из государственных ферм Кубы. Я планировал работать много, но сам по себе и для себя, и, может быть, получить свою землю. Потом я увидел, как коммунисты Кастро крадут все и у всех. Они украли мои надежды. У меня не было выбора, кроме как бороться с ними». Двое родных и девять двоюродных братьев Агапито Риверы были в числе тех, кто взялся за оружие в антикоммунистической партизанской войне. Остался в живых он один.