Мы пошли на звуки музыки и на свет, просачивавшийся в щели между реек и распашные двери огромного старого амбара.

— Эй! — вскричала я. — Да это похоже на наш амбар… — Джош удивленно уставился на меня. — …В Монголии.

— Здесь проводится праздник сбора урожая, — объяснил Джош. — Это розевильская традиция еще с тех времен, когда почти все занимались фермерством. А сейчас просто повод повеселиться и потанцевать. — Он остановился и посмотрел на меня. — Когда я узнал, что будет праздник, я подумал, что тебе захочется побывать здесь. Но если захочешь поехать куда-нибудь в другое место. Мы могли бы…

Я остановила его поцелуем (базовый прием, которым, как мне говорили, с успехом пользуются даже нешпионки).

— Давай потанцуем.

Нужно ли говорить, что изучение танго с мадам Дабни нисколько не подготовило меня к тому, что такое настоящие танцы? Если когда-нибудь мне придется проникнуть на посольский прием, я, наверное, порадуюсь, что изучала культуру и ассимиляцию. Но как только мы вошли в амбар, я сразу поняла, что к такому совсем не готова.

На потолочных балках были развешаны ленты и вымпелы. Мерцающий свет создавал впечатление большого купола. У стены стоял грузовичок с открытым бортом, на котором какая-то группа играла старую песню в стиле кантри, а в центре помещения танцевали, похоже, все жители Розевиля. В дальнем конце над танцующими нависал сеновал, но там, где стояли мы, были только балки и огоньки. Старушки сидели на тюках соломы и хлопали, задавая ритм, а заместитель шефа полиции (я помнила его с карнавала, когда меня облили водой) взял скрипку и заиграл. Маленькие девчушки танцевали, стоя на папиных ногах.

Джош подвел меня к раскладному столику, застеленному гофрированной бумагой.

— А, привет, дорогой, — добродушно поприветствовала его женщина, сидевшая за столиком.

— Привет, Ширли, — ответил Джош, доставая бумажник. — Два, пожалуйста.

— Э, милый, твоя мама уже обо всем позаботилась, — сказала она.

Джош глянул на меня — его глаза наполнились ужасом, а у меня застыла кровь в жилах.

— Они уже здесь? — И не успела Ширли ответить, как я услышала радостный крик:

— Джош! Ками!

Заместитель шефа полиции опустил скрипку, и все захлопали, потому что паренек, работавший билетером в кинотеатре, взялся за саксофон. На танцполе все подхватили заданный ритм. Стройная красивая женщина неслась к нам с распростертыми объятиями.

— Джош! Ками! — Цвета слоновой кости свитер и светлые брюки так и просились заляпаться в амбарной пыли, но ей, похоже, было все равно — она решительно прокладывала себе путь среди танцующих пар, а высокий худощавый мужчина послушно плелся за ней.

— Прости, — шепнул Джош, отводя меня от Ширли навстречу этой парочке. — Прости, я так виноват! Нужно только поздороваться с ними. Я думал, успею тебя предупредить…

— Ками, дорогая! — вскричала женщина. — Ой, ну какая же ты миленькая! — И она обняла меня. Да-да, совершенно незнакомая женщина обняла меня — в Академии Галлахер меня к такому не готовили. Она ухватила меня за плечи и заглянула в глаза. — Я — миссис Абрамс. Я так рада наконец познакомиться с тобой!

И она снова меня обняла!

Оказавшись глубоко на территории врага, Оперативник столкнулся с высокопоставленными руководителями организации. Она НЕ БЫЛА готова к такому развитию событий, но любая другая тактика могла поставить под угрозу всю операцию!

— Ты надела манжету! — воскликнула миссис и потрогала цветы. — Правда, они чудесные?

Я посмотрела на Джоша в тщательно отутюженных брюках цвета хаки и застегнутой на все пуговицы рубашке. И вдруг поняла, отчего он всегда одевался не как старшеклассник, а как… фармацевт.

— Приветствую, юная леди, — сказал мужчина, когда его жена наконец выпустила меня из объятий. — Я — отец Джошуа, мистер Абрамс. Как тебе нравится наш скромный городок?

А вот это уже плохо, подумала я. Меня окружили. Я здесь чужая, и родителям Джоша понадобится не так много времени, чтобы понять это.

Я перебрала в голове варианты: а) симулировать недомогание и уносить отсюда ноги, б) выхватить у Ширли ручку, которой она выписывала чеки, и попытаться нанести как можно больший урон, прежде чем меня сметет толпа добропорядочных горожан, или в) считать происходящее своей самой секретной операцией и постараться выдоить из ситуации все, что можно.

— Красивый город, — сказала я, протягивая руку. — Очень приятно с вами познакомиться, мистер Абрамс.

Высокий, с такой же, как у Джоша, роскошной кудрявой шевелюрой, в очках в тонкой оправе, он радостно махал рукой проходившим мимо и постоянно что-то говорил: «Привет, Карл, привет, Бетти», «Мне привезли твои любимые мозольные пластыри, Пат»…

— Наша семья управляет аптекой в городе с 1938 года, — с гордостью сообщила миссис Абрамс.

А мистер Абрамс спросил:

— Джош еще не рассказывал тебе о нашем маленьком семейном бизнесе?

— Рассказывал, — ответила я.

— Здесь нет ни одного человека, которого бы я не лечил, — заявил мистер Абрамс, а я услышала, как Джош охнул от тычка в бок, которым наградила его мать.

— Это… — я с трудом подыскивала слова, — впечатляет. Он хлопнул сына по плечу.

— И в один прекрасный день все это перейдет вот к этому молодому человеку.

— Джекоб, — одернула его миссис Абрамс, — не наседай так на бедного ребенка. — В этом пыльном амбаре над ней буквально витало облако совершенства. Пожалуй, она в жизни не посадила ни единого пятнышка, на ее одежде никогда не было ни единой морщинки, и она ни разу не вышла из дома без соответствующих наряду аксессуаров.

Я невольно одернула юбку и поправила на руке манжету. А еще пожалела, что не надела мамины жемчуга. (Даже то ожерелье без встроенного считывателя микрофильмов пришлось бы сейчас кстати.) Мне хотелось задать ей кучу вопросов, например: «Как вам удается быть такой аккуратной?» или «А это отбеливающая жевательная резинка действительно помогает?», но ничего подобного говорить было нельзя, поэтому я просто стояла и глупо улыбалась.

— А твои родители тоже здесь, дорогая? — спросила она, оглядывая толпу.

— Нет, — поспешно ответила я, — они… заняты.

— Ой, какой позор, — она покачала головой. И не дав мне ответить, брякнула: — Ками, я хочу, чтобы ты у нас чувствовала себя как дома.

Я тут же представила, какую разведку можно было бы провести, имея такой уровень доступа, но вслух выдавила только:

— О… э-м-м… спасибо.

Группа заиграла другую песню. Миссис Абрамс наклонилась ко мне и, с трудом перекрывая шум, прокричала:

— Какой у тебя любимый бульон?

Я не расслышала, что она сказала, и едва не крикнула: «Я не шпион!» — но тут заметила Дилана. Он стоял на тюке соломы и энергично махал нам.