Линда взглянула в бесстрастное лицо хозяйки и согласно кивнула. Дом был прекрасен, но его хозяйка настораживала, производя мрачное впечатление какой-то угнетённости. Барон был напряжён. Учёная поняла это по тому, как нервно и не к месту сильно он хлопал дверьми автомобиля, как был молчалив во время поездки до ресторана и как отчуждён, когда они выбирали блюдо, уставившись каждый в своё меню. Линда, улучив минутку, даже умудрилась послать сообщение с названием ресторана на номер таинственного информатора.

Ресторан представлял собой сбор всего арабского колорита, но с налётом египетского узнаваемого шика, казалось, что позолота мерно осыпалась с витражей, изображавших богов египетского пантеона, и западала даже в глаза. Но тем не менее смотрелось это невычурно.

— Что случилось? — спросила Линда, как только им принесли аперитив.

Он через силу улыбнулся и затем дольше дозволенного в рамках приличий задержался взглядом на её лице, словно бы решал, нужна ли ей информация о его проблемах.

— Египетское правительство непредсказуемо, несмотря на размер взятки, — пробормотал барон, наконец-то рассеивая вокруг себя ореол таинственности.

— Это касается раскопок? — уточнила Линда и отпила глоток красного сухого.

Он утвердительно мотнул головой.

— Доводилось ли тебе когда-нибудь быть между молотом и наковальней? — спросил он, чуть прищурив один глаз, и отпил из рокса виски.

— Постоянно, ты же знаешь моё начальство, — с лёгкой полуулыбкой, начиная понемногу расслабляться.

Губы барона тронула лёгкая усмешка.

— В Каире скучно, особенно в это время года, вечером при температуре чуть больше плюс десяти особо не прогуляешься, а женщина на улице в тёмное время суток, даже в сопровождении мужчины, — это опасно, — казалось, вывод расстроил самого барона.

Линда рассмеялась, увидев, как его глаза стали несвойственно ему печальными.

— Надо было поехать в музей, вот там нам точно было бы весело, — постаралась рассмешить его девушка.

— Ты права, барельефы там забавные, — сказал он, всё ещё мыслями блуждая где-то далеко, а столкнувшись взглядами, оба рассмеялись.

Барон не хотел быть сегодня серьёзным, хотя и оставался всё таким же самоуверенным.

— Барельеф барельефу рознь, — произнесла Линда, — кто знает, может быть, я смогу убедить тебя в том, что место изображению Анубиса в пустыне в нашем Лондонском музее.

Фредерик, наклонившись к ней через стол, оценивающим взглядом прошёлся по её лицу и, заглянув в глаза, произнёс:

— Обмен равнозначный, — откинувшись назад, сделал глоток напитка, — я подумаю, если и ты обещаешь…

— Боюсь, баронесса и герцогиня не оценят, — намекая на невесту фон Бинца.

Барон помрачнел и вновь отпил из своего бокала. Зазвонил телефон, отвлекая его. Фредерик одними губами извинился перед ней и вышел из-за стола. Тут же на телефон Линды пришло сообщение — она, слегка удивлённая, огляделась в зале ресторана, спросив у официанта, где здесь дамская комната, поспешила туда.

Линда осторожно прошла к умывальникам и включила воду. Из кабинки тут же вышла невысокая, аккуратно сложённая женщина среднего возраста в коротком чёрном платье, из украшений на ней была лишь нить жемчуга, образ женщины завершали аккуратные туфли на шпильке, ещё выгоднее подчёркивающие красоту длинных стройных ног. Женщина усмехнулась, заметив, что девушка засмотрелась на неё.

— Жемчуг стоит дороже, чем весь этот образ на мне, — произнесла она и включила кран.

— Простите, — смутилась Линда.

— Линда, — начала та, и учёная в изумлении воззрилась на неё.

— Вы пришли поговорить?.. — она умолкла.

— Ева, — коротко представилась она, — здесь нет никого, и у нас есть несколько минут, — произнесла женщина, не выключая кран и придвигаясь ближе.

— Я видела бумаги… — выжидающе проговорила Линда.

— Вы видели то, что, если покопаться, можно найти в свободном доступе, но Вы, наверное, обратили внимание на самый крайний документ? — женщина испытующе посмотрела на Линду.

— Да, — согласилась она.

— Это результаты испытаний вакцины, сами разработчики, «Norwegian pharmaceuticals», называют это лекарство жидким геном бессмертия, — женщина горько усмехнулась. — Но те цифры — статистика смертности от него, почти девяносто пять процентов…

— Кто им позволил? — вскричала Линда возмущённо.

Женщина горько усмехнулась.

— За этой компанией стоят очень могущественные люди, покупающие правительства стран: что им стоит замять «издержки» своих экспериментов? Да к тому же все семьи добровольцев получают хорошие посмертные отступные, близкие молчат ещё и потому, что боятся расправы, — она чуть наклонилась к Линде, и та увидела, как она бледна и взволнованна.

— Скажите мне честно, как Вы заинтересованы в этом деле? — спросила девушка.

— Честно… — женщина нахмурилась. — Этого понятия больше не существует, впрочем, как и справедливости, милосердия, любви, этот мир завязан на деньгах и наживе, — она немного помолчала, затем начала глухим голосом: — Мой брат — один из разработчиков этого лекарства… И он покончил с собой после того, как начались повальные смерти…

— Соболезную… — пробормотала Линда, её собственное горе срезонировало с горем Евы.

Собравшись с духом, женщина продолжила:

— Я не удивлюсь, если комитет, так называют себя эти люди, приложил руку к его смерти, прикрываясь виной моего брата, но перед своей гибелью он поведал мне историю о том, что им необходим какой-то последний недостающий ингредиент, и указывал, что он почти недостижим, упоминание о нём есть в древних египетских рукописях, и это всё на виду и магически завуалировано, что никто из серьёзных учёных никогда не брал в расчёт ни их, ни мифы, никто, кроме молодой Портер, — Ева с интересом смотрела в её лицо. — Они заинтересовались Вами, продвигали Вас, дали грант на Ваши изыскания, а потом на Вас вышел фон Бинц, он убедил всех остальных, что Вы — единственная, кто может помочь разгадать эту тайну…

— Их цель… — и Линда замолчала, округлив глаза.

— Их цель — найти вечную жизнь, — получилось жёстко. — У них миллиарды долларов, они, — Ева явно имела в виду людей из комитета, — играются с земным шаром, как хотят, возвышая одни государства и уничтожая другие, отторгая все общечеловеческие ценности, насаждая скотские, у них есть всё, им даже власть приелась, они хотят поиграть в богов, им нужна вакцина, благодаря которой они бы стали вечными и оставались ими… всегда.

Линда потрясённо молчала.

— В аэропорту это Ваши люди? — спросила девушка.

Ева отрицательно мотнула головой.

— Вероятно, в игру вступила третья сила, — произнесла она, пожимая плечами. — И я не знаю, кто это, не хочу пугать, но мы слишком поздно вышли на Вас.

— Пути назад нет, или я разберусь с этим, или меня… — Линда прикусила губу. — Я не хотела ничего, кроме как дать лекарство, универсальное, чтобы в мире больше никогда не гибли дети, — она сглотнула застрявший в горле ком.

Ева смягчила взгляд.

— Вы ничего не сделаете, фармацевтика не помогает людям, у неё другие цели — подсадить человека