Очертания души

Древнеегипетские представления о душе, которые, как и многое другое, были полностью сформированы уже к началу исторического периода, демонстрируют удивительно сложную систему идей, в соответствии с которыми бессмертная сущность личности делилась по меньшей мере на четыре основных проявления.

1. Ка, «двойник» или «близнец» — ангел-хранитель и дух-проводник умершего, — который «независим от человека и может пойти и вселиться в любую его статую». Согласно Джеймсу Генри Брэсгеду, «ка есть высший гений, предназначенный специально для того, чтобы направлять судьбу индивидуума после смерти; каждого умершего египтянина ждет на том свете свой ка».

2. Ба, или «сердечная душа», «некоторым образом связана с ка», но существует как личность, обладающая силой, позволяющей ей «выжить и существовать в другой жизни». Характерной особенностью ба является ее способность к свободному передвижению. В древнеегипетском искусстве ба часто изображали в виде летящей ласточки или ласточки с человеческой головой. По выражению египтолога Стефана Кверка, это — «метафора свободы, которую нельзя улучшить».

3. Аб, или «сердце», тесно связано с душой. Согласно сэру Э.А. Уоллису Баджу, «считалось, что сохранить сердце человека — задача наивысшей важности, и оно является единственной частью тела, которую в судилище выделяют для особого исследования; здесь считают сердце центром духовной и мыслительной жизни…»

4. «Оправданное» в судилище, высшая степень эволюции души — духовное тело соху, в котором обитает ах, или преображенный дух, «эфирное существо которое ни при каких обстоятельствах не может умереть» и, следовательно, обладает столь желанной «жизнью в миллионы лет». В древнеегипетском языке слово ах (входящее также в состав слова ахет, «горизонт») всегда несет идею «света», «яркости», «блеска», «сияния».

Мы считаем весьма вероятным, что богоцари Ангкора имели в виду что-то весьма близкое к соху и ах, когда говорили, что хотели бы, чтобы после смерти их «одели в божественное тело», что «высветило бы духовную славу», им принадлежащую.

В древнеегипетских школах мудрости посвященного подготавливали к вечному существованию в виде сияющего и преображенного аха. Он узнавал, что прежде, чем произойдет его окончательная спиритуализация, превращение в дух, он должен пройти через смерть, выдержать ужасы Дуата и выйти чистым и оправданным из взвешивания сердца («взвешивание слов») в Судном Зале Осириса. При этом, как мы узнали в части второй, от него требовалось нечто большее, чем просто моральное и честное поведение (необходимо, но недостаточно), которое могло помочь ему обрести моральное и честное возрождение, но не гарантировало преображения его духа. Оказывается, для этого требовалось еще и знание, чистое, космическое знание, поскольку (по причинам, которые нигде полностью не разъясняются) считалось, что только оно способно повести его по пути просвещения.

Не была ли это та самая «высокая дорога к просвещению», следованию которой отдал всего себя, по его словам, Джаяварман VII — «единственная доктрина, позволяющая беспрепятственно познать действительность… закон, который бессмертные чтят во всех трех мирах»?

Снова и снова, как в древнеегипетских текстах, так и в камбоджийских надписях, на поверхность выходит идея достижения бессмертия через познание. Мы читаем, например, что Джаярадждеви, жена Джаяварцмана, «шла светлой дорогой мудрости», а ее старшая сестра «превзошла в своем знании мудрость философов», причем ее особенно хвалили зато, что она простерла «на женщин с великой тягой к науке… благосклонность короля, подобную изысканному нектару, в виде знания».

В Ангкоре верили, что высоко ценимое там знание способно спасать души из «океана существования», а тамошние монархи стремились закодировать его в размерах и символике своих великих храмов. Считалось, что сила такого знания — а обрести его можно было лишь упорным поиском — была в его способности рассеять майю, ужасную иллюзию «реальности» материального мира. Поэтому и древние египтяне, и кхмерские короли считали святой обязанностью понять значение и пытаться проникнуть в тайны собственного существования. В ходе такого проникновения некоторые могут открыть основополагающую истину, что лишь «тогда, когда все желания, что будоражат сердце, будут вытеснены оттуда, смертный сделается бессмертным… Только когда будет распущен каждый узел сердца, обретет он бессмертное существование…».

Точь-в-точь как в Древнем Египте, кхмерские монархи рассматривали спиритуализацию души как процесс просвещения, постепенного слущивания иллюзий слой за слоем, пока не обнажится часовой механизм Вселенной и посвященный не будет оснащен идеальным знанием.

Мост радуги

Мы достигли моста над широким рвом, ведущего к воротам южного входа в Ангкор-Тхом. Перед нами красовались две параллельные балюстрады, каждая из которых была образована 54 титаническими фигурами, тянущими змея Нага, словно участники соревнования по перетягиванию каната.

В давние времена этот мост уподоблялся радуге, которую считали аркой, соединяющей миры богов и людей. Говорили, что тот, кто проходил по нему, а затем сквозь ворота, попадал в царство небожителей, где была сокрыта великая тайна.

Тайна неба завернута в кольца Дракона, подобно тому, как некогда другой дракон охранял золотое руно аргонавтов. Она навсегда зафиксирована на своем месте в глубинах неба, причем ее расположение почти невозможно обнаружить даже за несколько жизней, не говоря уж об одной. Современные астрономы называют ее «северным полюсом эклиптики». Эта точка никоим образом не совпадает с «северным небесным полюсом» (отстоит от него на 23,5 градуса), который находится на продолжении в небо земной оси, о которой, в свою очередь, всякий школьник знает, что она отклонена от вертикали на 23,5 градуса.

Представьте себе длинный-длинный карандаш, пропущенный через центр наклоненной Земли так, что входит сквозь Южный полюс, выходит сквозь Северный и тянется дальше вверх. Тогда северный небесный полюс — та «отметка'', которую сделал бы такой карандаш на куполе северного небесного полушария. В нашу эпоху он расположен вблизи Полярной звезды, или Полариса, которую еще называют Северной. Но в результате прецессионного покачивания земной оси кончик карандаша не всегда будет совпадать с Полярной звездой. Вместо этого в течение цикла, длящегося 25 920 лет, он будет постепенно описывать большую окружность в небесах, проходя вблизи одних звезд и далеко от других.

Северный полюс эклиптики — неподвижная, фиксированная точка в центре этого круга, то есть полюс, вокруг которого вращается небесный полюс. Уходя в бесконечное пространство над геометрическим центром земной орбиты, он является в каком-то смысле полюсом богов. Вполне возможно, что именно его имели в виду древние египтяне, когда говорили о «великом причальном шесте» в своих текстах о возрождении. И место расположения этой точки навеки вечные — в сердце Дракона, за капюшоном Нага, между звездами Грумизм и Чи Дракона.