жила в Лондоне, то всегда старалась сделать тридцать первое октября особенным. Иногда этого не хватает.

– А почему именно этот день?

– Я выросла с бабушкой, которая увлекалась травничеством и гаданиями. На тридцать первое октября она всегда устраивала праздник даже более грандиозный, чем в Рождество. На столе всегда было много еды, мы наряжались, зажигали свечи и слушали старые пластинки, а потом она гадала мне на картах – и всегда видела только хорошее, – рассказала Майя. Она смотрела на Бена, но перед ее глазами стояла маленькая кухня в бабушкиной квартире, с деревянными шкафами и сказочными гравюрами, где всегда пахло лавандой и немного – кофе. – Когда ее не стало, я поняла, что не смогу делать то же самое в одиночестве. И придумала свои ритуалы.

– В нашем колледже повсюду расставляли тыквы и развешивали бумажных летучих мышей, – пожав плечами, сказал Бен. – Студенты спорили, у кого лучше получится костюм Дракулы, и устраивали просмотры «Кошмара на улице Вязов». Ничего необычного. Расскажи мне, что ты делала.

Когда Майя помедлила, он предложил ей руку.

– Давай прогуляемся?

Она сделала вид, что оперлась на него, хотя в этом не было необходимости, ведь опустись ее локоть чуть ниже – прошел бы через него насквозь. Вместе они вернулись внутрь и медленно пролетели сквозь лестницу к коридору и пустым спальням, словно действительно гуляли.

– Пожалуйста, продолжай, – попросил Бен.

Его голос казался слишком громким в окружающей тишине. Они проходили сквозь потрескавшиеся стены, не замечая этого, и история Майи возвращала Бена в прошлое, такое далекое от их лесных владений. Образы прошлой, обычной жизни вспыхивали перед глазами, а ее голос был нежным – с ноткой сожаления.

– Итак, ритуалы. В этот день я всегда надевала черное платье, серьги и кулон в виде золотистых тыковок – их мне подарила бабушка. Мне очень нравилось черное кружево, и украшения были такими красивыми.

Она высвободила руку, свела ладони вместе, сосредоточенно наморщив лоб, и через несколько секунд Бен увидел украшения, о которых она говорила. Они заняли свои места на шее и в ушах Майи. Следом поверх ее белого платья ненадолго появилось другое, с высоким воротом. Кружевные узоры на нем были не совсем четкими, но это ничуть не портило впечатление. Майя выглядела чудесно.

– Теперь я жалею, что не носила его чаще. – Она вздохнула и грустно улыбнулась воспоминаниям, заставив платье растаять в воздухе, но оставив себе украшения. – Что ж, неважно. На завтрак я брала себе пряный кекс и ванильный кофе в пекарне недалеко от дома.

Тут Майя закрыла глаза и потянула носом воздух, пытаясь вернуться к тем чувствам, которые когда-то были для нее естественны. Со временем без регулярных тренировок это могло стать практически невозможным.

– Ароматы корицы, ванили и коричневого сахара, – продолжала она, – были такими теплыми и мягкими… словно одеяло.

Майя хихикнула, услышав фырканье Бена.

– Мне приходилось заставлять себя останавливаться, чтобы не съесть целый кекс зараз, а оставить на следующее утро. Затем, во время обеденного перерыва, я покупала себе горячий шоколад с тыквой, корицей и взбитыми сливками в музейном кафе. Чем больше корицы, тем лучше, да будет тебе известно, Бен!

– Какая же ты сладкоежка.

Открыв глаза, Майя увидела, как он улыбался ей. Ей нравилось, как эта улыбка – такая редкая и потому настоящая – отражалась в его глазах.

Не спеша проплыв к лестнице на первый этаж, они начали спускаться, мысленно оставаясь в истории Майи.

– Во время смены в сувенирном магазине я угощала посетителей конфетами и следила, чтобы дети не трогали тыквы и ведьм на витрине – а такое случалось, пока мы не предложили давать им в подарок печенье в виде скелетов и летучих мышей. После окончания смены я обязательно заходила в свой любимый книжный магазин. В честь праздника они расставляли повсюду светодиодные свечи в виде тыкв и черепов и складывали в ведьминские котлы книги, завернутые в плотную бумагу с кратким описанием сюжета. Ее можно было снять только после покупки, а внутри оказывались мистические романы, детективы, триллеры… Я очень любила выбирать книги таким образом. Знаешь, Бен, книги были моей семьей – настоящими друзьями, которые никогда бы меня не бросили. Я взрослый человек, и это звучит жалко, но… – Она пожала плечами, опустив глаза.

– Я понимаю, – ответил Бен, которому всегда было непросто общаться с людьми. «Кому нужны люди, когда есть учебники?» – однажды сказали за его спиной студенты. – Что дальше?

Майя продолжала:

– Перед тем как пойти домой, я заказывала ужин в семейном ресторане рядом с магазином. Они лучше всех в городе готовили курицу с тыквой. В последний раз хозяин подарил мне шоколадку в форме привидения – смешно, да?

Бен усмехнулся: в их ситуации уж точно.

– А как же…

– Терпение! Если ко мне домой заходили дети, я угощала их фруктовыми леденцами. А после ужина заваривала чай с корицей…

– Я уже начал волноваться.

– …и яблоками и устраивалась в кресле с новой книгой. Моей последней была «Женщина в белом».

– Уилки Коллинза? Кажется, я слышал о ней.

– Скажи, она просто прекрасна! Невозможно оторваться, пока не узнаешь правду об этой самой женщине! – воскликнула Майя, отметив про себя, что позже обязательно обсудит книгу с Беном поподробнее.

Проскользнув сквозь толстую каменную стену, они оказались возле цветочных кустов, окутанных фиолетовыми тенями. Над каминной трубой виднелся краешек луны.

– Это все? – спросил Бен, продолжая держать ее под руку.

– Нет. Я забрала пластинки из бабушкиной квартиры после ее смерти и слушала музыку, пока читала. Потом ложилась спать и просила… ее и всех святых, полагаю, чтобы остаток года прошел так же хорошо, каким я сделала для себя этот день. Возможно, поэтому после смерти я задалась целью найти место, где мне будет спокойно, вместо того чтобы вечно блуждать по миру.

Она вздохнула – скорее по привычке – и кивнула на особняк.

– Это так странно… Всегда думаешь, что смерть не может дать тебе больше, чем уже дала жизнь. И тем не менее мне показалось, будто после того, как все закончилось, внутри проснулось что-то новое. Словно я почувствовала цель, которая раньше была от меня скрыта. Бабушка предлагала и дальше оставаться с ней и ее подругами-ведьмами в Камбрии[9], но я понимала, что должна отправиться в путь.

– Подругами-ведьмами, – повторил Бен, которому эти слова до сих пор не давали покоя. Из рассказов Майи он уже знал, что Озерный край, с его живописными лугами и горами, чьи вершины скрывались в облаках, пользовался большой популярностью у всех, кто при жизни увлекался магией. Энергия природы, по их глубокому убеждению, чувствовалась здесь особенно ярко.

– Они все ужасно милые, но я осознала, что больше не могу слушать рассказы о голосах ветра и шепоте земли. Я доверяла лишь своей интуиции и в итоге нашла тебя и это место. Как такое вообще возможно, Бен?

Он перевел взгляд с ее лица на звезды.

– Не знаю. Раньше я не верил, что загробная жизнь существует – уж точно не в том виде, в каком мы ведем ее сейчас. Наука такого не предполагала. Поэтому для меня наиболее вероятным развитием событий было превращение в энергию, возможно темную[10]. Ты теряешь все, что делало тебя человеком в традиционном смысле, и становишься частью единой энергетической плотности, которая заполняет Вселенную. Но теперь я привидение, живу в заброшенном особняке, не нуждаясь в воде и пище, прохожу сквозь стены и невидим для живых существ. Отвечая на твой вопрос, Майя… – Он пожал плечами и отвел взгляд. – Если сейчас кто-то скажет мне, что некоторым людям суждено встретиться несмотря ни на что, я ничуть не удивлюсь.

В груди Майи словно вспыхнуло тепло. Это было самое романтичное, что она когда-либо слышала. А то, каким застенчивым выглядел Бен, подтвердило, что ее чувства к нему не были безответными. Она осторожно придвинулась ближе и едва сдержала грустный вздох, когда он отстранился и повернулся к ней лицом.

– Что ж, давай создадим новые ритуалы для этого дня.

Майя удивленно приоткрыла рот.

– О чем ты?

Он нахмурил брови, будто пытался что-то вспомнить.

– Я буду встречаться с тобой здесь, возле твоих любимых колокольчиков, прямо перед закатом. И, чтобы нам было удобнее, принесу шерстяной плед. – Он широко развел руки в стороны, и между ними появился клетчатый прямоугольник. – Мягкий и теплый.

– Удобнее? – переспросила Майя.

– Позже ты все поймешь. Затем мы приготовим горячий шоколад с тыквой, корицей и ванильными взбитыми сливками.

Он повесил плед на локоть, выразительно посмотрел на ее руки, и Майя, вызвав в памяти знакомые образы, сотворила из воздуха полные