– Разве ты могла повредить ее сама? – удивилась я. – Как, интересно? Ездой по сильно пересеченной местности, включая заградительные сооружения – колючую проволоку и противотанковые ежи?

– Я такого за собой не помню, но специалистам виднее, – сказала упрямая Ирка. – А мне хочется верить, что поломка случилась сама по себе. Очень, знаешь ли, неприятно думать, что кто-то хочет меня убить!

– Верю, – согласилась я, покосившись на беснующегося Вадика.

– Ой, слушай! – Ирка ойкнула и надолго замолчала.

– Ой, слушаю! – напомнила я, не дождавшись продолжения.

– Слушай, а что, если убить хотели не меня, а тебя? – неприлично радостно молвила оживившаяся Ирка. – Мы с тобой вместе сидели в кафе, было ясно, что я подвезу подругу на работу, и злоумышленник нашел превосходный способ тебя грохнуть!

– Знаешь, версия специалистов нравится мне гораздо больше, чем твоя! – подумав, сказала я. – Давай все-таки будем считать, что тормоза сломались сами.

– Давай, – охотно согласилась подружка. – Зачем нам себя нервировать? Знаешь, зачем я тебе звоню?

– Чтобы меня нервировать, – буркнула я.

– Да нет же, чтобы сказать, что мне перезвонил человечек из пансионата! Одноместный номер, соседний с нашим, в минувшие выходные по бартеру оккупировала фирма «Пингвин».

– Фамилия и имя конкретного пингвина? – деловито спросила я, придвигая к себе блокнот.

– Конкретную фамилию мой человечек не узнал, – с сожалением сказала Ирка. – Он, человечек этот, больше по коммерческой части, а за размещение не отвечает. Сказал – ООО «Пингвин», и все.

– Вот интересно, чем может заниматься фирма «Пингвин»? – задумалась я вслух.

Вадик, услышав мои слова, встрепенулся, как старая полковая лошадь при звуках трубы.

– Может, это птицефабрика? – предположила Ирка.

– Птицефабрика? Нет, вряд ли.

– Почему это – вряд ли? – уперлась она. – Сейчас, когда повсюду свирепствует эпидемия куриного гриппа, морозоустойчивая заполярная птица с хорошим иммунитетом как никогда в цене!

– Насчет морозоустойчивости – это ты хорошо придумала, – согласилась я. – В принципе, «Пингвин» – это отличное название для холодильного комбината или фабрики мороженого!

– Или для швейной фабрики, производящей куртки на пингвиньем пуху! – завелся Вадик. Похоже, гаданье на спиральке не истощило его интеллектуальный потенциал. – Или даже не куртки, а перины!

– Ага, матрасы! – ехидно сказала я.

– Убью тебя! – угрюмо пообещал Вадик, разом растеряв весь свой пыл.

– Ленка, я не ослышалась, там кто-то грозится тебя убить? – заволновалась Ирка.

– Это просто Вадик, его не стоит принимать всерьез, – успокоила я ее.

Вадик снова недовольно забубнил, но я закрыла свободное от трубки ухо ладошкой и спросила подружку:

– Ирусик, а Моржику ты рассказала про наше сегодняшнее приключение с тормозами?

Имя Иркиного супруга пришло мне на ум в связи с упоминанием морозоустойчивой заполярной живности. Подружка, вновь помрачнев, призналась, что Моржика она тревожить не стала и теперь сомневается, правильно ли поступила.

– Правильно, – сказала я, не особенно, впрочем, уверенно. – Мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь.

Ирка приободрилась и выразила желание закончить разговор, чтобы сей же момент начать лелеять нежного Моржика. Мы распрощались, условившись созвониться завтра.

Часы показывали половину шестого, до конца рабочего дня оставалось еще полчаса, но наглый Вадик уже собрался на выход. Строгая охранница Бабулина указала ему на явное нарушение трудовой дисциплины, но оператор проникновенно сказал ей, что мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь, и удалился, демонстративно обнимая сам себя за бока. Я тоже наплевала на Трудовой кодекс и последовала примеру напарника, разве что не стала заключать себя в объятия. Нарциссизмом я не страдаю.

Мимо Бабулиной, которая продолжала осмысливать программное заявление Вадика, я проскользнула без проблем, но на первом этаже меня решительно тормознули.

– Стой, кто идет! – весело прокричала, выступив из-под лестницы, Лизавета Галкина по прозвищу Коробейница.

Лизка со своей коробушкой опять устроилась в чуланчике, подстерегая потенциальных покупателей.

– Лиза, мне некогда! – взмолилась я, попытавшись на полной скорости прорваться мимо Коробейницы.

С таким же успехом можно было в одиночку штурмовать линию Маннергейма! Лизавета, что паучиха – рук у нее явно больше, чем у среднестатистического человека! Одной правой Лизка удержала дверь, одной левой схватила за рукав меня, и еще какими-то запасными конечностями выцепила из преогромной сумы ярко-красный предмет, напоминающий спасательный жилет.

– Ленчик, взгляни сюда, это именно то, что тебе нужно! – с апломбом заявила Коробейница.

– Ладно, показывай, что там у тебя, только быстро!

– Это потрясающая вещь – суперкорректор осанки! – торжественно сказала Лизавета. – Изумительный ортопедический прибор, приобрести который можно только у меня, потому как в нашем регионе я единственный официальный дилер завода-производителя!

– Вот это потрясающая вещь? – Я без особого восторга посмотрела на изумительный суперкорректор и нашла, что он похож одновременно и на кургузую жилетку дорожного рабочего, и на массивный лифчик исполнительницы танца живота.

– Надевай, – непререкаемым тоном велела она, бесцеремонно расстегивая «молнию» моей куртки.

– Ты спятила?!

– Надевай, говорю! – повторила Коробейница, стягивая куртку с моих плеч. – За примерку денег не беру!

– О господи! – беспомощно простонала я, понимая, что от прилипчивой Лизаветы так просто не избавишься. – Ладно, я эту штуку примерю, но не надейся, что куплю!

Она проворно избавила меня от куртки и взамен напялила свою ортопедическую фигню. После легкой стеганой курточки супержилетка показалась мне неимоверно тяжелой.

– Там что, свинцовые пластины?

– Не свинцовые пластины, а кармашки с песком, – невозмутимо ответила Лизка, хлопотливо оправляя на мне красное безобразие. – Смотри-ка, а ведь отлично сидит!

– Я бы и сама присела, – пожаловалась я. – Этот твой корректор тяжелее туристического рюкзака с полным снаряжением!

– Не преувеличивай, – отмахнулась Коробейница. – Вес суперкорректора строго рассчитан и распределен таким образом, чтобы не травмировать позвоночник, а только прижимать крыловидные лопатки и провоцировать правильный разворот плеч. Будь тут зеркало, ты сама увидела бы, что в суперкорректоре у тебя осанка, как у примы-балерины, хотя обычно ты сутулишься!

– Вовсе я не сутулюсь! – обиженно возразила я.