— Надеюсь, Эми еще не спит? — спросил вошедший в детскую Энди.

Мари взглянула на своего неотразимого мужа, который в этот миг с оттенком разочарования смотрел на мирно посапывавшую в кроватке малышку.

— Ведь ты больше часа разговаривал по телефону с Джеффри, дорогой. Неудивительно, что Эми уснула.

— У меня нет времени поиграть с дочерью! — вздохнул Энди. — Еще только восемь вечера, а она уже спит. Раньше мне казалось, что все младенцы по натуре «совы»: ночью бодрствуют, а днем отдыхают.

— Мне вовсе не хочется, чтобы наша малышка была «совой»! — быстро возразила Мари. — Думаю, что тебе не понравилось бы, если бы она полночи плакала.

На секунду задумавшись, Энди ответил жене понимающей улыбкой. Та слегка покраснела, сразу сообразив, какие фривольные мысли вертятся в его голове.

— Ты абсолютно права, дорогая. Впрочем, как всегда, когда дело касается нашей чудной дочурки.

— Перестань меня поддразнивать, иначе хуже будет! — предупредила его Мари. — Лучше скажи, почему так долго беседовал с Джеффри.

— Мой отец согласился занять кресло председателя благотворительного общества помощи бездомным.

Услыхав новость, Мари изо всех сил постаралась не рассмеяться. Похоже, Полли удалось внедрить в сознание своего настоящего отца некоторые идеи устранения социальной несправедливости.

— Но это же чудесно, правда?

— Да. Отец нередко жаловался, что не знает, куда девать свободное время. Теперь у него будет занятие. К тому же он сумеет плодотворно использовать старые связи. — Энди притянул жену к себе и довольно улыбнулся, ощутив легчайшую ответную дрожь ее теплого, родного тела. — Солнышко мое! — хрипловато шепнул он. — И как только тебя угораздило выйти замуж за человека, который совершенно не умеет выражать свою любовь?

— Я не теряю надежды, что рано или поздно ты научишься это делать. — Мари встала на цыпочки и обвила шею Энди руками. В эту минуту она чувствовала себя самой счастливой женщиной на планете. — В твоем возрасте уже вполне можно сказать «я тебя люблю» и при этом не покраснеть как помидор!

— Ты когда-нибудь прекратишь напоминать мне о моем неуклюжем объяснении? — застонал Энди.

— Не дождешься!

Это было одно из самых трепетных воспоминаний Мари. Сказанные Энди слова любви были для нее тем ценней, что прежде он ни разу не говорил их ни одной женщине.

— Я тебя обожаю, дорогая, — тихо произнес Энди, окидывая Мари взглядом, от которого сердце таяло в груди.

— Тогда ты не откажешь мне в одном маленьком одолжении, — лукаво улыбнулась та, после чего, заглянув напоследок в кроватку малышки, потянула Энди за руку прочь из детской. Они молча вошли в соседнюю комнату, и только там Мари прошептала, всем телом прильнув к мужу: — Я тоже тебя люблю! — После чего принялась быстро расстегивать пуговицы на его рубашке.