потревожить в такой момент, он, безусловно, будет наказан. Но если не сказать такую важную новость — наказание точно будет хуже.

Еще мгновение довольное лицо мужчины изменилось. Губы сжались в тонкие нити, брови сурово сдвинулись, а глаза обещали все кары земные. Но, справившись с первым приступом гнева, он выдавил:

— Докладывай!

— Беда, ваше высочество! — повторил слуга, не смея отрывать головы от пола. — Убили императора Станислауса!

— Что? Не может быть… Как это случилось? Кто это сделал? Это точно⁈

Мужчина в волнении вскочил. Золотое блюдо с лакомствами, глухо звякнув, свалилось на пол. Изысканные сладости и редкие фрукты свалились под ноги, как мусор. Девицы испуганно замерли, не издавая ни звука.

— Это правда, ваше высочество. А узнали совсем недавно, когда обнаружили убитого императора и всю его охрану. — Рассказывал слуга, не поднимая головы. — Убийц не нашли, но все вокруг говорят, что это сделали монахи. Вроде бы, даже кто-то их видел, но не осмелился встать на их пути.

— Вот как… — протянул мужчина. Гнев ушел почти моментально, сменившись глубокой задумчивостью. Станислаус умер, не прожив на троне и полутора десятка лет. А ведь это был его родной брат! Когда решался вопрос престолонаследия, он, Яузза, мирно уступил место Станислаусу. Не было ни интриг, ни кровавых выяснений отношений… Все, что его всегда интересовало — это роскошная и комфортная жизнь при дворе. Да, жизнь принца менее почетна, зато более спокойна и расслабленна. Редкие яства, пышные и соблазнительные женщины, прогулки и экскурсии в любом месте империи, почет и раболепие всех, кто ниже по титулу (а он второй после императора). Жизнь была прекрасна… а теперь он, похоже, остался главным претендентом на титул императора. Остальные родственники покойного может быть, были влиятельны, опытны или кому-то выгодны… Но императорами становятся лишь по крови. А он родной брат Станислауса, и единственный живой сын предыдущего императора.

Девицы, замершие возле него, тоже быстро сообразили это. Переглянувшись, они склонились в максимально эротичных поклонах и почти хором произнесли:

— Ваше императорское величество.

Быть любовницами принца — это, конечно, неплохо, но быть любовницами императора — это гораздо лучше.

г. Растан:

Роскошный четырехэтажный особняк в центре города напоминал муравьиное гнездо — кто-то входил, кто-то выходил, какие-то вещи заносили, что-то вытаскивали… Организация вторжения в империю оказалась на удивление сложным и хлопотным делом. Отчаянно не хватало опыта таких масштабных операций. Послать пару отрядов во вражескую страну, чтобы что-то добыть или убить? Без проблем! Особенно если учитывать великолепные боевые качества монахов Никкасу, давно известные всему миру. А вот организовать завоевание большой страны, контролируя сотни отрядов… Да еще не забывая про крайне «неудобного» противника — орден Белой Звезды. Эти чародеи Крови могли из любой деревни сделать мощнейший «аккумулятор» энергии, используя который, вшивый ученик силой может померяться с мастером. А есть еще непонятные «червяки», уничтожавшие дендроидов. И ведь на творения магии Жизни была надежда, как на непобедимый козырь, уже когда-то отлично сработавший против ордена… Теперь приходилось хитрить, не имея возможности атаковать в лоб, искать обходные пути. Ловушки, засады, подкупы, отравления — в ход шло все. Монахи Никкасу поголовно благородные воины, не опускающиеся до такого? Чушь! Верховный жрец уже давно вышел из возраста, когда мир делился лишь на белое и черное.

Сквозь небольшие шумы активировался один из восьми амулетов связи на отдельной полке в кабинете Ликара:

— Это Кварин. В столице глашатаи вовсю трубят новость — монахи подло убили императора. Новый император, Яузза четвертый, обещает отомстить за брата и призывает подданных на священную войну. Когда узнаю, что формируются новые отряды, сообщу отдельно. У меня все.

Ликар сжал этот амулет в руке:

— Я тебя услышал, Кварин. Удачи!

После этого верховный жрец задумался на несколько минут.

— Странный ход. Жители империи не особо патриотичны. Тут действует вассальная система управления, а значит, прямых вассалов императора немного. В общем, вряд ли это особо что-то изменит, но проследить не помешает…

В лесах под городом Бурун:

Деревня теперь производила странное впечатление. Она была разобрана по бревнышку. Вместо домов — кучи деревянного мусора, и котлованы разного размера. Любое строение, где мог поместиться человек, постигла та же участь. Можно сказать, что от деревни не осталось ничего. Монахи обшарили все, что можно было, но результат нулевой. Сейчас я начал снова отправлять отряды, чтобы исследовать окружающее пространство. Прочесывать местность далеко не было смысла — раз эта деревня была тут, значит, и лаборатория, или хотя бы вход в нее тоже должен быть тут. Так что мои подчиненные буквально ощупывали каждый клочок земли вокруг деревни. Ну, то есть, бывшей деревни.

— Значит так, я узнал рецепт. Это гениально…

Я с Мином прогуливался по развалинам деревни, продолжая надеяться, что взгляд зацепится за что-нибудь, что даст хоть малейшую идею.

-… и главное, предельно просто и вкусно — настоящий походный вариант. Хоть и дороговато. Слушай меня внимательно! Берется хорошая рыбина, как обычно, чистится, потрошится…

— Я не особо силен в готовке, ты же знаешь — перебил разошедшегося друга. Обычно, таким простым способом его не сбить с мысли, и он все равно расскажет то, что собирался. Но тут он просто замер с открытым ртом. Я проследил за его взглядом. И замер точно так же.

Возле деревенского колодца было два вытоптанных пятачка земли — слева и справа от него. Но только сейчас я заметил — только слева был доступ к воде. А утоптанная земля с другой стороны вела в никуда! Просто пустое место, на котором зачем-то постоянно бывали люди…

Впрочем, сейчас было видно — не просто так. В памяти поневоле всплыла картина многолетней давности — как я из земель Никкасу попал в другую часть континента. И помог мне в этом портал, выглядящий как три неказистых каменных столбика. Точно так же, как и то, что сейчас возле колодца! Откуда он взялся? Или так умело был замаскирован?

— Я же не сплю? — пробормотал Мин, щипая себя за руку.

В этот момент сиреневое сияние вспыхнуло между столбов, принося с собой человека. Среднего роста, одет в какую-то хламиду. Это все, что успел я разглядеть, перед тем как машинально кинуть в него «паралич», одновременно готовя пару заклинаний помощнее. Удивительно, но это не понадобилось. Неизвестный, очевидно, не ожидал нападения, потому что рухнул парализованный. Хоть и явно чародей, судя по ауре.

— А вот и наша подсказка. Теперь за работу!

Я довольно потер руки. Потом вытащил амулет связи:

— Всем немедленно собраться возле колодца.

Через пол часа остальные монахи собрались тут же.

— Что это такое?

— Не знаю, но этих штук точно тут не было, я же осматривал все…

— Мы все осматривали!

— Это такая маскировка, что ли? Так может, тогда, вокруг нас куча орденцев, а мы их не видим?

— Сплюнь, придурок!

— Так, а ну тихо всем! — приструнил я подчиненных. — Слушаем задачу — охраняем вот эту конструкцию. Если появляются еще люди — обезвредить, либо убить. Ни в коем случае не дайте им уйти тем же путем! Сразу же выкидывайте их изнутри этого пятачка земли. Если ситуация становится хуже — ломайте один из столбиков, он не сильно прочнее обычного камня. А мы с Иваром пойдем, пообщаемся с этим человеком.

Окружающие кинули на неизвестного немного сочувствующие взгляды, пусть он и был врагом. Ведь Ивар был не только командиром одного из отрядов — он был дознавателем, или по-другому — пыточных дел мастером.

Мин легко, как пушинку, подхватил орденца, и потащил в сторону нашего временного лагеря. Очевидно, он хотел узнать из первых рук, что все-таки происходит. И я не видел причины мешать другу.

По приходу в нашу палатку Ивар уточнил:

— Какой угол легче всего отмывать от крови? Возможно, будет немного грязно… — а его вечно прищуренные глаза не отрывались от пленника. По орденца скатились пара капель пота. Очевидно, он приблизительно представлял, что его ожидает. И я решил добавить масла в огонь:

— Вон там, справа. А я пока выйду, не люблю это зрелище… Позовешь, когда он захочет говорить.

Судя по покрасневшему лицу, и вдувшимся жилам на шее, наверное, пленник уже хотел все рассказать. Но заклинание