– Не надо, – просипел Миша и принялся ловить ртом воздух. Потом попросил едва слышно: – Дай воды!

Боголюбов напоил его водой из своей чашки, сполоснув ее. Стрельников долго сидел с закрытыми глазами, привалившись спиной к спинке стула. Тяжело дышал и прижимал трясущиеся руки к сердцу. Потом, когда понял, что бывший друг не проникся к нему сочувствием, со вздохом открыл глаза.

– Что ты хочешь?

– В смысле? Видишь, я уже тебя цитирую, – недобро ухмыльнулся Сергей.

– Что ты хочешь в обмен на эту запись?

– Для начала я хочу объяснений. Откуда ты узнал про нее?

– Жанка рассказала, – Миша тяжело заворочался на своем месте, охнул, сморщился, плотнее прижав руки к сердцу. – Она рассказала, что тебя вытащила с зоны баба, у которой муж погиб при идентичных обстоятельствах. Ну… Как твой сын.

– Я понял! Она-то откуда узнала?

– О-о-о, эта жаба все и про всех всегда знала! – выпалил он с неожиданной силой, никак не вяжущейся с его немочью. Понял, что переиграл, тут же охнул и понизил голос. – У нее подруга живет с тобой в одном доме. Она видела из окна, как тебя в день освобождения забирала какая-то баба на тачке. Записала номера. А пробить их – Жанке было плюнуть сложнее. Навела справки. Ну и…

– Зачем она тебе позвонила в тот вечер?

– Кто?!

– Верещагина! Хватит тупить, Миша! – прикрикнул на него Боголюбов.

Он начинал терять терпение. Рассчитывая хоть на крупицу информации, он ошибся. Мишка ничего не знал. И вряд ли он причастен к смерти Алики.

Если, конечно, снова не использовал кого-то, кого, возможно, нанял для убийства Жанки. Но это так, версия. Одна из немногих. Вообще-то у него их было всего две. Первая вот про Мишку. Вторая про убийцу мужа Алики. Может, она слишком близко к нему подобралась, а?

Версия с участием Мишки, кажется, трещала по всем швам.

К разгадке второй он за эти недели не приблизился ни на шаг.

– Зачем она тебе позвонила?

– А я знаю?! – заверещал Стрельников и неожиданно резво для немощного начал скакать по собственной кухне, благо пространство позволяло. – Позвонила, начала нести какую-то чушь. Предъявлять! Будто это я Жанку убил, а тебя подставил, чтобы не платить! Да ты все слышал, чего я тут перед тобой?..

Он выдохся и встал возле раковины. Тут же пустил ледяную воду и залпом выпил две чашки. Отдышался, повернулся к нему.

– Сколько ты хочешь за эту запись, Серега?

– Она не продается. – Сергей встал и пошел к выходу.

Стрельников засеменил за ним следом, всю дорогу пытаясь заглянуть ему в лицо. В какой-то момент ему удалось обогнать его и встать у двери, широко – крестом – раскинув руки. Намечающееся волосатое пузцо рельефно нацелилось на Боголюбова.

– Сколько, Серега?! – сдавленным шепотом, сильно напоминающим гневный, спросил Миша.

– Отойди, – мягко, но с нажимом попросил Боголюбов.

Треснуть бывшего друга по башке хотелось все острее.

– Не пущу, пока не продашь мне эту игрушку! – Руки, сжимающие притолоку, затряслись. – Ты ведь… Ты ведь ментам ее отдать хочешь, так?!

– Это не по понятиям, Миша. Стучать ментам – твоя прерогатива. Ты сдал меня, помнишь? Отойди!!!

– Серега, Серега, прости! – еле шевеля сизыми губами, просил Стрельников. – Я не хотел! Я… Отдай запись, сволочь!!!

И он вдруг, выкинув вперед обе руки, вцепился в кадык Боголюбова. И начал жать с силой, теснить его обратно в кухню. От неожиданности нападения Сергей упустил момент для ответного удара. В глазах мгновенно потемнело, а в горле сделалось так больно, будто туда вогнали горячий прут.

Хорошо инстинкт самосохранения в нем не умер за последние недели. Хорошо помог ему собраться и вдарить с силой Мишку по ушам. Тот вскрикнул и кулем повалился на пол, корчась и поскуливая от боли.

– Отдай, отдай, сволочь… – ныл он, ползая у него в ногах и преграждая ему дорогу к выходу. – Я же не отстану! Я же тебя найду! Я знаю, где тебя искать! Отдай!!!

Боголюбов пнул Мишку под ребра, тот совершенно обнаглел и вцепился зубами в его колено. Перешагнул через него, затихшего с остановившимися глазами. Открыл входную дверь и проговорил, не оборачиваясь:

– В общем, так… В понедельник я заеду в офис. Получу первую причитающуюся мне зарплату и адрес того умника, о котором мы с тобой говорили.

– Какого умника? – очнулся Стрельников, усаживаясь у стены. Глянул на Сергея с ненавистью. – Какого умника?

– Кажется, его зовут Макс? – Сергей перешагнул порог, обернулся. – Да и должность себе я выберу сам. Ну и оклад соответственно!

Видит бог, он не хотел опускаться до подобного рэкета. Видит бог, он думал и рассуждал, что не имеет права на деньги, которые делались тут долгие годы без него. Не отказался бы, конечно, от дружеского участия, но не таким же путем!

Суки! Они вынудили его поступить с ними так.

Боголюбов выбежал на крыльцо дома, где жил Стрельников, с бледным потным лицом, столкнулся в дверях с пожилой женщиной, окинувшей его тут же подозрительным взглядом, и чертыхнулся. Только бдительных очей ему и не хватало. И так по краю пропасти ходит. Загнись Стрельников, тьфу-тьфу-тьфу, о нем тут же вспомнят.

Он сел в машину, достал телефон Алики, включил его и набрал номер, по которому она звонила в тот вечер. Звонки шли исправно, но трубку никто не брал. Что за ерунда? Что за молчун на том конце провода? Алике он в тот вечер ответил, и они даже говорили три с половиной минуты. А теперь что же?

Мари так и не поднялась с постели, когда он вернулся.

– Ты спишь? – Он тронул ее за пятку, вынырнувшую из-под одеяла.

– Сплю, очень сплю… – заспанным голосом проворчала она и закуталась в одеяло с головой.

Он ушел. Подхватил с пола в прихожей пакеты с продуктами и потащил их в кухню. Надо подумать об обеде. Есть то, что пыталась готовить Мари, он категорически отказался вчера. Мало того, что ее овощное рагу с мясом барашка выглядело несъедобно, так и желудок потом ныл весь вечер. А с рестораном у нее ничего не вышло. Там ее заказ отказались принять.

Он решил особо не мудрствовать и просто сварить картошку, сварить курицу и нарезать овощей. Всего и побольше!

Через час его метаний по ее громадной кухне, сверкающей кафелем, белоснежными фасадами, стеклом и хромом, Боголюбов приготовил вполне сносную еду. В большой блестящей кастрюле томилась картошка, усыпанная толченым чесноком и укропом. Сваренную курицу он сильно посолил и спрятал под большим блюдом, сверху накрыл полотенцем. Салатом можно было смело накормить человек десять, так его оказалось много.

– Мари, поднимайся, скоро ужин, а ты еще не завтракала. – Он стащил с нее одеяло, подхватил на руки и потащил в ванную. – Сейчас умоешься и…