Он отвел взгляд, вздохнул и промолчал.

– Я не буду оправдываться… не в чем, – сообщил ему строже, – просто скажи, чье мнение повлияло на твои выводы? Кто в Дэнзоре работает королевским соглядатаем и пользуясь этим старается выставить меня истеричным сумасбродом? Весьма успешно… как оказалось.

– Себриус, – сказала вдруг гувернантка.

– Откуда вы знаете? – мельком глянул я на незнакомку.

– Больше некому, – в её голосе звучала уверенность, для которой лично я пока не видел причин.

– Почему? Густав тоже писал доклады. – возразил с усмешкой.

– Он может писать… если прикажут, но никогда и ни за какие деньги не станет кривить душой.

– А вы хорошо осведомлены… даже чересчур, – грубовато оборвав неожиданную помощницу, снова ожидающе уставился на брата.

– В самый раз, – засмеялась вдруг она, и нахально поинтересовалась, – а о чем вы хотели спросить Яна? Я могу ему передать.

– Вы? – Гувернантка изумила меня так сильно, как уже давно не удивляла ни одна дама. Повернувшись к ней, с минуту изучал нахалку, пытаясь понять, что мог найти в ней Ян.

Ну допустим, фигура ничего, в той части, что можно рассмотреть. Но вот отточенного изящества, особого шарма, сквозящего в жестах придворных кокеток, в ней нет и на гран.

Сразу видно, бедная провинциалка из захудалого рода… приехавшая устраивать свою судьбу. А Риэлла, как водится у королев, принимает в ней участие, возможно назначила своей воспитанницей и тогда понятно, почему леди сидит за одним столом с их величествами. Риэлла ей даже платье свое подарила, я помнил его еще по Дэнзору. Злобная Грета тогда ехидно шипела что в столице такой фасон уже два года как вышел из моды.

Лицо леди оказалось миловидным… кожа белая, носик аккуратный, губы тоже. А глаза примечательные, как я сразу не заметил? Пасмурно-серые, умные, смотрят насмешливо из-под пушистых ресниц и чудится в этом взоре что-то хорошо знакомое.

Может она чья-то дочь или сестра? Хотя это абсолютно неважно.

– Вы знаете, где Ян? – переспросил строго.

– Да, – почему-то печально вздохнула она и притихшая королева уронила ложечку.

– И где? – даже не дрогнув, продолжил допрос.

– В прошлом.

– Как это? – не сразу сообразил я, но заметил скользнувшую по ее лицу тень огорчения и все понял, – так вы расстались.

– Да, – с печальным вздохом подтвердила воспитанница, – он ушел навсегда.

А чего она хотела? Чтобы он на ней женился? В двадцать два года? Нет… в жизни, конечно, всякое случается… и более молодые олухи вешают себе на шею вечное ярмо, но Ян на такого простака и близко не похож. Да и вообще не особо интересуется разными красотками, насколько мне известно. Гораздо меньше, чем своими травами да щитами.

– Не стоит так горевать, – посочувствовал я провинциалке и великодушно пообещал, – встретите еще свою судьбу. Вы пока очень молоды.

– Мы с ним ровесники, – хмуро вздохнула воспитанница.

– Тем более. Если хотите крепкую семью – выбирайте мужчину постарше, – сообщил ей одну из всем известных, банальных истин, спеша вернуться к главному вопросу, – так куда отправился Ян?

Гарл как-то странно фыркнул, и поспешно схватил чашку с чаем, королева закашлялась, пряча лицо в крахмальной салфетке.

Только провинциалка скривилась, словно у нее заболели зубы и эта гримаса снова показалась мне очень знакомой. Просто до мельчайших подробностей.

– Яна больше нет. – несчастно вздохнула она.

– Это глупая шутка. Король ведь сказал, что он здесь! – начиная злиться, холодно одернул слишком смелую воспитанницу и в упор уставился на брата, – Гарл?

– Ну да… – нехотя отставляя чай, пробормотал он, – Яна больше нет. Потому что он не Ян…

– А ты не король, – в душе снова вскипел жаркий гнев, – потому что он никогда так не мямлил.

– Хирд, – вступила в разговор Риэлла, – позволь мне объяснить…

– С удовольствием выслушаю.

И это была чистейшая правда, Риэлла умела самые запутанные истории объяснять коротко и понятно.

– Когда Яна нашли… двадцать лет назад, он был медвежонком.

– Это мне известно.

Матушка сказала по великому секрету, когда объясняла, почему Ян не принц.

– Но он не был мальчиком…

– А кем? – нахмурился я. – Оборотней не бывает.

– Да, – подтвердила она, – встречаются только маги – адапты. А медвежонок был девочкой.

– Хм… – подавился я невольным смешком, – как это может быть?

– Трагическая случайность… – вздохнула она удрученно, – девочка несколько дней пробыла в берлоге и от всего пережитого частично потеряла память. А когда попала в дом лесника, увидела маленьких мальчиков… и неосознанно создала себе кокон по их образу. Нам объяснил верховный магистр. Так потом и жила… а внешность скопировала с вас… все придворные сплетники считали приемного малыша бастардом.

– Так… – чувствуя, как от этой невероятной новости голова пошла кругом, задумался я, – не сходится. Если магистры все знали, почему ничего не сделали?

– Способность к магической адаптации очень редка и потому мало изучена, – сообщил Гарл, – но известно, что разум адаптов более чуток и потому более хрупок. А девочка перенесла несколько потрясений подряд… и некоторых событий просто не помнила. Поэтому верховные магистры решили ее не волновать и не мешать… лишь присматривать.

– А позже? – в моей голове никак не укладывалось, что все сказанное ими – правда.

Еще теплилась чахлая надежда, что это шутка или проверка… неважно, чего.

– Позже ей все объяснили… – нехотя буркнул король, – и матушка беседовала, и наставник из ордена жил в замке больше года… но Яна наотрез отказалась менять облик. Заявила, что будет жить так, как привыкла, пока не надоест. А заставлять ее насильно никто не собирался. Да и неизвестно, чем это могло закончиться.

Дивьи ж пляски… – ошеломленно охнул я про себя, только теперь начиная осознавать, что рядом много лет жил не младший брат, хотя и приемный, а хорошо замаскировавшийся шпион… вернее шпионка, изучившая за это время все наши мужские секреты.

Мы ведь не таились… обсуждая между собой достоинства и недостатки дам всех рангов, от юных и хорошеньких до немолодых и плохоньких, делясь способами ведения осады и хвастая победами. Да я и подумать не мог, что рядом сидит, внимая и поддакивая одна из представительниц их коварного племени.

И никому бы не поверил. А теперь готов рычать и выть от обрушившегося лавиной понимания, сколько она… эта лазутчица… видела и знает. Да ведь и я сам и все мои друзья для нее открытая книга… как для опытного лекаря… ни малейшей тайны или загадки… точно в сказке про обманутого мошенниками короля…