Феликс увидел, как взгляд дракона подобрел, пламя, волнами пробегавшее по телу, успокоилось.

– Куда же я ее дену, у меня ведь теперь нет карманов, – грустно сказал Семаргл, а потом добавил: – Хорошее тогда было время, а теперь я тут… – он обвел взглядом пещеру и тяжело вздохнул.

– Не грусти, друг… – подбодрил его Феликс. – Еще не все потеряно. Когда у меня будет Турмалион, я постараюсь тебе помочь.

– Нет, это невозможно, – возразил Семаргл. – Каждому свое… Кому-то одерживать победы и сидеть на троне, а кому-то бороться с демонами в своей душе и охранять Золотую гору. Так начертано судьбой…

– Да брось, Эдгар, – сказал Феликс. – Каждый сам делает свой выбор… Оставь ты эту груду золота, она прекрасно обойдется и без тебя… А Алиса в опасности, ей нужна наша помощь… Ну же, послушай меня.

В глазах дракона появилась растерянность, видно было, он колебался.

– Ты думаешь, я смогу что-то изменить? – спросил Семаргл. – А как же Сигизмунд?

– Да плюнь ты на этого Сигизмунда, – заявил Феликс, стараясь придать голосу большей убедительности. – Что мы, не справимся что ли с этим королем-неудачником?

– Ладно, была не была, – согласился Семаргл. – Я согласен лететь с тобой, но есть одно препятствие. Никто еще из Семарглов не покидал Золотую гору, все они – ее пленники.

– Ну и что из этого! Ты будешь первым! – с воодушевлением воскликнул Феликс. – Да и с чего ты взял, что это действительно так? Может, все предыдущие Семарглы давно уже покинули Золотую гору и живут себе прекрасно где-то в другом месте.

– Ты ошибаешься, – с грустью произнес Семаргл. – Как только появляется новый Семаргл, старый сгорает в своем собственном пламени в этой самой пещере. Когда-нибудь это случится и со мной.

– Ну и жесть! – воскликнул Феликс. – Он представил, как дракон, стоящий сейчас перед ним, сгорит в огне, и его охватило чувство жалости. – А может все-таки попробовать что-то изменить? Или ты боишься?

– Не говори ерунды, – рассердился Семаргл. – Пока дитя не родилось, я бессмертный. Я боюсь за твою жизнь… Вдруг у меня ничего не получится? А если во мне вдруг проснется Сигизмунд? Тогда я за себя не ручаюсь, – засомневался дракон.

– Я готов рискнуть. Риск – благородное дело, – подбодрил его Феликс. – Уверен, что Алиса ради любого из нас сделала бы то же самое.

– Да, классная была девочка, – согласился Семаргл. – Ладно, давай твою ленту.

Он опустил перед Феликсом голову и тот повязал на один из его рогов красный бант. Конечно, он получился не таким красивым, как это делала Алиса, но для первого раза выглядел вполне даже симпатично.

– Красавчик! – сказал Феликс, глядя на свое творение, которое на большом теле дракона выглядело крошечным красным пятнышком. – Ну, а теперь позволь мне устроиться на твоей спине. Если ты, конечно, не против?

– Надеюсь, ты не слишком тяжелый, – смерив взглядом Феликса, сказал дракон и подставил ему спину.

Вскоре Семаргл с седоком между крыльями из пещеры выскочил наружу и, пробежав несколько шагов, взмыл в небо. Он без труда преодолел несколько сот метров, но потом его движение замедлилось, и он почувствовал, будто кто-то невидимый тянет его назад, к Золотой горе. Семаргл отчаянно махал крыльями, стремясь преодолеть преграду, но гора его не отпускала. Через какое-то время Семаргл совсем выбился из сил, и казалось, что он вот-вот упадет на землю. Однако дракон не отступал, и его ждала награда. В какой-то момент он вдруг почувствовал, что ему стало легко, и понял, что вырвался на свободу.

– Победа! – ликовал на его спине Феликс. – Ты все-таки сделал это!

После бегства из Марлина Алиса-Геката обосновалась в своем прежнем замке внутри самой высокой из Сумрачных гор. Хотя здесь она жила еще во времена Гилмара, за долгие годы ее отсутствия замок совсем не изменился. Если, конечно, не считать пыли и грязи, царивших повсюду. Из-за густого сумрака и меркулов, рыскавших в горах, ни одна живая душа не смела и не могла к нему приблизиться. Поэтому замок столетиями простоял целым и невредимым.

После смерти Гекаты итландцы изо всех сил старались забыть о его существовании. Однако напрасно они тешили себя надеждой, что Геката никогда сюда не вернется. С некоторых пор в замке снова закипела жизнь, и ослабевшее при Гилмаре вселенское зло набирало силу и готовилось опять вырваться наружу.

«Теперь-то я уж вдоволь позабавлюсь, – думала Геката, сидя на высоком троне посреди своего мрачного жилища. – Теперь нет Гилмара, и никто не сможет мне противостоять. Некому позаботиться о бедных итландцах». От этой мысли на душе колдуньи становилось необычайно радостно. Геката прекрасно помнила свое унижение, когда пришла к Гилмару за Турмалионом, а он рассмеялся ей прямо в лицо. А ведь он, простой человечишка, не смел, как она считала, даже прикасаться к черному камню. А вот она повелительница тараков и дочь великого мага Валия по праву могла на него претендовать.

Геката оценивающим взглядом обвела зал, стены которого были усыпаны крупными рогатыми жуками – тараками, и с досадой вздохнула. Хотя этих тварей было так много, что они образовывали сплошной шевелящийся ковер, для планов Гекаты все же этого не хватало. Колдунья взглянула на себя и, проследив глазами за то и дело вылезавшими из-под одежды жуками, вздохнула. «Придется день другой подождать, – подумала она. – Да и болваны тоже не все еще собрались в ее замке. Должно быть, они где-то в пути».

Здесь около нее находился пока с десяток этих крепких воинов, облаченных в черные костюмы, с обручами на шее. Из-за безжизненных лиц с остекленевшими глазами они напоминали скорее мертвецов, чем живых людей, и казались Гекате все на одно лицо. «Безмозглые истуканы, – с некоторым презрением подумала она о болванах, – делают все, что им говорят. Будь это зло или добро – им абсолютно все равно». Сама она всегда предпочитала отъявленных злодеев, лишенных капли добра и милосердия.

Осмотрев свое войско зла, Геката вспомнила о Гилмаре. «Жаль, что мне до него не добраться, – подумала она. – Ну ничего, зато я превращу его королевство добра, в которое он вложил столько сил, в царство мрака и тьмы. Зло скоро через портал хлынет на Землю и затопит мир этих мерзких людишек. Пусть Гилмар потом полюбуется на все это, – со злорадством подумала Геката. – И Турмалион тоже скоро будет принадлежать мне!» Геката уже знала, что Кожаный ведет Лукаса к ее замку и с нетерпением ждала его. Мальчишка отлично справился с ее заданием.

Она перевела взгляд на сидевшую возле ее ног старуху в цветастом платье и платке на седых волосах. Это была дочь Гилмара. Былая красота давно сошла с ее лица, и она представляла собой жалкое зрелище. Теперь Мерида была костлявой сморщенной старухой с блеклыми подслеповатыми глазами и тонкими губами.

– Мерида, – обратилась к ней Геката и на какое-то мгновение почувствовала жалость к этому невзрачному существу, – а ты помнишь своего возлюбленного Сатуна? – Услышав свое имя, старуха подняла голову и заулыбалась, обнажив гнилые зубы. – Так вот хочу тебя порадовать, он снова с нами.