— Нет, конечно. Зачем нам еще кто-то? Нам и вдвоем хорошо. Знаешь, Сандра, я никак не могла понять, кого же Лоренс мне так напоминает…

— И что, поняла?

— Поняла. Тебя! — воскликнула Глория торжествующе.

— Подумать только, — насмешливо проговорила Сандра. — Ни за что бы не догадалась.

— Ах да! У меня совсем из головы вылетело, что он твой родной брат.

— Ничего, бывает. — Сандра погладила ее по голове. — Пройдет когда-нибудь.

— Не пройдет, — вздохнула Глория. — Боюсь, на этот раз все действительно серьезно…

— Ну не расстраивайся. — Сандра снова погладила подругу по голове. — Не такой уж он плохой, мой братец.

— Он замечательный, — сказала Глория.

— Я очень за вас рада, — тепло произнесла Сандра. Глаза ее сияли.

— А как ты? — спохватилась Глория. — Как прошел твой уик-энд? Было скучно?

— Да, ужасно. — Сандра опустила глаза. — Сплошная скука, если не считать тех моментов, когда Дик влез по веткам дуба в мое окно, когда мы с ним отплясывали на дискотеке или когда лопнула шина и мы чуть не свалились в кювет…

— Что? — Глаза Глории округлились. — Немедленно рассказывай!

В танцзале, который по выходным посещала Сандра, чтобы попрактиковаться в бальных танцах и не потерять форму, праздновалось открытие сезона. Любители вальса, танго и румбы, соскучившиеся за лето по своему хобби и друг по другу, не стеснялись в выражении бурных эмоций. Повсюду слышались радостные приветствия, все обнимались и целовались, оглядывали друг друга и выражали восхищение и радость.

Сандра тоже была рада видеть всех своих друзей и партнеров по танцам, она перемещалась от одной группы беседующих к другой, но ее взгляд неизменно возвращался к дверям. Она волновалась, потому что Джейсон, которого она с нетерпением ждала, все не появлялся. Ей предстояло выступить с ним в одном из показательных номеров, изобразить Кармен, танцуя, конечно же танго. Джейсон был ее давним другом и прекрасным партнером, уверенным и надежным. Раз он до сих пор не появился, вероятно, что-то случилось.

Сандра снова оглянулась на дверь и увидела… Дика. Он только что вошел и, растерявшись от такого количества девушек в откровенно открытых бальных платьях и с гладко зачесанными волосами, неуверенно оглядывался по сторонам. Сандра удивилась, потому что он сказал, что не успеет к началу вечера и появится только ближе к концу. Она сразу же забыла про Джейсона и про свой танцевальный номер и поспешила навстречу Дику.

Она подкралась к нему сзади и закрыла глаза ладонями.

— Сандра! — обрадовано воскликнул Дик.

— Откуда ты знаешь, что это я? — спросила она, не убирая рук.

— Среди моих знакомых больше нет ни одного человека, способного на такие детские выходки. — Он резко повернулся и снова воскликнул: — Сандра! То есть я хотел сказать — прекрасная Эсмеральда!

На Сандре было то самое карминовое платье с неровным подолом, в котором она когда-то — как ей сейчас кажется, лет сто назад — появилась на вечеринке в доме Дика.

Он притянул ее к себе и поцеловал в губы.

— Дик, здесь же полно народу, — проговорила она, отстраняясь от него.

— Не смог удержаться, — объяснил он. — В прошлый раз, когда ты была в этом платье, я и мечтать не мог…

И он снова притянул Сандру к себе. Ее глаза сияли, губы улыбались, а длинные сережки слегка покачивались, подчеркивая грациозную посадку головы и длинную лебединую шею. Дик любовался Сандрой, держа ее в своих объятиях, и ему не было никакого дела до окружающей их толпы.

— Сандра, вот ты где! — раздался рядом с ними женский голос.

— О! Дик, познакомься, это миссис Ливингстон, моя преподавательница, — смущенно проговорила Сандра, освобождаясь из объятий Дика. — А это Дик Невилл.

— Очень приятно. Он тоже танцует? — спросила она Сандру.

— Нет, — поспешно ответил Дик.

— Да, — сказала Сандра.

— Звонил Джейсон, — быстро заговорила миссис Ливингстон. — У него грипп.

— Значит, мой номер отменяется? — спросила Сандра.

— Конечно, нет! — воскликнула миссис Ливингстон. — Его ни за что нельзя отменить, он же вписан во все программки. Мы ищем замену. Кстати, вы, молодой человек, не могли бы?..

— Я? — Дик даже попятился. — Да я танцую как медведь…

— Это неправда, — возмутилась Сандра. — Миссис Ливингстон, он прекрасно танцует. Он согласен.

— Я не… — начал Дик, но Сандра закрыла ему рот ладошкой и окинула взглядом.

— Подходяще. Только снимешь пиджак и пойдем, найдем тебе танцевальные туфли. Какой у тебя размер?

Дик понял, что сопротивление бесполезно, и покорно поплелся за Сандрой.

Зазвучала музыка, Дик нервно сжал руку Сандры.

— Забудь о зрителях, — прошептала она в последний момент. — Мы с тобой только вдвоем, ты и я. Все остальное не имеет значения.

Они вышли на паркет. Мгновение — и их снова закружил вихрь чувственных ритмов, бурный, экспрессивный, обжигающий… Дик, сначала немного скованный, быстро освоился под обжигающим и манящим взглядом Сандры, его Кармен, его Эсмеральды…

Они двигались легко и синхронно, добавляя к традиционным фигурам танца собственный пыл и собственные чувства. Музыка окутывала их, отделяла от всего окружающего, уводила за собой. Они были одни в целом мире, мире своей любви…

Публика благодарила их бурными аплодисментами, снова и снова вызывая на поклон.

— Мне еще никогда никто так не аплодировал, — прошептал Дик Сандре, раскланиваясь.

Она улыбалась и принимала поздравления, а ее глаза все время возвращались к его глазам.

— Пошли? — спросил Дик.

— Пошли, — кивнула Сандра. — Я только пальто накину.

Они вышли в парк, взялись за руки и пошли по безлюдной аллее, усыпанной желтыми листьями.

— Танго — это наш танец, — проговорил Дик. — Мне кажется, все наши отношения развивались в ритме танго.

— Да, — кивнула Сандра. — У них был такой же неровный, рваный ритм, с остановками, отступлениями, неожиданными атаками.

— Мне кажется, и дальше будет так же. — Он обнял ее за талию. — С тобой не соскучишься.

— А ты не боишься?

— Ни капельки. Теперь я знаю тебя намного лучше, чем в те времена, когда ты бросалась в меня яблоками.

— Все-таки есть одна тайна, которую я никогда и ни за что тебе не раскрою.

— То есть, как это «никогда», — возмутился Дик. — Я тебе все-все про себя рассказываю, а ты…

— Никогда, — твердо сказала Сандра.

— Даже тогда, когда мы поженимся? — проговорил он с невинным видом.