На экране появилась его дочь.

«Моя дочь».

Рядом с ней была собака. Дочь находилась в какой-то холодной, промозглой комнате и смотрела в камеру. То есть она смотрела прямо на него. На своего отца. Такие кассеты регулярно присылал ему его русский клиент. Эта последняя. Ничего не менялось. По-прежнему дочь посылала ему проклятия. Бранила его грубыми словами. «Идиот!» — кричала она. Единственное, что изменилось, так это то, что с какого-то момента на записи рядом с дочерью появилась собака. Будто она была её телохранителем. Сначала она показалась ему совсем маленьким щенком, но постепенно росла, и теперь её можно было уже назвать молодым псом. И эта собака тоже смотрела в камеру.

И дочь, и собака, не шевелясь, смотрели прямо в объектив камеры.

Зловеще.

Спокойно.

«И собака, — подумал Председатель. — Даже такая тварь, как эта собака…».

«Вы что, оцениваете мой вес, что ли?»

«Это моя дочка, — ещё раз подумал Председатель. — Девчонка от первой жены. Чёртова соплюха. — Председатель, как заворожённый, не мог отвести глаз от экрана. — И ради этой девчонки… — сказал он вслух. А затем продолжил про себя: — …я послал на смерть столько людей. — А затем ещё раз сказал вслух: — Ребёнок… мой ребёнок. Я и не люблю её вовсе. Я проклят».

В тот момент, когда он произнёс это, он почувствовал, что его немного отпустило. На нём лежало бремя ответственности, это точно. Это он, подделав историю болезни его бывшей, представил дело так, будто она умерла из-за болезни. «Идиотка была силой навязана мне главой другого клана. А иначе отрезали бы палец». После тридцати он продвинулся, и ему нужна была крыша для собственного клана. А потом она перестала быть нужна. Она была крепкая, глупая баба, её пришлось грохнуть. «Я замарался». Но потом у него появилась любовница, нормальная девка. Председатель подумал о своей второй жене. Ей ещё 23 года. Но она девушка с характером. И как следует заботится о членах клана. Все молодые парни почтительно относятся к ней. У них общий ребёнок. Дочка полутора лет. Сводная сестра вот этой… Этой.

Он чётко осознавал, что ненавидит её. Дочку на видео. Он не мог тронуть собственную дочь, хоть и убил бывшую жену-идиотку (ведь она для него была чужой человек). А дочку, естественно, оставил у себя, ведь она его ребёнок. Однако что из этого вышло? Какими глазами она смотрела на него с тех пор? Какими глазами она смотрела на свою мачеху? Что она хотела? К тому же она так растолстела, будто её прокляли. Словно бы весь вес её убитой мамаши теперь перетёк в неё. Лицо заплыло жиром. Она ведь учится ещё в младшей школе. Запястья такие пухлые. Такие бывают только у младенцев. Или что… она подражает маленькой сводной сестричке? Тошнит от этого. Просто мерзость. И смотрит на него с такой ненавистью. А потом начались требования. Хочу это, хочу то, хочу сё. ХОЧУ. Он покупал ей всё, что она просила. Любую вещь. Она ни разу не попросила что-то только потому, что это было у её окружения, она всегда приказывала купить ей то, чего ни у кого не было. Да, выпрашивала.

«Чтобы со мной считались, купи мне, „Гуччи“».

«Диснейленд в Тибе — это для плебеев, отвези меня во Флориду».

Ему казалось, что она испытывает его, поэтому соглашался на всё. Ему казалось, что она молчаливо спрашивает его: «Ты ведь не убивал мою маму?»

Он был уверен, что она не догадывается ни о чём, и тем не менее…

«Это моя фантазия».

И каждый раз, как он дарил ей что-нибудь, она толстела ещё больше. Становилась ещё толще и противней.

Да и в Россию она приказала ему взять её с собой, туда, куда обычные люди не ездят. Там-то они и попали в переделку и её взяли в заложницы.

— Ну, наверное, хватит, — сказал Председатель. — Надо собственными руками положить этому конец.

Председатель остановил видео. Встал. Труп переговорщика лежал в углу комнаты, на этого жмурика он впервые толком посмотрел.

— Так-так, — сказал он. Довольно легкомысленно. — А сколько же мне лет исполнилось? Да-да, тридцать девять. Я ещё хоть куда. И не импотент. И что, вы хотите, чтобы я пошёл у вас на поводу?

Он толкнул дверь кабинета, вышел в коридор, подошёл к посыльному из числа своих людей. Он улыбался. После чего приказал:

— Соберёшь всех бойцов.

— Всех? — переспросил посыльный.

— Да. Мы уезжаем из Японии. Выступаем.

Может, в России основать группировку? Председатель рассмеялся, подумав о том, чтобы захватить Сибирь. Ха-ха-ха-ха. Он не заметил, как боль в желудке отпустила. Он вкратце сообщил молодым парням о ситуации, отдал распоряжения о том, что делать с трупом, велел найти кого-нибудь, использовать каких-нибудь бандитов, чтобы выиграть время.

Ему задали вопрос:

— Босс, а что будем делать потом?

— Что? Теперь главный клан против нас. Для начала подарим голову босса русской мафии чеченской группировке.

Председатель полетел в Приморский край России. Взяв с собой двадцать семь своих людей. В пересчёте на японские йены он потратил почти двадцать миллионов йен, чтобы открыть подпольный офис в одном из городов на Дальнем Востоке. Больше не надо было суетиться, чтобы найти отлучённых якудза. Потому что они и сами уже были готовыми кадрами для убийств. Отряд убийц, командированный из Японии. Используя информацию клиента, два дня спустя после прибытия в Сибирь они быстро убрали цель, местная милиция подтвердила, что это крупный мафиозный авторитет. Откат, необходимый для налаживания отношений с одной группировкой в милицейских структурах, в пятьсот тысяч йен. Расходы на то, чтобы замять последний инцидент, — двести тысяч йен. Также они нанесли визит вежливости чеченской мафии, преподнеся в подарок три миллиона йен (в американских долларах) и голову босса российской мафии. Ситуация оказалась более выигрышной, чем мог предположить Председатель. Потому что все киллеры, отправленные Председателем прежде, создали в этом регионе ситуацию странной войны. И российская сторона, и чеченская сторона ослабли как организации. Две большие группировки продолжали истреблять друг друга, а в образовавшуюся «пустошь» власти хлынули разнообразные преступные группировки со всей России. Теневое общество стало многонациональным.

Привезли героин, который выращивался на Корейском полуострове. В преступном мире стали говорить о том, что здесь теперь опорный пункт для сообщества русских корейцев, а разведывательная организация Северной Кореи состояла в связи с наркокругами. Из Китая ввозили кокаин и другие наркотики. А в Макао, Пекин, Шанхай отправляли русских проституток. Торговлей единолично правила Триада. В то время как среднеазиатская мафия СНГ пыталась с помощью более качественных наркотиков отхватить свою долю пирога. То и дело между группировками вспыхивали междоусобицы. Столкнувшись с подобным положением дел, Председатель хмурился: «Неужели причина в том, что я отправлял сюда киллеров?» Ведь проникновение восточно-азиатских преступных группировок сделало незаметным появление японских киллеров, которых присылал сюда Председатель. Они сыграли роль плаща-невидимки. К тому же пошли кривотолки, что убийство верхушки российской мафии, а также влиятельных чиновников японскими якудза связано с кодексом чести. Всем был известно, что в этом городе не так давно в ресторане отеля подверглись нападению и были убиты важные «торговые представители» из японской преступной группировки, приглашённой в качестве делового партнёра российской мафии.