– Осторожнее. Кругом люди.

– О чем ты?

Щека Этана дернулась.

– Сегодня вечером я хочу попросить тебя выйти за меня замуж, – тихо прорычал он. Френсис вздрогнула. Потому что именно такой голос слышала, когда он перегнул ее через кровать и заставил кончить. Дважды.

– Неужели? – бросила она. – Ты всегда делаешь женщине предложение, когда проигрываешь в споре?

Как ни странно, он почти улыбнулся, словно оценил ее выпад.

– Нет. Но я сделал исключение для тебя.

– Не надо, – вдруг испугалась она. Его. И того, что он мог бы сделать с ней, если она позволит.

– Но такова была сделка.

– Не надо, – в ужасе пробормотала она.

Он на виду у всех встал, как в фильме, на одно колено и вынул из кармана синюю бархатную коробочку.

– Френсис, – объявил он разнесшимся по залу сценическим голосом, – мы недолго знаем друг друга, но я не представляю своей жизни без тебя. Ты сделаешь мне честь, став моей женой?

Похоже, Этан хорошо выучил свою роль. Это спектакль. И он играет главную роль.

Френсис очень хотелось сказать «да», публично признать свою любовь к нему. Он красив, хорош в постели, и она ему нравится. Даже слишком.

Она должна сказать «да». Ради галереи. Ради Бекки, ради «Бруэри» и всех работников.

Ради себя! Именно этого она хотела.

Лицо Этана застыло.

– Итак? Френсис!

«Скажи «да», – требовал мозг. – Прямо сейчас»!

– Я, – выдавила она хриплым шепотом, – не могу.

Он широко открыл глаза, то ли от ужаса, то ли от смущения. Она не стала ждать и выскочила из ресторана, словно за ней гнался сам дьявол. Даже пальто не надела.

Она сбежала. Трусливо капитулировала.

Проиграла игру.

Потеряла все.

– Френсис?

Что стряслось, черт возьми? Он в точности следовал сценарию, а она убежала, пролетев зеленым снарядом через ресторан.

– Френсис, подожди! – окликнул он, понимая, что план провалился. Конечно, утром он повел себя некрасиво и сейчас должен был извиниться с большей горячностью. Тем более что он облегченно вздохнул, когда Чэдвик сказал ему, что только они с Мэттью знали о существовании Зеба. Френсис не собиралась разваливать его компанию. Мало того, извинилась перед ним. Они собирались отпраздновать помолвку. Но он не ожидал ее бегства.

«Если она не хотела выходить за меня, – думал он, догоняя ее, – почему не сказала раньше?»

Этан поймал ее, когда она пыталась остановить такси, дрожа на холодном ветру.

– Ради бога, Френсис, – упрекнул он, накидывая на нее свой пиджак, – ты умрешь от воспаления легких.

– Этан, – жалобно всхлипнула она.

– Что ты творишь? Мы же договорились.

– Знаю, знаю.

– Френсис!

Он отвел ее на обочину.

– Утром мы решили, что я сделаю тебе предложение и ты согласишься. Малышка, поговори со мной. – Он сжал ладонями ее лицо.

– Я тебе не малышка.

– Тогда говори, черт возьми. Что случилось?

– Не могу. Я думала, что могу, но не получилось. Разве не видишь? Я думала, что не нуждаюсь в любви. Что сделаю это, и все будет так, как у родителей. Как с другими мужчинами, которые хотели подобраться к семье и деньгам Бомонтов. Ты не должен был оказаться другим, Этан. Тебе надо было оказаться таким же, как остальные.

Он в ужасе увидел, как по ее щеке сползла слеза.

– Ты не должен был мне нравиться, большой идиот. А я не должна была нравиться тебе, – тихо сказала она и заплакала еще горше. – Ты здесь ради своей компании. Не ради меня.

Сквозь недоумение и досаду постепенно вкрадывалось доселе незнакомое чувство. Чувство, которое он не позволял себе испытывать.

Паника.

Но почему? Потому что, если работники «Бруэри» узнают, что он разбил сердце Френни, могут попросту четвертовать его? Или потому, что его надежный метод контроля над бизнесом внезапно дал сбой и показался очень глупым?

Нет, дело не в этом. Совсем не в этом.

– Видишь. – Она шмыгнула носом. По ее щекам текли слезы. И это было ужасающе, поскольку он понимал, что с ее стороны это не игра.

– Сколько это продлится?

«Год», – едва не сказал он, хотя таковы были условия сделки.

– Я мог бы любить тебя, – прошептал он. И это чистая правда. – Если позволишь.

Она закрыла глаза и отвернулась.

– Этан, я тоже могла бы любить тебя.

На секунду ему показалось, что она все поняла: они сядут в машину, и все будет как задумано.

Но она добавила:

– Но мне мало «могла бы». Не верю, что говорю это, но хочу любить того, за кого выйду замуж. И хочу, чтобы он тоже любил меня! Я стою этого. Стою больше, чем сотни сделок и сотни компаний.

– Так и есть, – подтвердил он, правда, прозвучало это неубедительно, даже в его собственных ушах.

Она печально улыбнулась:

– Очень хочется верить. Однако я больше не приз, который выигрывают в состязании.

Френсис сняла пиджак и протянула ему.

– Оставь. Я не хочу, чтобы ты замерзла.

Она покачала головой. Рядом остановилось такси. Водитель нажал клаксон.

– Леди, вы едете или нет?

Она нырнула в машину.

Этан смотрел вслед, пока габаритные огни не исчезли за поворотом.

Беседуя сегодня с Чэдвиком Бомонтом, он с трудом дождался, пока тот расскажет о Ричардсе, прежде чем спросить, знакома ли с ним Френсис. Но Чэдвик заверил, что если она не наняла частных детективов, то и понятия ни о чем не имеет. Кроме Чэдвика и Мэттью, об этом вообще никто не знает.

Мать Чэдвика нашла трех незаконнорожденных детей мужа, но есть еще и другие.

– Не думаете ли вы, что Френсис могла нанять детективов?

– Проблема? – осведомился Чэдвик так искренне, что Этан едва не признался, что заподозрил Френсис в промышленном шпионаже.

– Нет, – ответил он вместо этого, – просто пытаюсь разобраться в фамильном древе Бомонтов.

– Удачи, – обронил Чэдвик.

Этан поблагодарил за информацию и, доедая пончики, обдумал, как помириться с Френсис.

Она обещала не любить его. И посоветовала сделать то же самое. Очевидно, стоило бы прислушаться к ней, но он этого не сделал. Его с самого начала одолевало желание перехитрить Френсис Бомонт.

Их отношения строились на игре. Каждый старался взять верх. И последнее слово осталось за Френсис. Она отказала ему.