По дороге домой я чувствовала себя как стакан в посудомоечной машине. Ужасный ливень потоками омывал такси. Я инстинктивно вцепилась в свою сумку, боясь, что человек за рулем ничего не видит вокруг. Но, как свойственно туристам, я полагалась на его интуицию: он же местный, значит, найдет дорогу.

К гостинице мы подъехали, когда уже стемнело.

Меня охватила тоска по Киту. Мы созванивались каждый вечер, где бы я ни была. Поэтому в конце дня и накатывала ностальгия.

Еще когда мы сидели за столом с милыми Глорией и Беном, я не раз вспоминала о том, как мне повезло. Я вышла замуж за мужчину своей мечты. Он неидеален, но идеально подходит мне. Машинально я принялась считать страны, которые еще нужно посетить, прежде чем я вернусь к Киту.

– Через день я буду в Австралии, – громко проговорила я в своем пустом номере. – А там – еще три страны, и я дома.

На встречу с любимым я не опоздаю ни в коем случае.

Я стояла в очереди на паспортный контроль и нервничала. Сжимая правой рукой паспорт, одновременно пыталась открыть ноутбук. Нужно срочно найти электронное письмо, подтверждавшее получение визы. Оставалось надеяться, что пограничники, преграждавшие мне путь к экзотической стране по ту сторону кордона, удовольствуются таким подтверждением. Я отправила сообщение Этели: «Приземлилась в Перте». Через несколько секунд она ответила: «Ого, ты уже прилетела? Хорошо. Скоро буду». – «Не торопись, – ответила я. – Может, задержусь, поскольку только что обнаружила, что забыла распечатать визу, которую туристическое агентство прислало мне по электронной почте». На заметку туристам: Австралия – единственная из стран, в которых я была, требующая у американцев визу для краткосрочного пребывания.

Вообще-то я в обычной ситуации не очень бы переживала из-за такой формальности, как нераспечатанный документ. Но после того, как перед моим вылетом из Сингапура сотрудница австралийской миграционной службы всячески старалась уличить меня во лжи относительно целей моей поездки, мне было не по себе.

Все вопросы, быстро следовавшие один за другим, были с подвохом. Параллельно она перелистывала страницы моего паспорта и просматривала какие-то бумаги. Казалось, она была уверена в том, что я собираюсь в Австралию вовсе не за тем, что указала в анкете.

– Так к кому вы едете в Перт?

– К моей подруге, Этели.

– А где, вы говорите, живет ваша тетушка?

– У меня нет никакой тети в Перте. Я сказала, что еду к подруге.

– Ах да, простите. Вы сказали, что к тете. И как долго вы собираетесь пробыть у нее?

Я поняла, что Австралия не желает пускать к себе подозрительных субъектов, к числу которых причислили и меня.

Да, конечно, не стоит стучать по клавишам ноутбука, стоя в постоянно движущейся очереди утомленных перелетом пассажиров. Одни смотрят на тебя с сочувствием, другие – сердито, а опытные путешественники – презрительно. В их взгляде ясно читается приговор: «Бестолковый новичок». Если мне не удастся найти письмо с электронной визой, то придется заночевать прямо у терминала номер двадцать семь, а больших и малых кенгуру я увижу только во сне.

Время подходило к полуночи. Голова плохо соображала от усталости. Я представила себе, что меня потащат в кабинет для допросов с вооруженными пограничниками и злющими собаками. Придется послать сообщение Киту: «Приговорена к пожизненному заключению в Австралии. Не жди меня. Я тебя люблю».

Передо мной еще четыре человека. Осталось всего несколько минут, а я все никак не могла найти нужное письмо. Поспешно нажав Ctrl+F и набрав одной рукой слово «виза», я уповала на то, что оно найдется, прежде чем подойду к стойке паспортного контроля.

Ну, вот оно, самое лучшее, что я видела в своей жизни. «Австралийская виза». Официальный документ был присоединен к письму. В нем говорилось, что разрешение на въезд выдано компьютерной системой Департамента иммиграции и межкультурных связей Австралии и зарегистрировано во всех необходимых государственных органах.

Я вздохнула с облегчением. Значит, они увидят этот документ в своем компьютере. Когда подошла моя очередь, пограничник с широкой улыбкой и характерным акцентом напутствовал меня: «Добро пожаловать в Австралию».

Выйдя на свободу, я сразу же написала Этели, что благополучно пересекла границу и теперь точно скоро увидимся.

Постояв в самой медленно движущейся очереди сканирования багажа, из всех виденных мной в разных государствах, я взяла чемоданы и отправилась на последний пункт таможенного контроля, где предъявила декларацию, в которой значилось, что мной не ввозятся пищевые продукты и растения. Теперь, кажется, с формальностями покончено. Я прибыла в «страну антиподов».

На улице, за дверями аэропорта, было прохладно. Это освежило меня и помогло забыть мучения с пересечением границы. Я ожила. Теплая куртка была где-то глубоко в чемодане, и я стояла на тротуаре в легкой одежде, надеясь, что Этели сейчас подъедет.

От холода я переминалась с ноги на ногу, потирала руки и уже собралась выпотрошить чемодан прямо на тротуаре. Но услышала фразу, произнесенную с неподражаемым австралийским акцентом:

– Фон, это ты?

Я оглянулась и была просто поражена. Это совсем не та Этели, которую я знала в Соединенных Штатах.

Мы с ней познакомились очень давно, всего за несколько месяцев до того, как она вернулась в Перт. Я сменила ее на должности директора по продажам и маркетингу в одной из гостиниц Лос-Анджелеса, так что общаться нам приходилось только по работе. Но я пообещала, что если когда-нибудь буду в Австралии, обязательно заеду в Перт. С годами мы не теряли связи и очень сдружились. Когда выяснилось, что Австралия входит в программу моего путешествия, я первым делом сообщила об этом Этели. Но если бы на границе меня попросили указать подругу, в гости к которой я приехала, я бы ее не опознала, что могло стоить мне больших неприятностей.

Та, прежняя Этели была полнее килограммов на двадцать, с короткими рыжими волосами. Женщина, приехавшая встретить меня, оказалась эффектной блондинкой с длинными, струящимися волосами, ростом почти метр восемьдесят (не считая каблуков) и с идеальным для своего роста весом.

– В Америке я так растолстела, а потом сбросила около двадцати килограммов, – объяснила она.

Мы сразу принялись вспоминать общих знакомых: кто замужем, кто еще нет, у кого родились дети, кто больше не работает в гостиничном бизнесе и так далее. А потом она рассказала мне о планах на завтра. Утром мы встаем и отправляемся на прогулку (точнее, скорее пробежку) вдоль Лебединой реки до Кингс-Парк. Потом посещаем Фримантл – старый квартал в центре города с прекрасно сохранившейся застройкой девятнадцатого века, в частности старейшее здание штата Западная Австралия – тюрьму, именуемую Круглым домом. В 1788 году англичане основали на Зеленом континенте колонию, чтобы поселить здесь каторжников, и Этели хотелось, чтобы я обязательно познакомилась с этой страницей истории ее страны. После Фримантла мы проедемся по центру, так что я смогу взглянуть на строящиеся небоскребы. Потом мы осмотрим Кингс-Парк и ботанические сады и заглянем на непременный файв-о‑клок в Британскую чайную. Воскресенье было единственным днем, когда она могла показать мне город, потому что в понедельник ей нужно на работу. Поэтому Этели постаралась впихнуть в один выходной как можно больше достопримечательностей. В моей личной программе на те несколько дней, что я собиралась провести здесь, значились два интервью со счастливыми супружескими парами, которых моя подруга сочла наиболее достойными внимания. Это были ее родители, Даг и Барбара, а также их ближайшие друзья. Кроме того, я непременно хотела отведать классический австралийский обед – рыбу с картошкой.