облупившиеся фасады, помпезная тяжесть лепнины, кронштейны балконов в форме грозных существ, примитивность крыш и перекрытий. В этой странности архитектурных стилей горожане прошлого видели красоту и величие. Майкла восхищали только некоторые строения, легкие и радостные, как сказка, с хороводом треугольных скатов, с яркой мозаикой, тонкими башенками и множеством узких окошек. В них и сейчас жили, любили, смеялись, ругались.

Удивительно, что так строили в темные античные времена. Когда правили бал разрушительные войны и правители, что играли чужими жизнями. Иногда Майкл думал, что заглянул бы в такое прошлое. Но способа пока не нашли. Зато будущее за горизонтом вселенной могло принадлежать ему и всему человечеству. Вот только большинство предпочитало этому будущему безопасность, тепло и броню технологий. Но это их выбор, а он сделает свой.

Опять накатила волна тошноты, и Майкл пошел быстрее, глубже вдыхая влажный воздух. От движения должно стать лучше, и он ускорялся. В центре города булыжники тротуара сами двигались в сторону Кремля. Это единственная современная технология здесь. Чтобы туристам не приходилось тратить более суток на пешую прогулку по старой Москве. Но даже на движущейся мостовой не хватало скорости шага, хотелось бежать, тем более что улица оставалась удивительно пустой для этого времени. На запястье завибрировал интерком, и Майкл перевел сигнал на микроизлучатель силового поля в груди и уменьшил звук.

— Майкл, где ты?

Джеки спросила резко и требовательно. Сердилась, но не по-настоящему. Ей никогда не удавалось слишком разозлиться. Делала вид, что зла, но Майкл не верил. Да и никто из их компании.

— Все в порядке, не волнуйся. Я в Москве.

— Ах, ты в Москве?! Ты сутки не выходил на связь. И я не волнуюсь, а в бешенстве!

— Прости, меня накрыли срочные дела.

— Срочные, как же. Наверняка заперся в лаборатории и пытался загрузить в себя больше, чем способен переварить.

— Видишь, ты все и так знаешь, — хмыкнул Майкл.

— Ты понимаешь, что в такие моменты с тобой кто-то должен быть? Может накрыть стресс и дезориентация. Или просто истечешь кровью!

— Перестань, со мной все в порядке. Под контролем.

— Ну, конечно.

— Конечно. Вот иду по улице. Помню свое имя, и тебя, и что со мною происходило в последние дни и часы. Думаю о том, какая ты красивая.

— Не подлизывайся.

— Ах, нет, прости. Кажется, немного подзабыл, как ты выглядишь, когда хмуришься, шипишь и поджимаешь губы.

— Вот как? — она рассмеялась. — Тогда подъезжай, я тебе покажу.

— Куда?

— Мы собрались попрыгать по верхам. Разный народ. Если за час успеешь добраться, поднимешься с нами.

— Не успею заехать за снарягой.

— Тут найдется. Просто приезжай, тебе полезно проветриться.

— Сбрасывай координаты.

Майкл остановился и всмотрелся в голографический фрагмент маршрута, появившийся над овальным циферблатом интеркома. Прыгать собирались сначала вдоль Волги, а потом свернуть на Кавказ. Маршрут выглядел многообещающе. Через десять минут вполне реально добраться до точки сбора.

— Скутер ко мне, — отдал он команду.

Только скутерам позволено появляться в небе над центральной частью Москвы и только с целью забрать уставших пешеходов. Почти его случай. Подняв взгляд к небу, Майкл вдруг ощутил горячую влагу на шее. Прикоснулся, уже догадываясь, что это. На ладони отпечатался кровавый след. Тонкая струя медленно вытекала из уха. Хорошо, что на грудь прилеплен эмергентный пакет. Все необходимое для взбаламученного мозга. Если на кровотечении из уха последствия сегодня закончатся — ему повезет. Его ждала Джеки, и Майкл не собирался себя жалеть.

Платформа висела над камышами заболоченного края широкой Волги. В ней торчало уже человек семь тех, кто не нашел, чем себя занять, и притащился пораньше. Легкие облака тянулись вдоль реки, их тонкие белесые края насквозь высвечивались солнцем и больше походили на кружева, чем на вату. Майкл осторожно прикоснулся к уху. Уже принял дозу из запасов, чтобы не пугать Джеки, и несколько раз проверил плоский автоматический инъектор на груди. На всякий случай. Если что-то пойдет не так в небе. Хотя само движение будет только на пользу: расслабляющий полет, доведенные до автоматизма прыжки, можно не думать ни о чем, и тогда напряжение нейронов в мозгу пройдет само собой.

— Майкл, уже приехал!

Джеки махнула рукой с края платформы, заваленного каким-то хламом. Ей удавалось найти хозяйственные заботы, даже если никаких забот и не предполагалось. Майкл забрался на платформу, и Джеки оказалась рядом. В тонком, ярко-синего цвета термокостюме с широким поясом, на котором крепились дополнительные модули баунсеров. Ноги пока оставались босыми, и узкие стопы выглядели особенно хрупко на грубой геометрии композитов платформы. Майкл знал Жаклин всего два месяца, и с момента знакомства она казалась сотканной из двух половинок: одну он угадывал с полуслова, а другая оставалась тайной. Наверное, неправильно звать ее в путь в никуда. Но когда месяц назад Джеки заявила, что летит, он ощутил, что его мнение по вопросу не значит ровным счетом ничего. Поставили в известность и остается только проглотить горькую пилюлю. Или сладкую.

— Ты выглядишь, словно выполз из земляной норы, Майкл.

Она нахмурилась и чуть выпятила нижнюю губу.

— Неужели такой грязный?

И он взялся дурашливо отряхиваться.

— Нет, такой бледный.

— Кто бы говорил.

Слишком белая кожа и продолговатые темные глаза — семейная черта Треллинов. Хотя в остальном она не походила на своего костлявого братца. Джеки была невысокой, с тонкой талией и крутой линией бедер. Внешность принцессы. Как-то призналась, что в детстве мечтала стать закованным в экзоскелет десантником. Да и теперь вместо туфель предпочитала ботинки со шнуровкой.

— Леша! — обернувшись, крикнула Джеки. — У тебя же есть запасная снаряга?

И братец тут как тут. Сидел у борта и крепил баунсеры к мягким сандалиям. Алекс медленно повернул голову и с обычным для его физионимии насмешливым выражением взялся рассматривать Майкла.

— Для этого крутого парня? — хмыкнул он.

Если бы Майкл знал, что так все обернется, сгонял бы за собственным костюмчиком. Успел бы по любому.

— Лешка! — с сердитым нажимом сказала Джеки.

Она одна так называла Алекса, на родной для нее русский манер.

— Найдется.

Резким движением он швырнул плотный шар. На голой реакции Майкл поймал на уровне колен. Гандболист, блин, выискался. Ткань костюма повисла в руках, графитовая маска хлопнула по платформе.

— А без фокусов никак нельзя, братец? — спросила Джеки.

— Просто хотел проверить реакцию героя рукопашных схваток.

— Ты о чем?

Майкл почувствовал пробежавший вдоль хребта холодок. С каких пор интендантская служба интересуется сводками городских происшествий?

— Да так, ни о чем существенном, — ядовитый гад повел плечами и лениво зевнул. — Просто, говорят, что твой парень — мастер ломать чужие челюсти.