– Не опять, а снова, – отвечает Серж. – И послезавтра. И весь май, и все лето.

– Тогда… Серж, можно, я сейчас? Быстро?

– Что «сейчас»? Что «быстро»?! Сдурел? День вкалывал, завтра снова – тяпку в лапки и вперед, у тебя что, силы лишней невпроворот? Я же вижу, тебе и этого много, ты ж с огорода чуть живой приходишь! А худо станет?

– Да почему сразу «худо»? Не станет!

– Не дури. Не запрягут тебя на все лето, не бойся. Просто отвлечь тебя велено, а то ведь сам себе роздыху не дашь. Отцы светлейшие о твоем дознании прекрасно помнят. Им Пресветлый, уезжая, указания на твой счет дал четкие. Им, и мне, и брату библиотекарю… Не дури, понял, друг Анже?

– Понял. Прости, Серж.

– Что прощать, – тихо отвечает Серж. – Мне ведь и самому интересно, друг Анже… Ничего, еще пару деньков, и хватит с тебя отдыха огородного. Спи, Анже.

Я вздыхаю и повинуюсь.

А наутро, едва мы с Сержем успеваем взять тяпки, нас зовут в часовню.

В часовне ждут светлейшие отцы. Все семеро. Все – в торжественных белых облачениях. Сгустившаяся тишина отзывается холодком неясного предчувствия где-то под сердцем.

– Дети мои, – голос светлейшего отца возносится вверх и плывет над головой, порождая чуть слышное эхо под алебастровыми сводами часовни. – Молодой король почтил наш монастырь визитом. Визитом, – мне кажется, короткая пауза заполняется торжествующей улыбкой, – и просьбой. Королю Луи ведомо о твоем даре, Анже. Посольство Великого Княжества Ижеславского прибыло вчера в Корварену с дарами и предложением союза. Однако король наш опасается, что союз этот совсем не то принесет нам, о чем говорят послы княжества. Ты, Анже, поможешь королю узнать тайные замыслы князя Ижеславского. А ты, брат Серж, проследишь, чтобы Анже не загружали сверх его сил. И помните оба: королевская просьба – да еще в деле столь деликатном! – честь великая, и честь эту вы оба должны оправдать. Идите, дети мои, королевская карета ждет за воротами. Благословляю вас на деяние во славу Господа и Святой Церкви.

– Я мог бы прихватить с собой «серебряную траву», – роняю я, когда мы с Сержем идем по пустому двору к воротам.

– До того ли, – с непривычной серьезностью отвечает Серж. – Боюсь я, Анже, что в гостях у короля тебе и так будет чем заняться.

Королевский капитан встречает нас у ворот и ведет в приготовленную нам комнатку. Ведет какими-то узенькими коридорчиками, тесными винтовыми лесенками… я и помыслить не мог, что в королевском дворце могут быть такие закоулки!

– Король не хочет, чтобы о вас знали, – обратив внимание на мое изумление, замечает капитан. – Он придет к вам позже. Вон, на столе, подарки князя Гордия.

– Князя Гордия? – растерянно переспрашиваю я.

– Великого князя Ижеславского, – выплевывает пояснение капитан.

– Опять князь Гордий, – бормочу я.

Серж подходит к столу:

– Не слишком их много, подарков-то! Князь, похоже, знает цену вещам.

– Это вы хорошо выразились, светлый брат, – усмехается капитан. – Именно что знает цену! Он прислал щедрые дары – если только в них нет подвоха. Ну так вы, как я понял, это и проверите?

Я растерянно гляжу на Сержа. Наше ли дело объясняться с королевским капитаном? Король сам должен бы сказать ему…

Капитан усмехается:

– Я знаю то, что должен знать, светлые братья! Располагайтесь, только не выходите без особой надобности. Ужин вам принесут сюда. Я оставлю своего парня за дверью, если что нужно будет, скажите ему.

– Свет Господень да будет с тобой, – благословляет капитана Серж. – Я так понимаю, посол в другой части дворца?

– Само собой, – кивает капитан. – Только у него в свите есть один слишком шустрый малый. Не успели разместиться, уже во дворе к девкам мостится. Так что поглядывайте.

– Хорошо, – соглашается Серж.

Капитан удаляется. Я подхожу к столу.

Стол почти пуст. Тяжелый меч в изукрашенных серебром алых ножнах да невзрачная деревянная шкатулка, вот и всё.

Дары Великого Княжества Ижеславского.

Я открываю шкатулку. Ух ты! Хитрый механизм разворачивает ее в два плоских ящичка по четыре отделения. В каждом отделении, в гнездышках из мягкой желтоватой бумаги… амулеты?

Серебряная подковка на черно-белом шнурке. Такая же – на серебряной цепочке. Крохотная деревянная сова на суровой черной нитке. Браслет из разноцветного бисера. Плоская прозрачно-дымчатая, похоже стеклянная, фигурка… Я осторожно беру ее, располагаю на ладони. Похоже на кошку в стремительном прыжке.

– Ого! – Серж наклоняется, разглядывая кошку почти в упор. Потом берет лежащую под ней в шкатулке бумагу. Разворачивает. Бормочет: – Ну да… так я и думал.

– Что?

– Положи пока на место… осторожно только! Тут все написано.

Я осторожно возвращаю амулет обратно.

– «Дымная Кошка», – читает Серж. – «Заклятие сие мало кто изготовить умеет, потому редко оно и ценится дорого. К тому сказать, готовится оно долго, а тратится за единый раз, что редкость Дымной Кошки усугубляет. Буде понадобится заклятие сие применить, амулет разбей и заклятие в себя воспримешь. И станешь быстр и зорок, подобно кошке, и столь же незаметен, как дымная кошка во тьме ночной. Жизни же заклятию бывает разно, но редко менее солнечной ладони».

– Это как – «солнечной ладони»? – спрашиваю я.

– Пока солнце не сдвинется на ладонь, – поясняет Серж. – Ты понял, что это? «Дымчатая кошка»!

– Дай-ка… – Я беру у Сержа бумагу с описанием, закрываю глаза…

…писавший это озабочен был лишь тем, чтобы не посадить кляксу…

…а тот, кто укладывал «дымную кошку» в шкатулку, думал только о том, чтобы стеклянная фигурка плотно улеглась в свое гнездышко и не разбилась нечаянно.

Тогда я кладу ладони на шкатулку, поверх всех амулетов…

…– Долго еще возиться будешь?

– Готово, учитель! – Мальчишка еще раз проверяет, хорошо ли уложены амулеты, и закрывает шкатулку.

– Восемь лучших заклятий, на какие я способен… – Заклинатель устало трет виски. – Два месяца труда… два месяца жизни!

– Ты успел, учитель! – Парнишка смотрит на заклинателя по-собачьи преданными глазами. – Посольство выезжает завтра. Теперь ты можешь отдохнуть.

– Теперь мы вернемся к нормальной учебе, – бурчит заклинатель. – Не знаю, чего ждет князь от этого посольства, но он спрашивал о тебе.

– Князь спрашивал обо мне?!

– Он не дурак, наш князь, – вздыхает заклинатель. – Он прекрасно понимает, что один я много не наработаю. Велел взять еще одного ученика. Как будто мне мало одного остолопа…