— Я зайду за тобой, — по губам отца прочла я.

— Спасибо, — так же ответила ему.

— Хейли, поторопись, — крикнул Тор, стоя уже у двери, и я поспешно схватила сумку.

Карт Санд ждать не любит. Да и мне нужно успеть переодеться.

* * *

Райан Валруа

Холодная вода отрезвила на короткое время. Новая вспышка гнева затопила сознание, и мне пришлось опереться на бортик раковины. Сила рвалась наружу, требуя немедленного уничтожения обидчиков несчастного ребенка.

Глубоко вдохнул и протяжно выдохнул. В зеркале передо мной отражался юный мальчишка. Темные локоны, мокрые от воды, обрамляли лицо. Я помню, как эти губы дарили обаятельную улыбку, и помню глаза, которые горели жаждой знаний и были полны любви к жизни.

Этого мальчика больше нет. Айн Воулс мертв.

Почти два года назад во время каникул на него напали. Айн погиб, унеся с собой жизни двух наемников.

Он умер на руках Альгара. Ректор отправился на выручку мальчику, но опоздал. Все, что Альгар сумел сделать, — это считать его память. Да, он выследил тех, кто избил Айна, да только организатора найти не удалось. Кошель с золотом и приметы Айна были отправлены через седьмые руки и без использования магии.

Сейчас, когда Альгар предложил стать мне Айном, он поделился со мной своим горем. Старый учитель был уверен, что не начни Айн сражаться, смог бы остаться жив. Да, ему бы пришлось долго восстанавливаться, заново учиться ходить, говорить, есть, но…

«Он был бы жив! Я сделал бы все, чтобы он встал на ноги! Ты не понимаешь, Райан, я два года уговаривал его мать отпустить сына в академию. Два года! И каждый раз к ней со мной ходил декан Ронг. Это он заприметил в нем сильного волшебника. Он пророчил ему блестящее будущее. А в итоге… мы принесли ей его тело…» — в отчаянии кричал тогда Альгар. Эти слова ректора опять вспыхнули в моем сознании, чувства обострились. Ведь теперь я — Айн. У меня его память и его эмоции, ощущения. Альгар сотворил не просто личину, он подменил мою жизнь прошлым крестьянского сына.

Я никак не мог отделить свои чувства от памяти Айна. Меня закружил водоворот из нежности и благодарности. Волной накрывала его щемящая любовь к старой матери, и в то же время была горечь. Последняя горечь талантливого студента, который в последний миг своей жизни думал о том, что больше никогда не увидит маму.

— Демон побери! — не сдерживаясь, ударил зеркало. Дождь из осколков помог загнать чужие чувства под замок.

— Айн, я уберу. — Асгар находился рядом, зорко следя, чтобы в общий туалет для студентов никто больше не зашел.

Да, демон был посвящен в мою тайну, как и дракон Хейли. Именно Дрейк Рассветный помогал с подменой сознаний. Альгар знал об этом способе еще с того времени, как был обычным Стражем Огня. Вейра Сумеречная любила его и открыла ему тайну этого ритуала.

Я стоял в стороне и выравнивал дыхание. Мне было жаль мальчика. Он мне нравился, пусть я и не был с ним знаком, так как не вел у него лекции. За всю свою короткую жизнь парнишка не совершил ни единого проступка, хоть и был непоседой. Он проказничал, кривлялся, но в его сердце и душе не было ни злобы, ни зависти.

И мне очень нравятся его мысли о людях. В воспоминаниях я видел его глазами ректора, декана Ронга, других преподавателей и студентов. Но не видел причин, по которым могли убить этого мальчика или возненавидеть.

Мое возвращение в академию в облике Айна поможет найти организаторов его убийства. Пусть убивать они его и не собирались, о чем прямо свидетельствует их незнание того, что стало со студентом. Хотя не знать они могут и потому, что не осталось исполнителей. Альгар жестоко мстит тем, кто обижает его студентов. Как бы там ни было, но уберечь Айна не смогли ни декан Ронг, ни ректор. За что себя и казнят по сей день.

Мне кажется, что обучать Хейли декан Ронг взялся в память Айна. Девушка стала для него некой отдушиной. Раньше он много времени уделял парнишке, желая передать ему свои знания, свое наследие. Именно благодаря Айну я и узнал, кем приходится Безумный Артефактор декану Ронгу. И каюсь, как мальчишка, не сдержал своего порыва на сегодняшней лекции. Я знал, зачем он меня подначивает, и все равно повелся. Моей выдержке пришел конец. Мало того что из-за новой силы меня разрывало на части, так теперь еще добавилась память Айна. Не знаю, чем это обернется для меня, но стены академии, магия Богини и блуждающие стихии помогают мне не сойти с ума. Влияние дара Эльхора заметно ослабело, пусть и не полностью.

— Асгар, что сейчас у артефакторов?

— Механика.

— С Мауром? — Я скривился. Никогда не любил этого дотошного жука.

— Да.

Маур Голей, преподаватель механики, был под стать своему прозвищу: маленького роста, с тоненькими усиками и хитрыми, постоянно бегающими глазками. И не сказать, что он был гений в своей области, но предмет, который вел, горячо любил.

Асгар закончил с уборкой осколков, привел в порядок зеркало и выжидающе уставился на меня.

— Вам нужно идти на лекцию. Вы, кстати, уже опоздали.

— Я в курсе, — нахмурился я. — Что ж, кажется, меня ждет первое наказание.

Как в воду глядел! Не успел я переступить порог аудитории и покаяться за опоздание, как Маур писклявым голосом поведал, что в течение недели я должен буду оставаться после лекций и помогать ему с уборкой в лаборатории.

То, что Маур называл лабораторией, было помещением несколько меньше аудитории, заваленным различным механическим хламом.

— Итак, мальчики и девочки, кто скажет мне, что такое шестерня? — Маур забавно причмокнул.

Я едва подавил смех.

— Да, Ривэн?

— Шестерня — деталь, которая выполнена в виде диска с зубьями по краю. При противоположно направленном вращении в зацеплении с зубьями второй шестерни образуется зубчатая передача.

— В принципе верно. — Маур цокнул языком, а я зевнул.

Интересно, удастся ли мне вздремнуть на этой нудной лекции?

— Область применения, Айн?

Не удастся.

— Шестерня присутствует практически во всех механизмах, созданных человеком для облегчения труда крестьян и для досуга: сельское хозяйство, различные производства и ремесла, область развлечений, механические часы и различные артефакты. Нужно добавить, что существуют виды насекомых, у которых на лапках есть подобные шестерни, они позволяют им развить впечатляющую скорость при прыжке.

— Садись. — Маур скривился. — Ответ школьника, а не студента академии. Тем не менее о насекомых вы сказали верно.

Я вдруг поймал себя на мысли, что хочу показать преподавателю язык. И только с секундной заминкой понял, что это не мое желание. Я слишком сроднился с памятью Айна. Однозначно, это не может быть хорошим знаком. Еще не хватало, чтобы я растворился в личине чужой, уже прошедшей жизни.