* * *

— Ты же видел ее в окне! — Эйлин буквально сгорала от желания схватить Ноэля за плечи и хорошенько потрясти.

— Не уверен. — Он отвлекся от безуспешного оттирания грязи с джинсов и взял Эйлин за руки. — Ты не спала больше суток, милая, так до галлюцинаций недалеко.

Они сидели на скамейке под витражами бального зала, обрамленной зимними розами наподобие беседки. Ноа после схватки с Ренненом выглядел не лучшим образом, однако, игнорируя недоуменные взгляды встречных студентов, все же остался с Эйлин, за что она была ему благодарна.

Ноа притянул ее к себе, обнял и, положив подбородок ей на голову, заговорил вкрадчиво, как с ребенком:

— Я не утверждаю, что ты ошибаешься, снежинка. Ш-ш-ш, дослушай сначала! — Он погладил ее по плечу. — Согласись, существенных доказательств против этой О’Трей у тебя нет. Я не стану удерживать, иди к ректору, если считаешь нужным. Просто после прокола с Монвидом…

— Я буду выглядеть в его глазах полной дурой, да? — с вызовом бросила Эйлин, высвобождаясь из объятий.

— Заметь, это сказал не я, — примирительно улыбнулся Ноа.

— Что же теперь делать?

— Сейчас — ничего. Тем более, если мадам здесь с официальным визитом, вряд ли она отойдет от нашего ректора хоть на шаг. Другое дело, может, мне удастся перекинуться с ним словом с глазу на глаз.

Ноэль осторожно коснулся ее щеки тыльной стороной ладони, медленно провел вниз по шее и, довольно пробормотав: «Твоя кожа такая нежная, что я начинаю сходить с ума», — наклонил голову и поцеловал впадинку над ключицей. Сердце затрепетало, и Эйлин едва сдержала стон. Нет-нет, так нельзя, их ведь могут увидеть… Но связно мыслить не получалось, и она сама потянулась к его губам, мягким и таким настойчивым. Мысли стали плавиться, чувства обострились. Как же уютно в его крепких объятиях, под защитой сильных рук… Все страхи рассеялись, как туман над долиной, и Эйлин обвила руками шею Ноа.

Часы на башне пробили час дня, и Ноэль неожиданно отстранился, прервав поцелуй со вздохом разочарования. Волшебство закончилось.

— Почему нельзя вот так весь день тебя целовать? — сказал он, восстанавливая дыхание.

— И что же тебе мешает? — не поняла Эйлин, разомлевшая от ласк.

— Встреча с ректором. Забыла? Мне нужно привести себя в порядок, если я надеюсь доучиться до конца года. А потом еще тренировка на факультете.

— Точно, финал! — Эйлин хлопнула себя ладонью по лбу.

По дороге к общежитиям она в двух словах рассказала об утренней стычке с напарницами по команде и о своем внезапном участии в турнире.

— Так вот с кем мне предстоит иметь дело, — прищурившись, сказал Ноа. — Учти, я намерен сражаться не на жизнь, а на смерть. Ладно, а теперь серьезно. Постарайся не вляпаться в неприятности, пока меня не будет рядом.

Он поцеловал ее на прощанье у всех на виду. Эйлин ответила немного скованно, поскольку все девчонки вокруг шептались — она спиной чувствовала их недовольные взгляды.

Дождавшись, пока Ноэль скрылся за дверью, она направилась в сторону бассейна. Там, в пристройке для инвентаря, обычно проводил время Киден. Во всяком случае, так утверждала Лири.

Невысокое, но длинное деревянное здание, заросшее по окна кустами, оказалось открыто в необычном смысле слова: кто-то сломал дверь, и она болталась на одном лишь завесе.

Эйлин заглянула внутрь: вдоль одной стены хранились, составленные в два ряда, обшарпанные пластиковые кресла, вдоль другой лежали щетки для чистки бассейна, старые спасательные круги и прочее барахло. За всем этим добром уместилась высокая ширма, потрепанная, с иероглифами и цветами сакуры, которая, похоже, отгораживала склад от богемной тусовки.

Окна были занавешены, и в помещении царил полумрак; свет пробивался лишь через небольшое пыльное окошко в крыше; в воздухе висела туманная поволока. Тишина стояла гробовая, и Эйлин заволновалась: если Кидена здесь нет, то она не сможет сосредоточиться ни на тренировке, ни тем более на расследовании. Язвы из команды нажалуются Зоркину, и он разочаруется в любимой студентке…

Не то чтобы благосклонность преподавателя значила так много, но на экзамене с Жильбером он спас Эйлин от надвигавшейся пересдачи. Да, возможно, господин Зоркин — человек бесхребетный, заискивающий перед вышестоящими (чего стоило его блеяние перед рогатым герцогом Ди Наполи на балу), но его доброта по отношению к Эйлин не знала границ, и этим не стоило пренебрегать. И уж тем более не хотелось видеть его в гневе: добряки часто непредсказуемы.

— Здесь есть кто-нибудь? — робко позвала Эйлин.

Тишина.

— Киден!

В куче хламья в углу что-то шевельнулось, и Эйлин попятилась назад.

— Киден, это ты? — уточнила она на всякий случай.

— Что надо? — протянул он хрипло.

Подойдя, Эйлин закашлялась. То, что она приняла за туман, оказалось дымом. Киден курил самокрутку, лениво развалившись в креслах, закинув ноги на спинку.

— Рада, что тебя не исключили, — начала Эйлин издалека, дружелюбно улыбаясь.

— Твоя забота умиляет, — издевательским тоном ответил Киден. — Но ты же не хлопотать обо мне пришла.

Эйлин решила не юлить:

— Лири сказала, что у тебя можно достать что-то вроде энергетика.

— А, блондинка с острым язычком, — ухмыльнулся он. — Ничего нет, детка, прости.

Обида неприятно шевельнулась внутри. Она ведь пришла к Кидену с просьбой, старалась быть вежливой, хотя не питала к нему симпатии. Очередной богатый сынок, который может позволить себе творить что угодно, и ему все сходит с рук. Даже та выходка: накачался какой-то дрянью, чуть не умер, был в бреду, нес какую-то чушь.

— Давай вали отсюда, — нахохлился Киден, видимо, приняв ее заторможенность за настойчивость. — И передавай привет своей высокомерной подружке.

Так вот в чем проблема. Он все еще обижается на Лири, а зло решил сорвать на ней?!

— Вообще-то, ты мне должен, — резко заметила Эйлин. — Или уже забыл, как бился в припадке и пытался захлебнуться собственными слюнями?

Киден затянулся и закрыл глаза. Казалось, он спит.

— Вообще-то, у меня эпилепсия, — не открывая глаз, признался он. — Оказать первую помощь больному — священный долг любого человека.

— Судя по тому, с какой скоростью все тогда разбежались, это не академия, а крысятник какой-то.

— Что верно, то верно, — согласился Киден и полез во внутренний карман куртки. — Вот тебе мое спасибо.

С этими словами он достал небольшую покореженную фляжку и передал Эйлин. Металл был теплым, с гравировкой, похожей на щупальца осьминога. Открутила крышку и осторожно понюхала: горечь-то какая!

— Это энергетик? — засомневалась она.