по онтологическому уровню, как и «мир 1», а «мир 2» становится пограничным явлением между ними. От «геоцентрической» модели в онтологии здесь возможен переход к «гелиоцентрической», то есть плюрализму, но без внешней каузальности в виде акта божественного творения и пр. Столь «необходимая» дуалистам генетическая связь онтологий заменяется в каузальном дуализме на неопределённость и случайность взаимодействия онтологически «равноправных» миров. И как следствие, например, возникает естественная теория вероятности, имплицитная для данной системы. Поскольку то или иное воплощение взаимодействия двух миров становится делом случая, так как в силу разнородности между мирами имеет место неопределённость.

Во-вторых, оказывается, что, помимо человека, а точнее, ментальных состояний человека или животного, связующим звеном между мирами служат все формы свободы и случайности. И человек – это только одно из проявлений этой формы, что коррелирует с идеей Шопенгауэра, который стремился выделить в мире волевую составляющую, заметив её не только в человеке, но и вообще в движении вещей.

В книге «Мир как воля и представление» Шопенгауэр пишет: «Таким образом, во власти безысходного недоразумения оказался бы тот, кто не смог бы выполнить требуемое здесь расширение понятия и под словом воля подразумевал бы всегда лишь один так до сих пор называвшийся вид, т. е. волю, которая сопровождается познанием и обнаруживается исключительно в силу мотивов, и даже в силу только абстрактных мотивов, то есть под руководством разума; между тем, как уже говорилось, это только самое ясное проявление воли. Непосредственно известную нам внутреннюю сущность именно этого проявления мы должны мысленно выделить и перенести её затем на все более слабые, менее отчётливые проявления той же сущности, и этим мы выполним требуемое расширение понятия воли». «До сих пор понятие воли подводили под понятие силы; я же поступаю как раз наоборот и каждую силу в природе хочу понять как волю» [Шопенгауэр, 1992].

Каузальный дуализм, таким образом, исходит из положения, что различные «равноправные» онтологические системы возникают, существуют и взаимодействуют в «пространстве» неопределённости. При этом их взаимодействие имеет характер случайного. Остаётся только вопрос, почему в данной модели мы вообще можем говорить об интеграции различных онтологий. Ведь случайность взаимодействия фактически означает отсутствие такого взаимодействия, так как им можно пренебречь. Однако модель оказывается более перспективной, если учитывать «точку зрения» наблюдателя, находящегося в этой системе, так как упомянутый наблюдатель может составлять «нелокальное целое», принадлежа сразу двум или более внутренне замкнутым онтологиям. Такое направление исследований, рассматривающее объект как «нелокальное целое», свойственно, в частности, для квантовой физики, но может быть применено и для понятия субъекта. На наш взгляд, такой подход и исследование понятия «нелокальный субъект» имеет большой потенциал. Прежде чем перейти к описанию такой системы и её свойств, необходимо также упомянуть современные изыскания в области дуализма.

Современный дуализм в основном имеет существенное отличие от картезианского или попперианского и ставит вопрос, который, «на первый взгляд», отличен от исходной проблемы свободы и ментальной каузальности. Так, Дэвид Чалмерс суммировал различные аргументы в пользу дуализма в своей идее «трудной проблемы» сознания. Здесь речь идет об аргументах в пользу того, что существуют нематериальные или феноменальные аспекты некоторых материальных явлений. Это аргумент Томаса Нагеля «Каково это?» [Нагель Т., 2003] и аргумент знания Фрэнка Джексона «Комната Мэри» [Jackson, F., 1982], а также ряд других. Эти аргументы, так же как и сама «трудная проблема», стремятся фундировать некий онтологический базис для существования ментальных «измерений» бытия, которые не являются физическими. В том числе здесь речь идет о нематериальном аспекте информации как информации иного рода, которая одновременно является и переживанием самой себя – то есть о квалиа.

Однако данную систему взглядов нельзя назвать дуализмом в чистом виде. Чалмерс говорит о двухаспектной теории, которая ближе к нейтральному монизму Спинозы или Рассела, чем к плюрализму Лейбница. По Чалмерсу, ментальные аспекты сознания имеют основы в физическом мире и так же фундаментальны, как заряд, масса и другие базовые физические основы мира. Иными словами, философ не сомневается в том, что генетически ментальные и физические проявления имеют общую природу. А это, в свою очередь, как было указано выше, дискредитирует дуализм и лишает смысла вопрос о каузальности.

В то же время важно отметить, что и классический дуализм не стал научной парадигмой до сих пор именно потому, что он сознательно или неосознанно выносил проблему случайности и вообще каузальности за скобки. Она никогда не решалась внутри тех моделей, которые предлагались дуалистами, а предполагалась внешней по отношению к ним. Даже у современного сторонника субстанциального, или, проще говоря, собственно дуализма, Суинберна мы не находим новых подходов к проблеме каузальности, а только аргументацию в защиту старых картезианских моделей [Swinburne, R., 2014]. Научный дуализм, однако, должен заключаться как раз в том, чтобы имманентно содержать каузальность в самой своей сути. Таким вариантом мог бы стать предлагаемый в этой статье каузальный дуализм.

Представим его в виде двух– и более мерных онтологий следующим образом. Заменим попперовский «мир» на одномерную онтологию О. Под одномерной онтологией будем понимать полностью детерминированную каузально замкнутую пространственно-временную систему. В рамках такой системы действует набор законов и не существует случайности и неопределённости. Положим, что одна одномерная онтология О1 и вторая одномерная онтология О2 находятся по отношению друг к другу в состоянии неопределённости. Можно было бы непротиворечиво утверждать, что неопределённость составляет в некотором роде аналог «среды», в котором существуют указанные онтологии, возникающие «внутри» этой неопределённости. В данном случае взаимодействие внутренне упорядоченных онтологий друг с другом в пределах неопределённости носит случайный характер, а общая система второго порядка, или двумерная онтология О12, состоящая из О1 и О2, будет подчиняться вероятностным законам.

Соответственно, дальнейшее усложнение мерности онтологий может быть произведено аналогично. Взаимодействие двумерной онтологии О12 и одномерной онтологии О3 в пределах неопределённости будет также иметь характер случайной, а внутренние законы онтологии третьего порядка О123 будут вероятностными, но более сложными, чем законы двумерной онтологии.

В такой постановке проблемы есть несколько преимуществ. Во-первых, данная каузальная модель не требует внешних организующих элементов, таких как божественное творение как у Лейбница или эволюционный процесс как у Поппера. Одномерные онтологии возникают здесь независимо друг от друга путём упорядочивания неопределённости. Они не подчинены внешним факторам и не эволюционируют под действием внутренних процессов в иные онтологии. Во-вторых, в такой постановке проблемы нет необходимости в решении вопроса, почему возникает каузальность между одномерными онтологиями. Достаточно указания на то, что между ними существует неопределённость и имеет место случайный характер этого взаимодействия. В-третьих, в такой модели случайность