Босс с трудом поднял голову от подушки, прислушался и посмотрел на часы. Стрелки показывали половину четвертого. Толстяк включил настольную лампу, выудил из-под подушки пистолет, еще раз тупо полюбовался на свои часы и, тяжело отдуваясь и встряхивая тяжелой спросонок головой, пошлепал к двери.

— Кто там и какого черта? — прикрывая глаза, почти беззлобно спросил Алехандро неведомого «стукача».

— Босс, это я, Джексон. Откройте. У нас маленькая неприятность…

Толстяк на несколько секунд задумался, усваивая озвученную наемником новость, потом повозился со стальной скобой на двери и распахнул дверь, пропуская Джексона в кабинет.

— Джексон, я тебя когда-нибудь пристрелю. От тебя одни неприятности… Так что там стряслось?

— Да ничего особенного, — мрачно усмехнулся Кэп. — Просто нашему русскому инженеру кто-то свернул шею.

— То есть, как это «свернул шею»? И кто? — босс все еще не освободился от сонной одури и соображал плохо.

— Свернули как обычно — набок. Раз — и все, нет нашего пьяного русского гения. А кто — тоже неизвестно. Меня часовой разбудил и сообщил, что русский вышел из своей каморки и куда-то побрел по туннелям, пошатываясь и что-то бормоча по-русски. Сначала парень не придал этому значения: ну, побрел куда-то пьяный человек и побрел. Но русский все не возвращался, и ему это показалось подозрительным. В общем, часовой разбудил меня, и мы пошли этого идиота искать.

— И нашли…

— И нашли со свернутой шеей, уже мертвого.

— А может быть, он сам упал? — с тоской спросил толстяк, наливая в стакан минеральной воды.

— Негде там было падать, босс, — покачал головой наемник. — У меня две версии. Или это кто-то из наших — но ума не приложу, кому мог мешать безобидный пьяница. Или все гораздо хуже…

— Что хуже-то?

— А то, что мы каким-то образом умудрились проворонить этих штатовских аквалангистов и они уже лазают по нашей базе…

— Проклятие! Этого только нам не хватало, — Алехандро быстро прикинул, чем может грозить такой вариант, и без раздумий приказал: — Поднимай всех. Пусть эти прибывшие пловцы обшарят все вокруг подводной лодки и проверят ее корпус — вдруг там уже мины установлены. Остальные бойцы должны обойти территорию базы и проверить все закоулки…

Спустя час Алехандро доложили, что никаких следов присутствия посторонних на территории базы не обнаружено, с подлодкой все в полном порядке и для беспокойства нет решительно никаких причин.

Босс размышлял недолго: если с субмариной все в порядке, то на непонятную смерть русского не стоит и внимания обращать. А хозяевам, если заинтересуются, вполне можно сказать, что инженер просто спьяну свалился с лестницы и сломал себе шею. Только кому он нужен, этот пропойца… Сейчас главное — благополучно отправить подводную лодку с грузом в рейс.

— Джексон, я еще часок подремлю, а ты бери людей, грузитесь в лодки и отправляйтесь осматривать территорию вокруг базы. — И, не в силах отказать себе в мелкой мести, добавил: — Все равно тебе не спится, а на реке уже рассвело. Так что иди, Кэп, работай…

Важнейшими военными дисциплинами, которым обучают любого бойца в любой армии мира, являются всем известные тактика, огневая подготовка, военная топография, подготовка общефизическая и множество прочих. Однако есть две особые науки, без которых не может обойтись ни один снайпер, разведчик или диверсант. Первая — умение маскироваться в любых условиях так, чтобы враг прошел в метре от бойца, а то и буквально наступил ему на спину и все-таки ничего не заметил. Вторая — ничуть не менее сложная, а частенько и главная: умение терпеливо ждать. Ждать часами, иногда — сутками. Ждать и наблюдать, при этом не выдавая себя ни звуком, ни неосторожным движением. Нельзя встать и пройтись, размять затекшие мышцы; нельзя разговаривать, курить, отойти на минутку в туалет. Ничего нельзя. Можно лишь смотреть и ждать, когда наступит именно та минута, когда можно будет действовать.

Действием может быть быстрый бросок через линию фронта в тыл противника или просто скрытое переползание в другое место, может быть нападение на вражеского часового или точный снайперский выстрел. Самое сложное — выбрать эту минуту для действия безошибочно, поскольку на войне за все ошибки плата для неумелого бойца почти всегда одна — жизнь…

Рассвело всего лишь около часа назад, а Троянову уже казалось, что противоположный берег он изучил и знает уже лучше, чем собственную ладонь. Каждый сантиметр скалы, служащей дверью в подземные туннели базы, каждый кустик и дерево — все уже было самым внимательным образом осмотрено и изучено. Это укромное местечко под корнями развесистых, перевитых лианами и еще кучей других растений-паразитов деревьев Тритон со Скатом выбрали ночью, когда под покровом непроглядной темноты они с Марией скрытно приплыли сюда на лодке. Выбрав место для наблюдения за входом на базу, пловцы выгрузили снаряжение для работы под водой, оружие, небольшой запас еды и пару пластиковых бутылок питьевой воды. После чего отправили Марию обратно на «авианосец», где в одиночестве валялся на диванчике майор, страдавший не столько от ран, сколько от вынужденного безделья и невозможности хоть чем-то помочь своим боевым пловцам. Теперь на их плечи ложилась основная работа…

Маскировка была устроена мастерски, хотя и не требовала особых ухищрений — достаточно было углубить яму у подножия одного из деревьев, выстлать ее куском брезента и затем прикрыть того, кто первым заляжет в схрон, маскировочной сеткой, добавив сверху горку мха и травы. Первым на дежурство залег мичман. Скат же в это время тоже отлеживался в другом схроне, устроенном для лейтенанта и для снаряжения метрах в двадцати от укрытия Троянова. Для связи имелись две портативные радиостанции…

Тритон в очередной раз прошелся взглядом по уступу скалы, с которого, как поведал Скат, лейтенант с майором так лихо и не очень удачно сигали в реку. Камера наблюдения безжизненным сучком торчала на своем кронштейне и не двигалась — видимо, до починки у бандитов не дошли руки, или запасного оборудования не оказалось. Значит, где-то там, в травке должен прятаться часовой… Ага, вот мелькнуло что-то вроде головы в каске, обтянутой матерчатым чехлом. Точно, есть часовой…

Дальше произошло событие несколько необычное и в рамки устава караульной службы никак не вписывавшееся. Видимо, часовому на скале надоело прятаться в траве, и он решил размяться. Бандит поднялся во весь рост, небрежно бросил автомат на землю и начал энергично размахивать руками и ногами, прохаживаясь по краю каменной площадки. Потом минуту-другую о чем-то поразмышлял, воровато посмотрел в сторону, где находился люк, и смачно закурил, пыхая голубоватыми облачками дыма. Потом развернулся в сторону реки, расстегнул ширинку камуфлированных штанов и неторопливо побрызгал сверху в сероватую по утренней поре воду. Докурил, швырнул окурок в сторону и снова исчез в гуще травы.

«Вот это по-нашему, — размышлял Тритон, едва сдерживая смех. — Ай, да боец… Такого удальца даже резать жалко. А ведь все равно придется. Когда же ваша чертова субмарина появится, а? Если появится вообще…»