– Неправда! Это все ее нянька… Дрянь старая!

– Дура, – бросил мужчина.

Но смягчился, помня о гнусном характере женщины.

– Если представится случай что-то изменить, я постараюсь. Обещаю тебе. Но для этого нас не должны видеть вместе.

– Как?! Но ты же…. Я же….

– Вот так. Если нас увидят вместе, станет ясно, что я твой любовник, и графиня перестанет мне доверять.

– Но мы ведь будем встречаться? Ты меня не бросишь?

Именно это мужчина и собирался сделать. Но сообщать об этом не хотел. Ни к чему.

– Да, разумеется. Но не сегодня. Мне сейчас надо идти.

Кальма всхлипнула, но мужчина был непреклонен:

– Нам надо быть на ужине. Госпожа графиня распорядилась подавать учителям отдельно, в малую трапезную.

– Вот еще! Я же говорила – она обезумела.

– Это ты обезумела. Если такое говоришь. Задница зажила?

Кальма прикрыла рот.

– Госпожа графиня сочла, что мы должны знать, кто и чему обучает леди Миранду. – Дамис на миг задумался, вспоминая слова экономки. – Если мы будем работать совместно друг с другом, учеба пойдет лучше.

– Глупости какие!

Дамис пожал плечами.

Может быть, и глупости, но было что-то в таком подходе.

– Ты бы язык придерживала, донесут графине, что ты болтаешь, – век ничего, кроме навоза, не увидишь. А то и погонит со двора…

– Ты же меня не бросишь.

Ага, как же! С тобой, дурой, бродяжничать уйду. Да кому в этом захолустье учителя нужны?

Мужчина грязно выругался про себя.

И принялся успокаивать женщину. И такая она чудесная, и хорошая, и замечательная, и он ее не бросит, и уговорит графиню…

Зачем?

Да чтобы не оставлять за спиной разгневанную женщину. Пока графиня не начнет его поддерживать, с Кальмой лучше не ссориться. А то ославит на весь свет. Одно дело – тихонько поблудить. Другое – растрепать об этом по всему замку. Тут и выгнать могут.

А этого ему не хотелось. Иртон – неплохое местечко. Тем более после одной истории…

Ивар зашел к графине поздно вечером, когда Лиля уже готовилась спать.

Но ругаться женщина не стала. Ерундой вирмане не страдали. Раз пришел, значит, надо. Марта посмотрела неодобрительно. Лиля как раз рассказывала Мири сказку. Дождалась, пока девочка заснет, и попросила вирманина отнести ее в кровать. И возвращаться.

Ивар так и сделал.

Лиля сильно подозревала, что Марта подслушивает под дверью, но ничего тайного обсуждать не собиралась.

– Что скажете?

– Раскололся мужик, как сухое полено. Ему и так плохо было, а когда мы еще добавили, потек свечкой…

– И?

– Воровали они. Эдор воровал, а этот его прикрывал перед графом. Доходы делили пополам.

– Ага. А здесь сообщники были?

– Ширви говорит, кто-то из старост. Но кто – не знает.

– Точно не знает?

– С точильным камнем спрашивали, госпожа графиня.

Лиля злобно ухмыльнулась. Хорошая вещь – «Молот Ведьм», там такого нахватаешься…

– Ага.

– Сами его допросить изволите?

– Вот еще… Бросьте под замок, потом, если что вспомню, – допрошу. А пока пусть пишет признание. Также в присутствии пастора и Тариса Брока.

– А потом?

– А потом подождем королевского представителя. И сдадим ему мерзавца с рук на руки.

– Как прикажете, ваше сиятельство.

– И, конечно, расспросите его, где деньги.

Лиля подозревала, что в столице. Но вдруг есть надежда хоть что-то выцарапать? Если деньги куда-то вложены, в корабли, ценные бумаги, дела… Отписать отцу – пусть поработает на благо дочки?

– Расспросим, ваше сиятельство.

Лиля кивнула.

– Может быть, я и сама поприсутствую, но не сейчас. Мне бы еще пару дней полежать.

Лиля и правда чувствовала себя не слишком хорошо. Утешало одно – аппетита не было, есть хороший шанс похудеть еще.

Эх, тяжко жить на белом свете…

На следующее утро уехал Тарис Брок. Распрощался с графиней, обцеловал ручки, пообещал передать письма и был таков. Лейс отрядил шестерых солдат ему в сопровождение, а Лиля слезно попросила передать отцу, что она будет молиться за его здоровье. И еще попросила прислать сюда кого-нибудь из Альтвера. Пусть разберутся с убийцами и ворами, а то ж в замке жить страшно!

Тарис обещал и это. А заодно передать письмо Торию Авермалю. Внутрь Лиля вложила записочку и для Хельке. Но одно дело – барону, а другое – ювелиру-эввиру. Ни к чему Тарису лишняя информация. Да и слишком уж он ее взглядами раздевает.

Нехорошо.

Лиля понимала – в этом мире она должна быть вне подозрений.

Как жена Цезаря. Пусть даже Цезарь весь Рим отымел.

Ничего, дорогой супруг, дайте мне только на ноги встать и развернуться по-настоящему. А потом мы с вами еще рогами посчитаемся…

– Хельке, тебе придется уехать из города.

– Мне?!

Хельке с изумлением воззрился на говорившего:

– Почему вдруг? Что случилось?

– Тебе имя такое – Авермаль – знакомо?

Говоривший имел хмурый вид. И неудивительно. Обсуждать свои дела молодчики умудрились в «Свинье и собаке». А ее владелец очень не любил этих парней. Виду он не показывал, но терпеть их не мог еще с того мига, как они начали приставать к Ингрид, едва не подведя Лейфа под стрелы. Все-таки свой, вирманин, кому ж такое понравится?

Владельцу трактира точно не нравилось. Да и недавний поджог…

Эввиры хозяину тоже не слишком были дороги, но ведь эти три идиота… Еще из-за их дури полгорода выгорит. Даже если их потом повесят, толку не будет. И беспорядки начнутся, торговле убыток. А кого при беспорядках громят в первую очередь?

Эввиров и трактиры.

Эввиров – потому что эввиры. Всегда крайние. Трактиры – потому, что там вино есть. Нет, это не дело.

Пусть Альтвер живет спокойно.

Хельке помрачнел, когда мужчина пересказал ему услышанное. И сдвинул брови:

– М-да. Так и правда подпалят… Ты сам слышал?

Слышал мужчина сам. Еще бы! Они б громче орали по пьяни.

– Градоправителю сказать?

– Хельке, тебя это не спасет. Я их не люблю, вот и пришел предупредить. Так что смотри. Не подпалят – так железом ткнут, сам понимаешь.