– Что, это у вас возрастное? – участливо осведомился Сагорн.

– Возможно. Боюсь, сейчас мне об этом не вспомнить… Если меня не съедят антропофаги, я отправлюсь в Илрэйн и попытаюсь встретиться с Лит'риэйном. – Он посмотрел в лицо императору. – А ты? Может, ты заодно посетишь Нинтор-мут?

– Нордленд?

– Почему бы и нет? Каждое лето таны собираются на Нинтор-мут и начинают свои бесконечные споры. Думаю, они и на импе не откажутся попрактиковаться… Мут или совет – единственное место, где можно разом оповестить о чем-то всех нордлендцев.

На какое-то время в салоне установилась полная тишина. Все были буквально ошеломлены теми грандиозными расстояниями, которые предстояло преодолеть участникам предприятия. Возникало такое ощущение, что кампания эта может длиться до конца их жизни. Ило поежился. Ему пришло в голову, что виденные им в бассейне нарциссы могли цвести и не в этом году…

– Мы должны определить место встречи, – чопорно заметил Акопуло.

Фавн отрицательно покачал головой.

– Если кто-то из нас попадет к ним в руки, он может выдать остальных. Такое место может стать ловушкой…

– Тогда нужно договориться о каком-то дне и часе, – сказал Шанди, хмурясь. – День начала выступления или призыв к оружию…

– Невозможно даже это. Причина та же. – Король взглянул на Распнекса. Тот утвердительно кивнул головой и хмыкнул что-то невразумительное.

– Вы должны понять, что речь идет не об обычной войне, – напомнил фавн. – Это не Гувуш, а мы не мятежные гномы, решившие бороться с Империей. Никаких засад и паролей у нас не будет. Так у нас ничего не выйдет.

Император посмотрел на него с явным недоверием.

Рэп пожал плечами.

– Если вам непременно нужно какое-то сравнение, то это скорее война мышей с поселившимся в доме котом.

Шанди недовольно поморщился.

– Вы хотите собрать всех мышей, но как это сделать, если они не знают того, где и когда им следует собираться? Это же просто безумие! К чему мы должны стремиться? Что мы можем сказать этим магам? О чем мы можем говорить с обычными властителями?

– О том, что надежда у нас все же есть, как есть и то, за что нам стоит сражаться, – со вздохом ответил Рэп. – Когда-нибудь эта битва состоится, но мы не знаем того, когда и где это произойдет и кто будет ее инициатором. Вот тогда-то мы и должны будем поставить на карту все – включая собственную жизнь. Как только война начнется, о ней узнают все без исключения волшебники Пандемии. Они должны прийти к нам на помощь – вот все, чего мы хотим, верно? До этого же момента каждый из них может заниматься только тем, чем занимаемся сейчас мы – передавать эту весть и хранить веру.

– Насколько я помню, – сказал Сагорн безапелляционным тоном, – примерно так же шли и Драконьи Войны. Чудовищные битвы перемежались длительными периодами тревожного затишья.

Шанди надолго задумался. Наконец он кивнул и, едва заметно улыбнувшись, произнес:

– Думаю, в ваших словах есть смысл. Действительно это борьба особого рода. Надеюсь, в Мосвипсе и у эльфов вас будет ждать удача. Ило, мы же с тобой отправимся на север.

– То-то поразвлечемся! – отозвался Ило без особого энтузиазма.

Император поднялся на ноги.

– День был трудным и насыщенным. Честно говоря, мне уже хочется спать. Похоже, мы определились с ролями. Думаю, вы понимаете – уже завтра мы разойдемся в разные стороны и, возможно, больше никогда не увидим друг друга. Пусть же Боги будут на нашей стороне!

– Да будет так! – вздохнул Акопуло.

– По-моему, об одном члене совета вы все-таки забыли, – хмыкнул Распнекс.

Все как один посмотрели на доктора Сагорна. Тот принялся удивленно озираться по сторонам, делая вид, что не понимает, чего от него хотят.

Фавн усмехнулся.

– Что, доктор, старость не радость? Как вы относитесь к тому, чтобы немного поплавать на рыбацких лодках?

– Меня тошнит от одной мысли об этом. Если вы уже все обдумали, я могу покинуть вас хоть сейчас.

– И куда же вы направитесь? – изумился император.

– Никуда.

Столь абсурдный ответ требовал пояснений. Очевидно, фавну было известно все, однако он не собирался выдавать своего приятеля етуна. Рэп самодовольно усмехнулся, зевнул и устроился в кресле поудобнее. Вновь установилась тишина.

Старый етун свирепо уставился на фавна.

– Может, вы объясните им, что к чему?

– Доктор, мне кажется, у вас это получится лучше! Другое дело, если вы не хотите… распространяться об этом…

– Ладно! – Сагорн повернулся к императору. – История эта необычна и рассказываю я ее крайне редко… Возможно, и вам она покажется невероятной, но я тут же смогу доказать ее правдивость…

Шанди вновь уселся в свое кресло.

– Продолжайте.

– Если я попрошу вас оценить мой возраст, вы, наверное, скажете, что мне лет семьдесят – восемьдесят.

Акопуло шумно вздохнул. Етун метнул на него полный ненависти взгляд.

– Как вы легко можете понять, все дело в колдовстве…

– Скажите тогда, когда же вы родились? – поинтересовался маленький человечек.

– Вы, наверное, не поверите… В 2859 году.

– О, вы прекрасно сохранились! – воскликнул Акопуло.

Ило мгновенно навострил уши – похоже, сейчас должно было прозвучать нечто действительно интересное.

Сагорн нахмурился и повернулся к императору.

– Я взрослел и старел, как и все остальные, мой господин, но я, так сказать, жил с некоторыми перерывами. Когда мне было десять, я сильно разозлил одного волшебника. Я был самым младшим из пяти мальчиков, оказавшихся ночью в его доме. Волшебник наложил на нас последовательное заклинание.

Шанди прищурился.

– Объясните нам, что значат слова «последовательное заклинание»?

– Это значит, что мы могли существовать лишь последовательно, но не одновременно.

– Художник! – неожиданно воскликнул Ило. От его крика присутствующие буквально повскакивали со своих мест.

Сагорн недовольно надул губы.

– Именно так. Мастер Джалон – один из пяти. Некогда он был старше меня – я полагаю, он был самым старшим из нас… Сколько ему сейчас? Лет тридцать? Когда той ночью вы пришли в наш дом, там находился Джалон. Вы требовали меня, но меня попросту не существовало! Потому-то он и запретил центуриону сопровождать его, когда он якобы направился за мной. Он произнес некое заклинание, после чего я и сменил его. Сейчас нет его, понимаете? Я предполагаю отбыть подобным же образом, что убедит вас в правдивости моего рассказа.