– «Серж». Давай без лишних эмоций. Она должна дожить до следующего утра, ну или хотя бы до сегодняшнего вечера. Если он сюда приедет, сколько народу его сопровождает, на какой машине он ездит и есть ли у него ночной пропуск. Вообще есть сейчас у них ночные пропуска и комендантский час, и во сколько он начинается.

Работай, «Серж». Здесь развлекается латвийская вспомогательная полиция, мне нужны все сведения о ее отделении здесь и области и обо всех её сотрудниках, о которых она знает. Начинай задавать вопросы, я сейчас подойду. И пожёстче. Привяжите руки к стулу и ногам, а потом допрашивайте. – «Серж», молча кивнув, ушёл в соседнюю комнату, где тут же послышались звук удара и грохот упавшего стула. Похоже, «Серж» не доверил «Гному» вразумление врущей девицы. Что неудивительно – она только что переселилась из мира живых в мир мёртвых. Пока только виртуально, но это только пока.

У меня стала вырисовываться забавная картинка. А ведь хотел только станцию взорвать, но видно, придётся задержаться ещё на пару ночей. Хотя нет, как только немцы узнают, что мы в городе остались, они полгорода перебьют, нас выискивая. Узнают они это самое позднее сегодняшней ночью. До такой степени мы популярные. Как удачно зашёл. Прямо не верится. Переводчица латвийской вспомогательной полиции, лично участвующая в массовых казнях и живущая с каким-то немцем. Мне просто интересно, зачем люди фотографируются рядом с кучей трупов? Или это уже не люди?

– Арье! Найди мне керосина пару бутылок, а лучше весь, что найдёшь. Потом сходи в сарай, посмотри, можно ли туда красавицу нашу отнести. Только аккуратно, соседям не покажись. – Пока Арье осматривал сарай и искал керосин, я приступил к самому приятному. То есть к слишком тяжёлым полкам и дверцам письменного стола и массивного секретера. Я когда вытряхивал бумаги, обратил внимание, что писем нет вообще, а так не бывает. Финансовая переписка и переписка между людьми здесь сохраняться должна, это я ещё по своему деду помню. Мой дед всю свою переписку хранил и до самой своей смерти.

Интернета здесь нет и в ближайшие пятьдесят лет не предвидится. Так вот, личной переписки я пока не нашёл. Кабинет нынешним хозяевам не принадлежит. Этот дом принадлежал родителям нынешних хозяев и, судя по фото, очень обеспеченным людям.

Очередная странность: хозяева были людьми богатыми, а домик мизерный. Что-то типа тихой хаты? Места для встреч с нужными людишками? Кем у братьев с сестричкой папашка трудился? Пока несильно понятно, но, в общем, это логично – дом на окраине, рядом выход к реке и в рабочий посёлок.

Когда Арье пришёл, я попросил его позвать ещё и «Гнома», и мы втроём раскурочили вышеуказанную мебель. Глаза у моих курсантов выпали на пол. В фигуральном смысле этого слова, конечно же. Килограммов шесть разнообразных золотых монет и десятков восемь различных безделушек с хорошими камнями мы наковыряли.

И наконец-то я нашёл письма. За фальшивой стенкой письменного стола было то, что я искал. Целая пачка бумаг на немецком и английском языках, стопка писем, перевязанная простой бечевой, две толстые тетради, каждая из которых была уложена в конверт из плотной бумаги, и две пачки фотографий с надписями на обратной стороне. Очень интересный архив, придётся тащить всё это хозяйство с собой. Разбирать и переводить эти документы придётся уже на базе.

Забавно, что если бы стол на мелкие детали не раздолбали, этот тайник так бы и не нашли. Это, видно, то, что пропустили энкавэдэшники при обыске. Странно, там на обысках лохов не держат. Видимо, до этого дома так и не добрались и обыскивали какое-то другое место.

Арье меня не порадовал, в сарае стоял разобранный мотоцикл. Что ж, в доме есть маленькая комната, в которой сейчас спальня младшего брата. Вряд ли в ней есть что-то интересное. Надо дать задание своим малолетним напарникам – пусть поищут, а то после наших находок у них руки чешутся. Они же совсем ещё мальчишки. Для них эти находки яркое приключение. В принципе можно начинать, чего время зря тянуть? Пора порадовать хозяйку.

– Арье, «Гном», организуйте кляп покойнице. – Недоумевающая хозяйка попыталась что-то сказать, но Арье слегка заехал ей в солнечное сплетение и накинул поперёк рта многострадальный жгут. Помнится, ещё на первой базе мы с Виталиком полдня потратили на занятие по связыванию и конвоированию пленного. Надо было дать отдохнуть курсантам от физических упражнений. Вот чтобы просто так не сидели, Виталик провёл мастер-класс, а мы с «Сержем» были подопытными кроликами.

– Сдвиньте мебель в маленькой спальне, и даю вам двадцать минут, посмотрите под мебелью, может, что-то заныкано. Да и саму мебель проверьте, как в кабинете. Откройте окно настежь, мебель сдвинуть так, чтобы центр комнаты и подход к окну были свободны. Всё, что найдёте, и оружие сложите в женской спальне. Выполняйте.

– Ну что тут у нас нового? – спросил я, беря в руки листы с корявыми буквами. Даже здесь издевается, этот почерк разобрать невозможно. Написано левой рукой, по-китайски, через правую заднюю ногу и с закрытыми глазами. Приблизительно таким почерком пишут пьяные до потери сопротивления медсёстры. Сильна деваха. Самообладания не теряет. Врагов тоже надо уважать, а ведь ей всего только двадцать пять лет. Ну ладно. Пообщалась с добрым «Сержем», теперь альтернативный вариант.

– Рассказывайте, Лотта! Я, конечно же, слышал, что вы называете себя Греттой, но вы Лотта Гаймбах. Переводчица городского управления латвийской вспомогательной полиции. Только вот я так и не понял, в каком звании ваш друг? На фото очень плохо видно. Да, кстати, у Лотты Гаймбах отличный, почти каллиграфический почерк, не стоило так стараться портить показания. Впрочем, у вас всё равно завязан рот, и вы ничего не можете мне сказать. Не трудитесь. Мне больше ничего от вас не надо, – доброжелательно, с улыбкой на лице, сказал я моментально побледневшей переводчице и, обращаясь к «Сержу», добавил: – Я её дневник нашёл, очень занимательная вещица. Потом почитаешь, там такой классный почерк, – и опять по-дружески обращаясь к переводчице: – А ещё, Лотта, хочу вас порадовать, мы нашли то, что не нашёл при обыске НКВД, то есть бумаги вашего отца. Поэтому вы мне больше не нужны. Вы ведь расписку писали как Гретта Штаудер? К Гретте Штаудер, написавшей расписку, у меня претензий нет, а лично к вам есть. Мне очень жаль, Лотта. К моему глубочайшему сожалению, празднование вашего дня рождения сегодня придётся отложить, но не расстраивайтесь, совместите со своими похоронами и поминками. Я же предупреждал, что за обман мы вас накажем. Пока мои подчинённые обыскивают спальню вашего младшего брата, мы отдохнём от общения с вами. Заодно я пока подумаю, что сделать, чтобы наша встреча показалась вам незабываемой. – И, больше не обращая внимания на пленную, сказал «Сержу»:

– Давай компотику попьём, что ли? Я там, на кухне, видел. – Ещё через пятнадцать минут я, дружески улыбаясь, добавил подошедшему к нам Арье: – Арье. Отнесите её в маленькую комнату, срежьте всю одежду и облейте керосином. В спальне есть шёлковый халат, его тоже облить керосином и сверху накинуть. Лучше гореть будет, особенно когда к телу прилипнет. Потом дождёмся младшего братика и сожжем обоих живыми. – После чего торжественно обратился к помертвевшей переводчице: