— Что это значит, сэр? — не удержался от вопроса Майкл.

— А ты разве не понимаешь, сынок? — спросил Лукин тоном, превратившимся в отечески заботливый. — Война идет. Только это не война с Евразийской Империей, Союзом Исламских Республик или кем-то еще. Здесь всего лишь полигон для обкатки молодых солдат. Война намного более опасная между патриотами и теми, кто хочет идти вперед. Понятно тебе это?

— Я сомневаюсь, сэр, — совсем растерялся Никсон.

— Сомневаешься в моих словах или сомневаешься, что тебе все ясно? — уточнил майор, словно преподаватель на лекции, внезапно остановившись и в упор глядя на Никсона.

— Сомневаюсь, что мне все ясно, сэр, — ответил Майкл, мечтая, чтобы дорога наконец-то кончилась.

Они стояли на краю леса. А в паре шагов от них начинался огромный котлован или кратер вытянутой формы. Вернее, это было больше похоже на громадный карьер, но относительно правильной формы. Словно в масле ложкой вырезали длинную ложбину. И противоположный край этой ложбины находился примерно в километре или полутора от того, на котором они сейчас стоили. Края котлована поросли кустарником и травами, на дне даже высились деревья, полностью скрывающие это самое дно от взгляда.

— Хорошо, — кивнул Лукин, соглашаясь скорее с какими-то своими мыслями. — Договорим об этом на обратном пути. Мы уже на месте. Располагайся здесь и жди. Дальше я иду один. Твоя задача — наблюдать и прикрывать меня с той стороны, откуда мы пришли. Все ясно?

— Сэр! Так точно, сэр, — подтвердил Никсон, не сомневаясь, что Господь услышал его и привел их к цели, прежде чем майор полностью заморочил ему голову.

Кивнув на прощание, особист стал быстро спускаться вниз и вскоре скрылся в зарослях. Майкл осмотрелся по сторонам и, выбрав кусты погуще, собрался было вползти в них для замаскированного наблюдения за местностью, когда боковым зрением уловил неясное движение. Он резко развернулся, уверенный, что заметил перебегающего с места на место человека, но ничего не увидел.

Не опуская оружия, Малыш медленно двинулся в ту сторону, где ему почудилось движение. Лес хорошо просматривался, освещенный ярким утренним солнцем. Майкл прошел пару десятков метров и, ничего не обнаружив, повернул назад. И вновь в секторе бокового зрения мелькнуло темное пятно. Все повторилось в точности — напряженное ожидание встречи с противником, бесплодный поиск, новое движение... И каждый раз Майкл не успевал заметить движущегося, видя его лишь краем глаза. Но с каждым повторением он все меньше сомневался, думая, что это глюк в его глазах.

Наконец он остановился и начал размышлять. Происходило что-то непонятное для него и весьма неприятное. Кто-то буквально издевался над ним, уводя все дальше в лес от карьера. Неожиданно Никсону пришла догадка: а что, если его действительно уводят прочь? Вопрос: кто это и почему его не видно, второстепенен. Что, если целью является майор, а Никсона уводят, чтобы без шума и пыли прикончить в глубине леса.

Майкл бросил поиск невидимки и торопливо отступил к месту расставания с майором, радуясь, что, увлекшись охотой, не успел уйти достаточно далеко, чтобы заплутать. Не задерживаясь, Никсон змеей скользнул в кусты занимая скрытую позицию для наблюдения и укладывая перед собой бэску. Невидимый игрок в догонялки больше не появлялся.

Майор вернулся через три часа. По всему было видно, что он вполне доволен своей вылазкой. Заранее заметив его приближение, Майкл выбрался из кустов, обреченно ожидая продолжения беседы. И его ожиданиям суждено было сбыться.

— Ну что, солдат, — поинтересовался первым делом Лукин, — все тихо?

— За время вашего...

— Короче, — прервал майор.

— Все тихо, — соврал Малыш, понимая, что будет выглядеть совершенно глупо, пытаясь объяснить, как гонялся за кем-то, кого и увидеть-то не сумел.

— Странно, — усомнился офицер, но затем отбросил размышления, отправляясь в обратный путь к лагерю и возвращаясь к прерванной теме. — А впрочем, не имеет значения. Так вот сейчас, сынок, мы занимаемся делом, которое нужно не Федерации и не Империи. Оно нужно человечеству вообще. И если ты ещё разумен, то должен стараться думать именно с этой позиции. Все мы одинаковые. И правильная дорога часто петляет между кажущимися друзьями и мнимыми врагами. И чтобы победить в этой борьбе, нужно держаться вместе. Как говорится — пока мы едины, мы непобедимы.

Лукин опять посмотрел на Майкла долгим, испытывающим взглядом, едва не врезавшись при этом в дерево. Он словно хотел о чем-то спросить, но размышлял, стоит ли связываться с этим детиной.

— Ты знаешь, я не буду больше ходить вокруг да около, — наконец решился он. — Скажу тебе прямо: мне нужен помощник. Верный человек, который понимает, где плохие парни, а где хорошие. Человек, который будет моими глазами и руками. Нас ждет большое будущее. А ты, как новичок в этой команде, вполне мог бы стать таким надежным человеком.

— Что это значит, сэр? — насторожился Никсон.

— «Что это значит, сэр», — поморщившись, повторил особист, презрительно оттопыривая нижнюю губу. — Мне казалось, что ты неглупый человек. Мне нужен кто-то, кто будет выполнять некоторые мои поручения, информировать меня о делах на базе и рейдах вашей группы, рассказывать о повседневной жизни вашего подразделения. Мне хотелось бы знать некоторые веши, которые происходят в рейдах, которые знают твои коллеги, но не информируют о них командование. У каждого есть свой скелет в шкафу. И мне очень бы хотелось знать побольше об этих скелетах. В свою очередь я смогу оказать поддержку в дальнейшем карьерном росте и продвижении по службе. Что скажешь, сынок?

— Вы прочитали мне целую лекцию о современном политическом устройстве мира только для того, чтобы предложить стать стукачом, — усмехнулся Майкл, поняв наконец, куда клонит Лукин. — Что, интересно, вы хотели бы знать из всего того, что вы назвали? Ведь не интересует же вас весь этот мусор повседневной жизни и отношений? И что, интересно, скажет сержант, если по возвращении в лагерь я доложу ему о вашем предложении?

— Что, если, что, если... Ты лучше подумай, солдат, что будет с тобой, если ты поступишь таким образом, — усмехнулся майор, мгновенно сменив отеческий тон на пренебрежительный. — Сержант примет к сведению и станет меня больше опасаться. Вот и все. А твоя перспектива весьма печальна. Особенно если учесть, что я не прощаю, когда кто-то, не достигший половой зрелости, пытается играть во взрослые игры. Ты можешь так и не успеть повзрослеть, солдат.

— Сэр. Это угроза, сэр? — спросил Никсон, прикидывая, как лучше действовать, если майор попытается просто-напросто прикончить его в этом лесу.

Не придумав ничего лучшего, Майкл незаметно расстегнул застежку ножен диверсионного ножа с антирефлекторным лезвием. Он нисколько не сомневался, что успеет всадить нож раньше, хоть и допускал, что особист может оказаться более серьезным противником, чем кажется. Многое в последнее время было не совсем таким, как казалось.

— Ты все-таки глупый человек, рядовой Никсон, — вновь зло усмехнулся Лукин, словно почувствовав ход мыслей солдата. — Очень глупый человек. Неужели ты думаешь, что я готов бросаться на каждого, кто меня не понял? Или ты столь высокого о себе мнения? Мне наплевать на глупцов. Но больше не пытайся мне угрожать. Иначе твои же коллеги похоронят тебя без почестей в этом лесу.