каждый день стала встречать, он как раз в этом элитном доме жил. Сосед… А затем домой к нам пришел… вместе с мамой. Сумки помог донести. Я в шоке была. Ну и маме тогда все рассказала.

— Что рассказала? — Голос Марка по-прежнему не выдавал никаких эмоций.

— Что он ходит за мной, в школу иногда приезжал. У него мерседес серебристый был, очень заметный. У нас его быстро вычислили, странно, что маме не донесли, но я отказывалась к нему в машину садиться. Я его боялась.

Перед глазами замелькали картинки из прошлого.

— Он тебя обижал?

— Нет, ничего такого, просто мне не нравился. Непростой он был, сам себе на уме, и друзья у него… слишком взрослые для меня были. Я совсем не интересовалась парнями тогда, а тут… Мама его встретила потом на улице и попросила больше к нам не приходить и меня не беспокоить. И вообще я несовершеннолетняя, а он уже взрослый мужчина. А он ей сказал, что влюбился и хочет на мне жениться, когда я подрасту. И тут мама испугалась: Вадим… у него свой бизнес, а отец его в полиции большая шишка, кажется, уже тогда был генералом, не знаю... А потом мама заболела, все так быстро случилось, Вадим, когда узнал, тут же пришел, хотел помочь, но…

Слезы текли из глаз. Я не хотела, чтобы Марк это видел и думал, что я на жалость давлю, но и остановиться не могла.

— Я сожалею, — тихо произнес Марк.

— Так сложилось, никто не виноват… А потом появились тетя Зина и Агата. Я знала, что у мамы есть сестра, а у той — дочь, но до этого только один или два раза их видела. Они много лет не разговаривали, вообще не общались, только один как-то раз, уж не знаю, по какому поводу. А тут… в один день переехали в нашу квартиру — она у нас трехкомнатная, каждой по комнате. Тетя Зина поселилась в маминой, я не хотела ее туда пускать, но мне не было восемнадцати, я зависела от нее. Я не знаю, как они снюхались с Вадимом, он совсем мне прохода не давал, но тете Зине очень нравился. Агата сначала не верила, что он на меня запал, она его возненавидела просто, да и он терпеть ее не мог. Но тетя Зина с него пылинки сдувала — Вадим ей деньги давал, а мы не очень богато жили, Агата в институте на дневном училась, я пыталась подрабатывать, но это совсем копейки были. Он почти каждый день к нам приходил, а я закрывалась у себя в комнате и ждала, когда уйдет. Я дни считала до своего восемнадцатилетия — тетя с Агатой вернулись бы к себе, никуда я поступать не собиралась, пошла бы работать и кое-как жила бы, но сама, без них.

— Так напрягали?

— Чужие. Тетя Зина… она сразу же убрала все фотографии мамы из квартиры, только у меня в комнате не тронула. Как я должна была к ней относиться?! И меня она ненавидела, но не открыто, а так, исподтишка, да и Вадим быстро появился, а значит, и деньги.

Я бездумно смотрю в черную ночь — осталось рассказать совсем немного, но это самое трудное. И я знаю, что мне придется сделать после.

— Агата предложила устроить вечеринку на мой день рождения. Я совершенно не хотела, но она все организовала — позвала Вадима, девчонок из класса, хотя я ни с кем, кроме Аллы, не дружила, но ее Агата как раз забыла позвать. Мы уже тогда с Кучеровой часто ссорились — из-за Вадима: Алка говорила, что я должна выгнать его из дома, что это мой дом, а не тети Зины с Агатой. А я не могла, без денег Вадима мы бы не выжили.

Помнишь, я говорила тебе, что совершила поступок, за который мне до сих пор стыдно? Стыдно — это не совсем так: я не могу себе простить того, что случилось. Я помню, что выпила всего один бокал шампанского, но меня развезло, вообще не понимала, что делала, потом все пыталась вспомнить, прокрутить в голове минуту за минутой, но только смутные обрывки. Марк… — Я повернулась и посмотрела прямо в печальные глаза мужчины. — Тогда я сбила человека, он чудом жив остался. Это…

Я снова смотрю в темноту и вижу перед собой забинтованного парня в больнице, который лежит без сознания. Я виновата, Марк. До сих пор не понимаю, зачем меня потянуло покататься по центру.

Большие руки обнимают за плечи, прижимают к груди. Он молчит, но я слышу, как ровно бьется сердце в его груди, и чуть успокаиваюсь.

Добрый великан. Даже сейчас.

— Отец Вадима замял дело, тогда мы продали нашу с мамой квартиру — парню деньги на лечение нужны, у него семья, маленький ребенок. Вадик от тюрьмы меня спас, понимаешь? Я ему обязана была, да и сейчас… Жить было негде — тетка с Агатой в свою однушку вернулись, потом, правда, Вадим снял им квартиру в соседнем подъезде, а затем Агате вообще отдельную купил… С Аллой мы тогда окончательно разругались, я одна осталась, а Вадим сказал, что всегда будет рядом и защитит меня. Так я замуж вышла. Но его женой никогда себя не чувствовала, просто жила с ним в одной квартире. Он велел мне пойти на истфак, его мать там декан. «Мне нужна образованная жена». Я чужая была в его доме, в его семье. Так и не смогла привыкнуть к нему — наверное, я кажусь неблагодарной сволочью: Вадим много для меня сделал. И никогда не давал мне этого забыть: «Все, что у тебя есть, — это только благодаря мне». Но я все равно не ощущала себя его женой, свадьбу только вот по этому альбому и помню и фамилию его ненавижу. А он беситься начал, что я как привидение хожу. Однажды напился, я тогда в гостиной спать легла, разбудил среди ночи и сказал, что, если мне не нравится с ним жить, так можно все устроить, что его папа вмиг мое дело поднимет. И я поняла, что это моя расплата за то, что чуть не убила человека.

Я замолчала. Может быть, не нужно ему все это рассказывать… Да, пожалуй, хватит. Чуть повела плечом — Марк сразу отпустил.

— Спасибо, что выслушал. И прости, что не сказала раньше, но тогда я бы вряд ли здесь