Два часа непрерывного словоизлияния, а я с трудом удерживаю себя, чтобы не сорваться и не начать с особым садизмом мучить эту тварь. Я противник силовых методов… я противник пыток… но оставлять подобное безнаказанным я не буду.

— Вот и все. — Яростно сверкнув глазами напоследок, так как прекрасно осознавал все, что происходило, но тем не менее не мог ничего противопоставить моей силе, отступник ощерил зубы. — Ты… с–с–сдохнеш-ш-шь…

— Уже сдохла. Пасть закрой, тварь. — Запечатывающая руна и я прикрываю глаза, чтобы уже в тишине подумать, как мне действовать дальше. Чем дальше в лес, тем толще ёлки… и совсем уж нет просвета… Десять минут на принятие решения и, открыв глаза, я тяну губы в усмешке. — Знаешь, думаю отдать твою душу Пожирателям будет самым верным решением. Перерождаться тебе не стоит…

Успев заметить и ярость и все увеличивающуюся панику в его призрачных глазах, запела тихо, но каждый звук отдавался в тишине помещения пронзительным и четким звуком. Пожиратели не терпят непочтительного к себе отношения, и уж тем более запинок и заминок. Единый ложный звук и ты сам станешь их добычей, но это в мои планы не входит, так что стоит быть особенно внимательной.

Всего три минуты и вот в пентаграмме мутнеет и с каждой секундой наливается силой отвратительное по своей сути чернильное пятно, чтобы спустя несколько мгновений стать тем, кого исключительно шепотом называют Пожирателями.

— З–с–свала? Гос–с–спожа…

— Звала. — Чуть вздернув подбородок, жестом указала на жмущегося в самом дальнем углу пентаграммы серого от ужаса призрака. — У меня для вас кое–что есть.

— Ур–р–р… — Петля–ложноножка в мгновение ока захватывает душу отступника и, несмотря на все усилия той избежать плена, подтаскивает к центральной части амебообразного монстра, живущего на изнанке Вселенной. — Добрая Гос–с–спожа… хочешь ус–с–слугу?

— Нет.

— Щедрая Гос–с–спожа… — Короткое удивление, но кажется и это его устроит. — Будет еще — з–с–сови.

— Обязательно. — Кивок и я завершаю фразу призыва. — Изыди.

— До вс–с–стречи, Гос–с–спожа…

Дождавшись, когда потусторонняя тварь уйдет, только тогда облегченно прикрыла глаза. Нет, я не жалею, что призвала его и отдала то, что является для них истинным деликатесом. Теперь отступника ждут тысячелетия боли и дикого, изощренного ужаса и пыток. Пожиратели умеют наслаждаться. Что поделать, если их развлечения немного отличны от наших…

Откинувшись на спинку кресла и просидев так несколько минут, привела мысли и чувства в порядок — ни один призыв потусторонних сущностей не проходит бесследно и пускай я мертва, но и мне он дался не так легко, как я показывала им. Им нельзя показывать свою слабость — иначе не уйдут и ты сам станешь их добычей. Но пока я сильнее… и не просто "пока". Я становлюсь сильнее с каждым прожитым днем, просто потому, что по–другому нельзя. Я так решила и я этого добьюсь.

На мгновение пальцы коснулись губ и остатки души пронзает чувство горечи и сожаления. Тео… сладкий, сильный Тео… как жаль, что мы не встретились до того… хотя наверное тогда тебя еще не было — хоть сейчас ты и матерый волк, но вряд ли тебе больше трехсот. От силы лет двести… может двести пятьдесят. Милый–милый блохастик… но я все равно что–нибудь придумаю и никуда ты от меня не денешься.

Я так решила.

Ладно, порефлексировала и харэ. Ночь не бесконечна, а у меня еще дел непочатый край. Рывком приподнявшись с кресла, прибрала за собой все, к чему прикасалась и, подчистив магический фон, отправилась знакомиться с призраками. Дела–дела… как же вас много на одну маленькую мертвую меня.

— Позвольте представиться, леди. Эдуардо Ларуш. Впрочем, в свое время мы были с вами прекрасно знакомы, но думаю побыть вежливым лишний раз все же стоит. Особенно с такой удивительной и невероятной Госпожой. — Расшаркивания призрака бывшего завхоза позабавили, так что я даже изящно склонила голову в ответ.

Я помню его, этого неугомонного, обаятельного и весьма хозяйственного и предприимчивого гнома. И мне действительно жаль, что ему настолько не повезло.

— Виолетта Инари, но сейчас живу под личиной Вионы Тихонко. Темной ночи, бонн Эдуардо.

— Микаэло Урумаки. — Рекш, призрачный магистр с факультета мидиумов, склонился к моей руке, но прикасаться и целовать не стал — призраки прекрасно знали, что их прикосновения малоприятны, так что только обозначив действие, призрак в свою очередь склонил голову в учтивом поклоне. — Мы с вами не пересекались по занятиям, но я помню вас, вы действительно удивительная леди.

— Да уж.

Когда с расшаркиваниями было покончено, мы вполне успешно разместились в комнате тетушки Гриппарзины и еще более успешно провели остаток ночи за разговорами и обменной информацией — меня интересовало все, чем занимался не только Ректор, но и его ближайшие подручные. Преподаватели, выпускники, учащиеся… отец и инквизиторы.

Меня интересовало буквально ВСЁ.

— Деточка, светает уже… — Гоблинша, не особо вмешиваясь в наши переговоры, глянула в окно, выходящее на рассветную сторону.

— Благодарю. — Кивнув, что все поняла, повернулась к призракам. — Я рада, что могу поговорить с вами и ваша помощь и информация воистину неоценима. В свою очередь обещаю сделать все, что в моих силах. До встречи.

— Светлого дня, Госпожа. — Попрощавшись со мной и дождавшись когда я уйду, призраки переглянулись с гоблиншей и почти синхронно прошептали на закрытые двери. — И храни Вас боги, Госпожа.

Утро нового дня я встретила в своей комнате, прикидывая, чем себя занять целых два выходных дня и как бы сделать так, чтобы для начала выловить Салима и разобраться с его зависимостью, а уже потом отправиться к Винсу и уделить внимание своим пациентам — телесные раны ребенка уже затянулись, но меня волновало состояние ее души. С храшхеном же было все сложнее, если честно, то я склонялась к тому, чтобы его просто напросто убить. Ну не внушает он мне доверия. Изучить и подчинить это в идеале, но вся проблема в том, что собачатина будет против моих планов, а лишние проблемы мне не нужны и так едва не засветилась по всем фронтам из–за своего не вовремя проснувшегося вчерашнего любопытства.

Хотя эксперимент прошел успешно, но… но повторять это будет смертельно опасным трюком.

Итак, первым на повестке дня — Салим.

— Ви, привет, кнопка.

А вот и мой сладкий. И снова под моим окном, словно это наилучшее место для его утренней пробежки. Только после душа, так что капельки влаги еще задержались в волосах и такой загадочный, словно он единственный хранит тайну мирового значения.

— И тебе не чхать, рогатенький. — Облокотившись на подоконник, состроила заинтересованную мордашку. — Какими путями мимо нас?

— Почему это мимо? — Подхватив мой легкомысленный тон, демон примерился к нашему окну и… и подпрыгнув и сто пудово смухлевав с левитацией, ухватился за край нашего подоконника и подтянувшись, уселся на него сверху. Заинтересованный взгляд внутрь комнаты на моих соседок и задорное приветствие вместе с подмигиванием. — Привет, девчонки.