— Теперь, когда нунули не может интриговать против меня, я должен ждать прямого нападения комитета.

Он разделся, лег в постель, привязался ремнями и мгновенно уснул…

…а проснулся оттого, что ремни врезались в его тело. Он определил ускорение в три «g».

Модьун немного встревожился, но… если подойти к событиям философски… Теоретически, силы давления-растяжения в черной дыре могли быть в тысячу раз больше силы тяжести. Хотя механизмы корабля были рассчитаны на случай экстремального притяжения, в сочетании с огромными скоростями могли возникнуть любые линейные деформации. И встроенное устройство койки всегда найдет положение минимального давления.

«…Не следует волноваться. Нужно просто верить».

Максимальная сила тяжести наваливалась всего четыре раза. Модьун лежал — или скорее плыл — в темноте и сознавал колоссальное ускорение, а затем торможение корабля; тем временем космический гигант пролетал расстояние, эквивалентное множеству парсеков.

И пролетел через черную дыру.

В момент выхода из дыры Модьун спал. Во сне он видел Судлил без одежды, как и в тот первый день, когда не испытал к ней никаких чувств. Подсознание расшевелило в нем не реализованное прежде чувство. Модьун уже собирался исследовать его, когда вдруг понял, что он действительно видит сон.

Модьун проснулся, удивленный. Сон! У него? Но ведь животные видят сны, чтобы подсознательно решить свои проблемы и избавиться от конфликтов прошлого дня.

«Наверное, я умираю…» — это была волнующая мысль. Сон стал первым симптомом того, что здравый, философски настроенный разум не справляется с ситуацией.

Сначала Модьун не обратил внимания на содержание сна. Его испугал сам факт сновидения. Но скоро он понял, что сон возбудил его половой орган. Раньше он видел такое только у животных-самцов.

«Интересно. Так вот как это происходит!»

Он встал и попытался изучить это явление в зеркале ванной комнаты. Но исследование подействовало на него охлаждающе. После осмотра состояние полового члена ухудшилось.

Когда Модьун одевался, ему стало весело. Он мысленно прокрутил свой сон несколько раз, точно воспроизводя то, что, как он понял, имело эротическое содержание. Он причесывался, когда с некоторым опозданием ему пришло в голову, что необычное событие, похожее на сон, могло иметь и другой смысл.

Новое нападение?

Возможно, когда его мозг был поглощен новой страстью, происходило некое враждебное действие, оставшееся незамеченным. В тревоге он активизировал систему восприятия.

Однако корабль мирно плыл в космосе, направляясь к ближайшей звездной системе. А в поле, охваченном его умственной энергией, нашлась только одна темная область: нунули. Но даже она не была такой темной, как раньше.

«Если что-то случилось, — с грустью подумал Модьун, — это уже произошло. Вряд ли это настолько важное событие, чтобы о нем думать».

Конечно, такой сон был бы идеальной атакой.

Модьун закончил одеваться, все еще размышляя о возможной природе нападения, когда в дверь позвонили. Модьун пошел к двери. Почти сразу у него возникло чувство тревоги, и он остановился.

«Я перестаю быть безупречным и понимаю, что их план направлен против одного человека — против меня. Это кажется невероятным, но не подлежит сомнению. Игра началась с первых нападений людей-гиен и достигла высшей точки при появлении черной дыры, где человеческая раса, которую олицетворял один мужчина, была мишенью».

Они вызвали сон о природе сексуального возбуждения. Очевидно, им нужно было нечто, что полностью отвлекло бы внимание Модьуна, пока они готовили очередное нападение. Поскольку Модьун обезвредил нунули, хозяина корабля, то эти «они», разумеется, не кто иной, как член комитета.

Все еще было трудно признать, что зувгайт проявляет персональный интерес к судьбе одного мужчины с небольшой планеты. Но это было именно так. Злобное создание с красными глазами, которое вошло с ним в контакт на краткий миг во время атаки черной дыры, позволило увидеть себя. Также имело большое значение то, что зувгайты обрекли своего слугу, нунули, на гибель вместе с кораблем и не дали ему никаких преимуществ, не предупредили об атаке. Правда казалась фантастичной, но не становилась от этого менее реальной.

«Что бы ни случилось, я готов ко всему».

Помедлив секунду, Модьун настроил все уровни восприятия так, что, если сработает один, включатся и все остальные.

Он уверенно направился к двери и открыл ее. Там, как он и предвидел, стояли, глуповато ухмыляясь, все четверо его друзей-животных.

— Эй, — позвал Модьун, — заходите.

В то время как он произносил эти слова, он уже боролся за свою жизнь.

Дуло ружья осветилось яркой вспышкой. Заряд, словно молния, пролетел по коридору, сверкая и оглушительно треща. Пролетев всего несколько футов, он попал в пол.

— Иггдооз, — раздраженно сказал Руузб, — смотри, что делаешь.

Тот повернулся к Модьуну.

— Ну и ну, — сказал он, усмехаясь.

Все закончилось быстро: попытка выжечь его мозг не удалась, и противники мгновенно использовали механизм, разрушающий навязанную мозгу мотивацию.

Он так и не сможет проанализировать, какой метод они противопоставляют человеческой системе восприятия. Но они воспользовались шансом показать ему, что у них есть такой метод, с отчаянной решимостью.

У Модьуна не было времени, чтобы сразу подумать об этом, поскольку вошедший Дуулдн заключил его в объятия; потом его по очереди обняли все его друзья-животные.

— Приятель, как же мы рады видеть тебя!

Ему неистово трясли руку. Нежная рука Неррла обняла его шею и плечи, а затем толкнула на могучую грудь Руузба, который так сжал Модьуна, что у того перехватило дыхание.

— Эй, — сказал Модьун, — хватит, друзья!

Через некоторое время он узнал, что они вполне оправились от своих переживаний, но все еще были очень возбуждены.

— Друг! — сказал человек-медведь, качая головой. — Здесь внизу гнездо гремучих змей. Мы взяли на борт больше народу, чем можем разместить. Чем скорее мы улетим от этой планеты, тем мне будет легче.

Он добавил:

— Мы сумели спастись и забрали наши войска на борт, но…

С мрачным видом он замолчал.

Огромный корабль в действительности находился достаточно далеко от Гании, но Модьун знал об этом не больше, чем его друзья. «Место внизу» теперь стало другим. Значительно более интересным. Поэтому Модьун ничего не сказал.

Когда человек-медведь закончил говорить, стоявший рядом с Модьуном человек-лиса издал какой-то неясный звук. Модьун взглянул на него.

— Что случилось, Неррл?