Внимательно наблюдавшая за процессом Тая выключила станок. Оказывается, кончилась нить в поперечном кожухе. Вот ведь глазастая – засмотревшись на работу механики, таких мелочей не заметил. И действительно, чего они ко мне со своей ниткой, тут так завораживающе рычаги ходят, а они мне про банальное…

Сделал зарубку в памяти, пока дамы перезаряжали кожух – надо сделать несколько кожухов и подавать их автоматически, а то это не работа: чуть-чуть постучали станком – и остановка. Отошел к рабочим чертежам станка, лежащим на плазе в соседнем помещении, и начал думать. Ясно было, что с одной стороны надо поставить лоток с кожухами, наподобие тех, что видел в мое время у касс супермаркетов для выдачи банок всяческих напитков – берешь снизу банку, остальные съезжают вниз. Заряженные заново кожухи можно класть в лоток сверху, и процесс прерываться не будет. Снизу в лотке сделать стопор, чтоб он сбрасывал кожух на площадку перед ракеткой, но не давал упасть сразу и второму. А с другой стороны надо просто устроить лючок, в который будет проваливаться отработанный кожух. Для лючка сделать пока ножную педаль, а вот выпускать новый нужно только после того, как отработанный провалится. Значит, под лючком ставим нечто типа колеса с четырьмя лопастями, падающий кожух провернет колесо на четверть оборота, и если связать это колесо с выпуском новых кожухов, то все замечательно получится.

Мои раздумья и эскизы периодически прерывались звоном и грохотом станка. Хорошо бы еще что-нибудь со звуком сделать, но пока не представлял, что именно. Прорисовав нужные для модификации детали и проставив размеры, пошел к столярам – такую пустячную модернизацию они выстругают за пару часов. Заодно договорился с ними к завтрашнему утру сделать мотальный станок с ножным приводом. Поставлю его на складе, там все же тише, чем в цеху.

Вернувшись, застал дам раскрасневшимися и с возбужденно горящими глазами. Они израсходовали все нитки и теперь, вытянув из приемного лотка результат своих трудов, придирчиво его рассматривали. С моей точки зрения ткань получилась замечательная. Но мои ткачихи раскритиковали ее в пух и прах. Тут, мол, поперечные нитки редко лежат, тут перетянуты, вот тут вообще петельки торчат.

Поняв, что от этого кусочка тряпки их теперь за уши не оттянуть, предложил им свернуть его и забрать домой для более подробного изучения. Нести конечно же пришлось мне. Пока у меня было время, сел с ними в гостиной и стал подробно выяснять, что получилось не так. На бумаге сразу расписывал по пунктам, что где надо подтянуть или ослабить. Принципиально, к счастью, ничего переделывать не надо.

Пообещав завтра к утру все переналадить, отправился к кузнецам заказать десяток новых кожухов, с тормозной щелью для лучшего натяжения поперечной нити. Работа была плевая, к утру и ее должны будут выполнить. Потом со столярами разбирали раму станка и пропиливали люк для выкидывания отработанного кожуха с четырехлопастным колесом под люком. У противоположной ракетки устанавливали лоток с фиксатором.

Потом запустили станок вхолостую, и так как кожух был только один, выстругали из дерева несколько муляжей и пробовали работу кинематики. В принципе все работало. Небольшие выявленные нестыковки быстренько устранили путем подтачивания деталей, а потом как дети развлекались нажатием на педаль и любовались выбросом старого кожуха и вбросом в работу нового. Старый кожух выкатывался по лотку снизу из-под станины, его можно было брать, заряжать новой нитью и вкладывать сверху в подающий лоток. Единственной доработкой, не предусмотренной чертежом, стал горизонтальный отбойник над желобом приемной ракетки. Кто же знал, что открытый лючок может так заставить рикошетировать прилетающий кожух. Но с отбойником вылеты кожуха из станка вверх прекратились. Теперь рассыпались сами кожухи, но им простительно, они же просто макеты.

Изменив регулировку натяжителей, посчитал, что на сегодня с парусным цехом пора завязывать. Пошел на верфь и проторчал там до ужина. Корабельный мастер решил начать обшивать корпус латунными листами, не дожидаясь, пока второй слой досок дошьют до верха. Вот мы и ползали под днищем, размечая, как начнем и как вести будем. По-хорошему, надо было бы обшить корпус под листами кожей или еще чем, чтоб латунь прямо на дереве не лежала. Но корабль мы строили хоть и основательно, но все же на скорую руку. Да и задачи у него довольно специфические, почти одноразовые и прототипные, так что решил не усложнять, а шить латунь прямо на корпус, промазанный смолой.

Единственно, почему отложил обшивку – второй слой мастера плохо простругали. Ползая под днищем, показывал то тут то там ступеньки на стыках досок. Велел застругивать все до идеально гладкой поверхности. Выступ в пять миллиметров на гладком корпусе уже плохо, а несколько таких выступов, особенно ближе к носу, убьют всю гидродинамику скоростного судна.

За ужином дома были только и разговоры о ткацком станке, дамы никак остановиться не могли. С трудом перевел разговор на то, каким должен быть новый станок, чтоб ткань узорчатая получалась. Надежда принесла свое свадебное платье, точнее элементы от него, и показывала на примерах. Тут было принято, что ткань для своего свадебного платья девушка ткала так, чтоб новой родне было сразу видно мастерство обретаемой дочки. Чем сложнее узоры на ткани, тем почетнее. И к этому добавлялась еще ручная вышивка умопомрачительной сложности, которая должна показать, что невеста мастерица не только ткать, но и шить. Вот, значит, отчего девушки в мое время так тщательно свадебное платье выбирают – аукается в них голос предков.

Не-э, такую сложность станком не воспроизвести. Мое время очень много потеряло, когда мастерство невесты перестало интересовать как жениха, так и его родню. Ни одна знакомая из моего времени до самой старости ничего подобного не сваяет. А тут почти каждая такое к свадьбе делает, то есть мастерство имеет уже в юности. Кто называл наших предков отсталыми? Пусть попробует резной браслет из кости вырезать, выглядящий как морозный узор. Лично у меня не вышло, хоть и попытался втихаря порадовать Таю.

За частоколом объяснений моих прекрасных дам, что вот тут надо нитку поднять, вот тут пробросить, а вот в этом месте пропустить – мне все больше виделась гигантская машина, где каждой ниткой надо управлять отдельно, да еще и по сменной программе.

Стряхнув с себя наваждение, сказал, что пойду наверх поработать, и, оставив дам за обсуждением тонкостей ткачества, ретировался. Через часик на вопрос поднявшейся Таи, не нужно ли чего, ответил просто – что нужна она, и работа была заброшена. Утром меня разбудили к завтраку, в коий-то раз не подняв к заутрене. Прогресс.

И был новый день. Надежда решила тоже работать до обеда мотальщицей ниток, подготавливая, отбирая и сматывая с нескольких катушек нитки для Таи, а после обеда Надежда отправлялась домой на хозяйство.

Тая ткала, пока нитки не кончались, но обычно заканчивала задолго до ужина. Занималась еще и смазкой станка. Смазка была нужна ежедневная, да и масло было не ах, только льняное. В связи с острой нехваткой ниток станок запускали не каждый день, так что пока не видел смысла в расширении этого цеха. Надо было сначала расширить базу сырья.