в тюрбанах. Называлась она I misteri della giungla nera, “Тайна черных джунглей”, и я, глянув на клапан суперобложки, с удивлением узнал, что действие ее разворачивается в Сундарбане.

Видимо, это была та самая книга, о которой однажды сказала Чинта, и принадлежала она ее дочери. Догадка моя подтвердилась, когда на первой странице я увидел чернильную надпись “Лючия”.

На стеллаже виднелся прогал в ряду книг в таких же суперобложках. Я уж было вернул книгу на ее место, но тут подал голос мой телефон.

Звонила Чинта.

– Чао, дорогой! Устроился хорошо?

– Да, спасибо, все очень удобно.

– Славно. Что поделываешь?

– Только что рассматривал книжку “Тайна черных джунглей”.

– Да, ее написал Сальгари![52] – воскликнула Чинта. – Лючия обожала эту книгу, Сундарбан ей даже снился.

– Кстати, о Сундарбане. Нынче странным образом я столкнулся с жителем этого края.

– Sul serio, что случилось?

Я поведал ей о происшествии в гетто и встрече с Рафи. К моему удивлению, Чинта не выказала беспокойства, но лишь рассмеялась.

– Это не шутка! – возмутился я. – Меня могли покалечить.

– Но ведь не покалечили? Похоже, Оружейный Купец за тобой приглядывает.

– В смысле?

– Пустяки, дорогой. Береги себя, скоро увидимся.

Едва я закончил разговор, как телефон пиликнул, извещая об эсэмэске. От Гизы.

“Кое-что произошло, позже позвоню. Надеюсь, у вас все в порядке. Сообщите, если кого найдете для интервью. Чао!”

Убирая телефон в карман, я нащупал бумажку с номером Рафи и решил ему позвонить. Через пару гудков он ответил по-итальянски:

– Pronto?

– Ами болчхи, это я, – сказал я на бангла, – Динанат Датта.

– Откуда у вас мой номер? – Рафи явно напрягся.

– От Лубны.

Он негодующе фыркнул.

– Ки чай, что вам надо? Зачем вы звоните?

– Хочу кое о чем спросить.

Пауза.

– Что вы хотите узнать? – промямлил Рафи; в голосе его слышалась непонятная мне тревога.

– Объясню при встрече. Когда у тебя найдется время?

Опять пауза.

– Могу сейчас. Я вроде как на работе, да покупателей нет. Подходите, поговорим.

– Ты где?

– Торгую мороженым рядом с Сан-Маркуола. Знаете эту церковь возле остановки вапоретто? Я стою напротив нее, увидите.

– Я неподалеку. Буду через пять минут.

Выйдя на задний двор, я с удивлением обнаружил, что погода изменилась: похолодало, небо потемнело, с Большого канала плыл густой липкий туман.

Я открыл калитку и не увидел конца проулка, тонувшего в туманном мареве. В двух шагах ни черта не видно. Помня, что церковь Сан-Маркуола где-то справа, я осторожно двинулся в том направлении, держась ближе к стенам домов.

Добравшись до церкви, я огляделся, но Рафи нигде не было видно. Потом за моей спиной раздался голос:

– Эйдже, здесь я.

В наглухо застегнутой пластиковой ветровке, он привалился к церковной стене, перед ним стояла тележка с мороженым. Половину лица его скрывал повязанный в бенгальской манере шарф, концы которого торчали в стороны, словно ленты чепца.

Я понял, чем продиктован его выбор места для торговой точки, здесь сходились разные улочки, включая ту, извилистую, что выводила к Рио Тера Сан-Леонардо. В погожий день тут было бы не протолкнуться от туристов, но сейчас туман всех разогнал, и лишь несколько одиноких прохожих пробирались сквозь мглу, будто ночные облака.

– Кто же станет покупать мороженое в такую погоду? – пробурчал Рафи.

– Никто. Так, может, свернуть торговлю?

Он глянул на меня как на придурка.

– Ага, чтоб у хозяина был повод не платить мне. – Помолчав, Рафи добавил: – Наверное, в любом случае он не заплатит, но я не собираюсь ему в том потворствовать. – Он нахмурился и опасливо спросил: – Так о чем вы хотели поговорить?

В тоне его слышалось замешательство человека, перед купанием пробующего ногой воду – не слишком ли холодна.

– Ничего серьезного, – сказал я. – Просто интересно, как ты оказался в Венеции.

– На кой вам?

Сказано это было на грани грубости, но я видел, что он чуть расслабился, поскольку ожидал более неприятного вопроса. Я начал было рассказывать о документальном фильме, но почти сразу Рафи меня перебил:

– Нет, я не буду в этом участвовать. Попросите кого-нибудь другого.

– Ладно, не хочешь – не надо. Но можно узнать – почему?

Парень раздраженно дернул плечом.

– Меня уже достали такими вопросами: кто ваш далал, как его имя? Кто помог вам пересечь границу? Или вот еще: в какую мечеть ходят ваши соотечественники? О чем там говорят? Поди знай, кто тебя спрашивает – шпики, выуживающие сведения о джихадистах, или расисты, желающие натравить на тебя полицию. Хотя все они два сапога пара…

Рафи вдруг осекся и, вскрикнув, что-то смахнул со своего плеча. Через секунду он метнулся ко мне, схватил меня за руку и что есть силы ее тряхнул.

– Макорша! Паук! С меня перескочил на вас. Вон он! – Рафи показал себе под ноги, и я успел разглядеть большого длинноногого паука, скрывшегося между плит мостовой.

Рафи перевел взгляд на меня, глаза его округлились.

– В чем дело? – спросил я. – Чего ты так смотришь?

Он мотнул головой, словно выходя из транса.

– Нет, ничего. Но здесь водятся ядовитые пауки, так что остерегайтесь.

Меня удивили не столько слова, сколько его тон.

– К чему ты клонишь?

– Да ерунда это.

– И все-таки объясни.

– Просто мне кое-что вспомнилось, – проговорил он неохотно. – Ну, из той легенды об Оружейном Купце.

– Что именно? Говори.

– С какой стати? – Рафи смерил меня вызывающим взглядом. – С нашей первой встречи я только и делаю, что отвечаю на ваши вопросы. А что вы для меня сделали? Ничего! Не пора ли и мне что-нибудь получить? Вы себя ведете как богатенький турист, значит, у вас полно денег.

– Так тебе нужны деньги? – Я достал бумажник. – Сколько?

Рафи выхватил у меня портмоне и заглянул в него. Накануне я снял в банкомате, но еще не потратил триста евро. Знакомец мой вытащил четыре купюры по пятьдесят евро.

– Что, если столько? – Он помахал банкнотами.

– Не много ли?

– По-вашему, вы даже этого не задолжали?

– Ладно, забирай. Но теперь-то ты скажешь, что вспомнил?

– Скажу. – Рафи сунул деньги в карман и вернул мне бумажник. – На стене святилища был рисунок с пересекающимися линиями, так? – Он достал телефон, открыл какое-то приложение и нарисовал перекрестье, как на британском флаге, в центре которого поставил точку. – Что-то вроде этого, припоминаете?

– Да, я помню такой рисунок. Но при чем здесь пауки?

– Сколько ног у паука?

– Восемь?

– А сколько линий отходит от центра? – Рафи потыкал пальцем в экран.

Я всмотрелся в рисунок.

– Тоже восемь.

– Ну, сообразили?

– Но какая связь между пауками и Оружейным