Она вздохнула, поставила стакан на стол и вскинула руки в воздух:

— Хорошо, Лэндон, чего ты хочешь? Очевидно, ты не желаешь упрощать наши отношения, но чего ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы я плакала, как жалкая маленькая девочка, потому что много лет назад ты разбил мне сердце? Ты хочешь, чтобы я рыдала, ползала перед твоими дорогими ботинками и умоляла, чтобы ты снова меня полюбил? — рявкнула она, и вся ее невозмутимость тут же сошла на нет. — Что ж, мне жаль, но я оставила тебя в прошлом, и теперь я счастлива, понимаешь? Я счастлива.

Я нахмурился:

— Я рад, что ты счастлива, Шей.

— Нет, это не так, — возразила она. Ее карие глаза встретились с моими, и она покачала головой. — Держу пари, ты надеялся, что я не буду счастлива, — пробормотала она, глядя на меня остекленевшими глазами.

Я не понимал, эта холодность вызвана виски или ее собственными чувствами. В любом случае, в сложившейся ситуации не было ничего «безобидно саркастичного».

— Я никогда не хотел, чтобы ты была несчастна, Шей.

— Тогда почему ты ушел? — выпалила она.

Эти слова прозвучали так резко, что мне показалось, будто они — плод моего же воображения, но боль в ее глазах подсказала мне, что я не ослышался. Я приоткрыл губы, чтобы ответить, но она покачала головой:

— Не отвечай. Я не это имела в виду. Я не хочу знать.

— Но я могу объяснить, Шей. По крайней мере, я могу попытаться.

— Нет. Я отказываюсь возвращаться к нашему драматичному прошлому. Между нами больше не может быть ничего серьезного.

Я сделал несколько шагов к ней навстречу.

— Мы можем побыть серьезными хотя бы минуту. Нас объединяет большая история.

— Да, верно. История — в прошедшем времени. Я давно ее отпустила. Я отпустила тебя. Все в порядке.

Я нахмурился, наконец увидев ту реакцию, которую ожидал. Засунув руки в карманы, я сделал шаг вперед. Чем ближе я подходил, тем сильнее она напрягалась.

— Черт возьми, Лэндон, зачем ты ко мне приближаешься?

— Я ничего не могу с собой поделать, Шей. Я просто хочу быть рядом после всех этих лет.

— И по чьей вине это происходит?

— По моей, — признался я. — Все это произошло из-за меня, и я хочу искупить свою вину.

— Перестань нести чушь, — приказала она. — Ты не можешь просто появиться из ниоткуда и начать говорить подобные вещи, потому что в таком случае ты заставишь меня сказать кое-что в ответ.

— Кое-что? — спросил я.

Мне нужно было знать. Мне нужно было знать, что у нее на уме и что она обо мне думает.

— Что ты хочешь сказать?

Она должна была это почувствовать. Эту связь между нами, это магнитное притяжение, которое с невообразимой силой тянуло нас друг к другу. Никогда в жизни я не чувствовал такой сильной связи, как та, что существовала между мной и Шей.

Слова, сорвавшиеся с ее губ, оказались не тем, что я ожидал услышать. Я не знал, чего я хотел или на что надеялся, но ее слова ударили меня в самое сердце.

— Я ненавижу тебя, Лэндон.

Глава 17

Шей

Что. За. Чертов. Придурок.

Как он посмел подойти ко мне, такой щеголеватый, богатый и знаменитый, словно несколько лет назад он не растоптал мое сердце и не бросил меня умирать? Как ему хватило наглости меня преследовать и пытаться восстановить со мной связь после всего, что он сделал?

Раньше я миллионы раз представляла, какой будет наша встреча. Я прокручивала многочисленные сценарии, представляя свою реакцию. Я сочинила все возможные варианты развития событий. В конце концов я остановилась на трех основных сценариях.

1. Мгновенная любовь. Я вижу его, прощаю его за все, что он сделал, и игнорирую тот факт, что он исчез, разбив мне сердце и бросив меня ради чертовой Сары Симс.

2. Демоническая ярость. Я выхожу из себя, как незрелая психопатка, игнорирую все правила приличия и определенно не веду себя в соответствии со своим возрастом.

3. Мишель Обама. Когда он идет на дно, я поднимаюсь выше. Я не опускаюсь до его уровня. Я улыбаюсь, киваю, соглашаюсь и даю ему понять, что между нами все в порядке. В полном порядке. Я говорю о том, что мы были молодыми и незрелыми, а теперь двигаемся вперед, и желаю ему всего наилучшего.

Честно говоря, я не желала ему добра.

На протяжении довольно долгого времени я желала ему приступа диареи прямо на красной дорожке. Желала ему споткнуться о ступеньки по дороге к своему очередному «Оскару». Желала ему облысеть в тридцать. В общем, я много чего желала Лэндону, но определенно не желала ему добра.

Из трех вариантов последний был самой взрослой версией. Кроме того, этот вариант не подразумевал ни хороших, ни плохих эмоций, благодаря чему я давала ему понять, что он никак на меня не влияет. Именно этого я и хотела. Я хотела, чтобы он думал, что я не испытываю к нему никаких эмоций. Была холодна, как лед. Меган Маркл бы мной гордилась.

Но потом я выпила, алкоголь заставил мои эмоции набрать обороты, и ярость вытеснила все мое самообладание.

— Я ненавижу тебя, — повторила я, стоя прямо перед ним.

Три слова сорвались с моих губ, оставив меня лицом к лицу с ошеломленным Лэндоном.

Его лицо поникло, и, повторяя эти слова, я почувствовала ком в горле.

— Я ненавижу тебя так сильно, что мне хочется кричать. Я ненавижу тебя за то, что после стольких лет ты появился у моей двери без причины и объяснений. Я ненавижу тебя за то, что ты мог подумать, будто мы можем вернуть наше прошлое и поговорить как нормальные люди. И больше всего я ненавижу тебя потому, что эта ненависть — единственный способ унять ту боль, которую ты причинил мне, когда ушел.

— Шей…

— Нет, — я покачала головой, чувствуя, как жар виски проникает в мое тело. — Не делай этого. Не произноси мое имя так.

— Как «так»?

— Как будто ты все еще имеешь на него право. Я приложила много усилий, чтобы забыть тебя, Лэндон. Я усердно работала, преодолевая боль, которую ты мне причинил. Так что извини, если я не готова на что-то большее, чем дружеская беседа. Извини, я очень старалась вести себя легко и непринужденно, но сейчас я пьяна, не могу контролировать свои эмоции и не могу просто так находиться рядом с тобой,