Смирившись с неудачей, Айшел стал подыскивать менее выдающиеся партии, и тут неожиданно из Сантэра явился вестник с согласием на брак. На радостях король Имтории не задумался о чрезмерном стремлении Далериона сыграть свадьбу как можно скорее. Это было как-то туманно обосновано притязаниями других претендентов на руку сантэрской принцессы.

Даже потом, когда через пару месяцев молодая королева застенчиво сообщила, что беременна, Айшел только обрадовался. Мысль о наследнике престола грела его сердце, и в то недолгое время после свадьбы он почти любил жену.

Сладостные иллюзии были безжалостно разбиты вдовствующей королевой Райсенн — матерью Айшела. Поначалу та кидала на растущий живот невестки неодобрительные взгляды и разговаривала с Исили отнюдь не так доброжелательно, как по мнению Айшела стоило говорить с молодой королевой, ожидающей наследника. Через пару месяцев Райсенн заявилась к сыну и «осчастливила» известием, что ему придется растить бастарда. Айшел не хотел верить, но мать была неумолима, твердя о каких-то сроках зачатия. Исили, разумеется, поначалу все отрицала, заливаясь слезами и обвиняя мужа и свекровь в несправедливости. Но Райсенн неизвестно уж какими методами выбила из молодой королевы правду, и все стало на свои места. Исили спуталась с маркизом, достаточно рано выяснила, что беременна, призналась брату, а тот вместо того, чтоб избавиться от ублюдка или хотя бы скрыть его рождение, решил сыграть злую шутку с имторийским королем. Узнав обо всем, Айшел возненавидел Далериона даже больше, чем Исили, которую с тех пор считал жалкой похотливой дурой.

Поначалу король Имтории с матерью всерьез намеревались сделать то, что должен был сделать брат распутницы — избавиться от ребенка. Но никакие средства не могли вызвать выкидыш у молодой на редкость здоровой женщины. Даже известие о смерти бывшего любовника, поймавшего «случайную» стрелу на охоте не помогло Исили лишиться плода порочной любви. О случайном несчастье с самой королевой не могло быть и речи. Союз с Сантэром, пусть и построенный на злобной издевке, был слишком ценен. Кроме того, Далерион без труда бы догадался об истинных причинах смерти сестры и не преминул бы отомстить, скорее всего, с помощью Элара. Только новых нападений Айшелу не хватало в начале правления.

Пришлось смириться. Разумеется, храня позорную тайну королевы. Райсенн первая заверяла всех, что беременность невестки проходит не совсем обычно и можно опасаться всего, вплоть до преждевременных родов. Само собой, роды и случились прежде срока на два с половиной месяца. Повитухам и королевским врачам, принимавшим крепкого здорового ребенка вместо хилого недоношенного младенца заткнули рот крупными суммами, а затем почетными должностями подальше от столицы. Некоторое время наследника никому не показывали, якобы из опасений за его слишком хрупкое здоровье. Затем все постепенно вошло в свою колею, и если кто и догадывался об истинном положении вещей, то держал свои догадки при себе.

Последняя надежда Айшела не оправдалась — родился мальчик. На девочку можно было бы просто не обращать внимания, отослать на обучение какой-нибудь знатной эне, а затем поскорее сбыть с рук, выдав замуж. Но сын — наследник престола. Обращение с ним, как с приемышем вызвало бы лишние вопросы. Хватает и того, что король Сантэра в курсе истинного происхождения ребенка, да еще, скорее всего, поделился забавной историей с сердечным другом и союзником — эларским монархом.

Мать по-прежнему считала, что стоит избавиться от ребенка, замаскировав это под какую-нибудь детскую болезнь, но Айшел решительно воспротивился. Он не испытывал к младенцу ничего, кроме отвращения, но стать детоубийцей — это уж слишком. Король предпочел отложить решение этой проблемы до тех пор, пока ребенок станет взрослым человеком, поднять руку на которого будет не страшным грехом, а лишь данью необходимости.

Исили поначалу вела себя скромно и застенчиво, осознавая тяжесть своей вины перед мужем. Но стоило королеве разродиться еще одним сыном, на этот раз законным, как она осмелела, очевидно, полагая, что искупила этим все прошлые грехи. Собственного сына, которого почитал истинным наследником престола, Айшел очень любил, но жену прощать не собирался. И рождение двух дочек ничего не изменило. Хотя сама Исили так не считала, все больше вмешиваясь в дела мужа. Откровенно влиять на политику она, вроде бы, не решалась, но бесценными советами досаждала королю куда чаще, чем хотелось бы. И единственным способом обуздать гонор Исили по-прежнему оставалось напоминание о ее выродке. Но на сей раз король решил использовать змееныша по-другому.

— Оливен — твой сын, женщина, и только твой. Но об этом знаем лишь мы с тобой, да твой подлый братец. А потому мне придется передать свой престол бастарду, хочу я того или нет.

Айшел впервые прямо заговорил о передаче трона старшему принцу, и это возымело то самое действие, на которое он рассчитывал.

— Ты все-таки передашь корону Оливену? — змея обернулась голубкой. — О, дорогой! Я знала, что так должно быть, но так боялась, что ты… — она не договорила и вдруг схватила руки супруга и принялась осыпать их поцелуями. — Благодарю, муж мой! Вот увидишь, Оливен будет хорошим королем!

— Хорошим? Да ну? — Айшел зло прищурился. — Лучшим, чем Кайлир? А он ведь тоже твой сын! Что же ты так не радеешь за дитя, рожденное в законном браке? Ведь именно Кайлир является истинным наследником престола, пусть сам и не догадывается об этом.

— Ты знаешь, я люблю Кайлира и девочек не меньше, чем Оливена. Я не делаю различия между нашими детьми, — она посмела сделать упор на слово «нашими». — Но Кайлир младше. Его не растили как наследника престола.

Айшел только усмехнулся про себя. Как раз младшего принца и растили как наследника престола, правда, не ставя его в известность. Кайлиру, которым был двумя годами моложе брата, доставались самые мудрые и искусные наставники, тогда как в Оливене исподволь взращивали самые худшие качества, не давая истинных знаний, необходимых правителю. Айшел доверил воспитание сына тем придворным рыцарям, которых меньше всего уважал. Неудивительно, что из него вырос пылкий, самовлюбленный недалекий юнец. Король Имтории специально старался слепить из Оливена совершенно никчемного человека, которым не жалко будет пожертвовать. Он даже у Высокого Совета, притворяясь безмерно опечаленным, вырвал тайное согласие в случае своей внезапной смерти возвести на престол Кайлира, а не Оливена. Мол, его отцовское сердце обливается кровавыми слезами, но старший сын куда меньше готов к управлению страной, чем младший. Не стоит исключать, что эти вести достигли ушей королевы. То-то она так обрадовалась нынче, когда он пообещал передать корону бастарду.

— Оливен, хоть и не имеет на то права, унаследует после меня титул короля, точнее, императора… если его мать не станет мешать мне, пытаясь лезть в дела, которые выше ее разумения.

— Да, мой король, — Исили склонилась в глубоком реверансе, но Айшел разглядел как сияют ее глаза.

Теперь у змеи вырваны зубы, он сделал ее союзницей. Королева пойдет на все, чтоб ее выродок воссел на троне Имтории. И незачем ей знать, что двадцатилетний Оливен вряд ли доживет до коронации. Сейчас война, и наследника престола можно облачать высочайшими полномочиями и бросать в самые опасные ее очаги. И как бы благосклонна не была к змеенышу судьба, в случае чего, ее всегда можно направить в нужную сторону.