ослепнуть, возможно навсегда. Вырастить новые глаза реально, но это будет стоить столько, что вряд ли кто-то вроде него способен заплатить такую сумму.

Мясник зарычал, а миг спустя бросился в новую атаку, на этот раз в гораздо более необычную. Это уже не прямой удар, он использовал копье на манер боевого посоха, а затем раскрутил его вокруг себя, заставляя меня отступить.

— Неплохо, — одобрил я. — Всё-таки ты что-то можешь.

Но, как я уже сказал, больше играть от обороны я не собирался.

Два шага вперед, и использую стойку текучей воды, принимая на клинок острие копья. Сместился чуть в сторону, направляя вражеское оружие вниз и ломая атаку, а сам атаковал из слепой зоны, нанося легкий порез по правому бедру.

Мясник тут же нанёс прямой удар в голову, но мимо.

— Ещё чуть-чуть, и ты бы попал, — нахально улыбнулся я, тем самым сильнее разозлив мужчину. — Плохо стараешься.

Я чуть ли не слышал, как он заскрежетал зубами.

Выпад, выпад, разворот и тут же отход в момент, когда я попытался нанести ему новую рану. Похоже, не один я приноравливаюсь к схватке. И почти сразу же получил подтверждение этому, когда мясник воспользовался обманкой и едва не ударил мне по виску древком копья.

Тут же пошла подсечка, но ни одна из атак меня не задела. Я прыгнул и обрушился на мясника сверху, но вместо удара мечом ударил обеими ногами по древку, чуть не выбивая копье из рук. Сальто назад и одновременно маленький росчерк клинка, что рассекает мяснику нос.

Он закричал, покрывая меня проклятиями, а я решил, что пора уже заканчивать. Слишком уж я привык к некоторой театральности на арене Рамуила, ведь чем лучше ты себя показываешь, чем сильнее развлекаешь владыку двенадцатого витка, тем большая награда тебя ожидает. Разумеется, это касалось только избранных воинов, а не простого мяса, что умирает раз за разом. И эта привычка к показушности боя похоже всё ещё где-то глубоко сидит во мне.

Следующая атака принесла неприятный сюрприз. Оказывается, мясник умеет выставлять щит духа, одну из простейших защитных техник.

Почему не использовал её раньше?

Забыл? Не успевал?

Две мои последующие атаки лишь высекали искры из возникающей перед противником стены. Вот она, разница между мной и им. Несмотря на опыт, он способен сейчас защищаться подобной техникой, а я без должной атакующей силы вынужден его ковырять, выискивать брешь в обороне. Щит духа в отличие от покрова или более совершенного доспеха, имеет крайне ограниченную зону и не закрывает всё тело, но до удара он невидим, а Ходас может перемещать его куда угодно, защищая любую часть тела.

— Всё, я больше не буду играть с тобой, — сказал я, вставая в более привычную для сражения стойку.

Первая стойка Костяного Палача: Сокрушающий оковы.

Шаг. Два. Три.

Ходас атаковал, и я встретил его технику своей. Сокрушающий оковы не требует наличия узлов, базовая, но крайне эффективная техника. Я выплеснул чистую энергию за долю секунды до столкновения оружий, добавляя себе ускорение. От столкновений клинков в стороны полетели искры, а затем древко не выдержало и разлетелось на множество щепок.

Кажется, зрители, подошедшие чуть ближе к тому моменту, ахнули.

Ходаса слегка отбросило. Он попытался удержаться на ногах, а я краем глаза заметил, что старший инспектор собирается вмешаться в ход схватки. Видимо для того, чтобы заменить оружие Ходаса или назвать победителя.

Нет.

Менять оружие смысла нет, исход будет один. А закончить схватку… Даже если я победил, то ещё не получил то, что причитается.

Новый рывок, на этот раз гораздо быстрее предыдущего. Ходас выставил перед собой щит, и пусть я его не вижу, но ощущаю вибрацию воздуха.

Первая стойка Костяного Палача: Удар обратной луны.

На миг мой образ размылся, а сам я закружился, получая дополнительное ускорение.

Удар обратной луны — демоническая техника, требующая энергию. Я рисковал, используя нечто подобное на глазах инспектора, пусть он и не из Ордена, и вряд ли имеет много дел с культистами или сектантами, занимаясь внутренними делами перфектуры, а не внешними, но это всё равно был риск, так что я решил обернуть демоническую энергию в энергию спирали. Слить их, чтобы одна маскировала другую.

Меч столкнулся с барьером, тот сопротивлялся доли секунды, а затем со звучным хлопком разрушился, а я продолжил своё движение. Мой меч вспыхнул, больше всего напоминая в тот момент полумесяц, именно поэтому я так его и назвал, и вот я уже позади Ходаса, стряхиваю кровь с клинка.

— Поединок окон… чен… — услышал я, как запнулся старший инспектор. Я закончил схватку быстрее, чем он об этом объявил.

Я неторопливо повернулся и оценивающе посмотрел на вопящего от боли мясника. Я забрал его ногу, ту, что прежде считалась здоровой, и пришить он её уже не сможет. Техника удара обратной луны разорвала её на такие мелкие куски, что вряд ли даже самый великий целитель внешних витков сможет их соединить воедино. Второй ноге тоже не повезло, пусть её задело по касательной, но техника выдрала смачный кусок плоти и костей, так что, даже восстановив её, подвижность там будет отвратная.

Я шагнул к мяснику, но на моем пути возник инспектор.

— Поединок окончен. Ты победил, — произнес он, — Это не битва насмерть!

— А я и не собирался его убивать. Он задолжал мне ногу, и я забрал её.

— Ты переборщил, юноша. То, что ты талантлив, и в столь раннем возрасте освоил воинское искусство, не значит, что им можно так бездумно пользоваться.

Но я не обратил на эти пафосные замечания никакого внимания, потому что я ещё не закончил. Я потратил ещё не всю энергию из своего сосредоточия, так что у меня было ещё одно незаконченное дело, к тому же это дело прямо сейчас сошло с камня и направлялось к нам, недовольно раздувая ноздри.

— Господин Динрим, — громко крикнул я. — У меня есть к вам дело! Я вызываю вас на поединок!

— Что? — пожилой градоначальник аж запнулся об собственные ноги, недоуменно уставившись на меня.

— Я вызываю вас на поединок.

— У меня с тобой нет ссоры, мальчик. Достаточно и того, что ты покалечил господина Ходаса.

— О, в этом вы глубоко заблуждаетесь, господин Динрим. Раз уж я встал на этот путь, то не вижу смысла откладывать свои вопросы, — тем более я уверен, что смогу его одолеть. Он пусть и