– А ежели обидит его кто?

– А ежели кто обидит такого мага, то он сам с обидчиком поквитаться может, а ежели не сможет, то никакие разбойники ему не помогут. Не, у них маги слабые. Вон наш Турим, на что слабым был, так и то двух разбойных магов уложил, лиходеи потому от нас и отстали, что магов своих лишились.

– Но Турим же погиб!

– Так достали-то его стрелой как раз в тот момент, когда он с последним магом разбирался. Но он бы с сетью не совладал. Так что не боись, не подкрадутся к нам разбойники незамеченными. Сеть предупредит, – оптимистично закончил Халан.

– А вот вечером, когда ставили, сеть совсем повисла, это чего? – спросил младший, взглянув на упругий купол.

– Разрядилась. Это же магический артефакт, его заряжать надо, а тут старшой наш не досмотрел, вот и…

– Ага! – Старшего охранника прервал звонкий, но в то же время чуть хрипловатый голос. – Разрядилась, а потом зарядилась.

– Госпожа Лионелла! Что-то случилось? – подхватился старший, а младший в ужасе завертел головой, ожидая нападения очередной ночной твари.

– Не-а, погулять пойду, – улыбнулась ведьма и шагнула за защитный периметр, растаяв в ночной темноте.

– А госпожа Лионелла-то зарядила, – с благоговением глядя в темноту, куда скрылась девочка, произнес Саман. И, видно, сделав вывод из всего вышесказанного, с тем же почтением добавил: – Выходит, она может и разрядить, раз зарядила!

– Может, – тихо сказал Халан, видно, над этим он раньше не задумывался, и теперь сама мысль, что эта девочка может лишить весь караван защиты, привела его если не в ужас, то в состояние, близкое к нему. Некоторое время охранник напряженно думал, потом успокоенно вздохнул: – Так она же и ведет караван! Если бы хотела, то давно уже… Но она нас все время спасает. Нет, она не разрядит!

Большая кошка притаилась среди скал и терпеливо ждала. Странное сооружение очень вкусно пахло, там была еда, но чуть светящаяся сеть, накрывавшая конструкцию, не давала туда проникнуть. На самом деле защитная сеть не светилась, но все кошачьи видят магические проявления, независимо от того, большие эти кошки или малые. Большой полосатый зверь видел и сеть, и обгоревшие трупики геруи, скатывающиеся с купола. Заметила кошка и стаю этой ночной нежити, сама оставаясь для них невидимой. Голод заставил бы зверя съесть малоаппетитных тварей, но у кошки были котята, а им нужно было не только молоко, но и мясо. Хорошее мясо. Да и молока у нее было очень мало, а котята хотели есть. Зверь почти решился на атаку сквозь пылающий костер, за которым сидели двуногие. Кошка надеялась с ними справиться, а потом утащить вкусную четвероногую еду. Но свечение, чуть усилившись, удержало ее от атаки – было в нем что-то опасное. Полосатая не сидела бы здесь, она бы поймала более привычную для себя добычу – горного козла, но эта кошка была ранена. Она попала в ловушку, которую ставят зеленые двуногие, ловушка была глупая, и кошка из нее выбралась, но повредила лапу, и теперь поймать горного козла было очень трудно, разве что самого глупого. Только, как известно, они хоть и козлы, но не глупые. А детеныши хотели есть!

Кошка насторожилась. У костра появился третий двуногий, постоял там несколько мгновений, шагнул из-под светящейся сетки и пропал. Шорох рядом насторожил полосатую, она скосила глаза и увидела маленького двуногого. Вид был, как у двуногого, но это был котенок! Пусть чужой, но котенок! Его тоже надо защитить и накормить! Но что-то в этом котенке было такое… Кошка заурчала и протянула свою поврежденную лапу. Котенок ее обнял и заурчал в ответ, через некоторое время большой зверь почувствовал, что лапа здорова. Мало того, полосатая испытала прилив сил, будто и не голодала до этого.

– Молочка хочу, – тихонько сказал двуногий котенок, сказал на языке людей, но кошка его поняла.

А этот странный детеныш словно подхватил кошку и перенес на выступ скалы, где гордо стоял козел. Удар когтистой лапы сразу сломал козлу хребет. Странный котенок снова заурчал, как-то радостно заурчал. Кошку опять подхватила какая-то сила, и она оказалась у своего логова. Выкатившиеся оттуда котята, почуявшие мать, набросились на добычу. Кошка сделала несколько надкусов на туше добычи, чтоб детенышам было удобнее есть и слизывать кровь, и замерла рядом. А странный котенок урчал и гладил ее. Это было очень приятно. Когда котята насытились, полосатая расправилась с оставшимся мясом. Детеныши были еще маленькие, много не съели. Потом котята пили молоко, все пили, и странный котенок тоже. Кошка лежала и довольно урчала.

Расположившись на скале над логовом, за этим наблюдала женщина-змея. Она поняла, что кто-то в этом странном караване увидел ловушку, которую она подготовила. Поэтому она, поставив засаду на выходе ущелья, в которое ушел караван, решила напасть на лагерь людей ночью. Тролли были на подходе, а еще подползали две большие песчаные змеи. Атакующие геруи должны были отвлечь мага, но маг вот он, здесь, внизу, под скалой.

Женщина-змея задумчиво смотрела на урчащих кошек и самочку, урчащую подобно им. Рыжая девочка подняла глаза и покачала головой. Женщина-змея замерла. На нее смотрел дракон! Не тот дракон, что уничтожил харархов, меньше и другого цвета, но все же дракон! Но еще это был и детеныш-змеелюд, только вступивший в стадию взросления, об этом ясно говорила отметка на ауре! Женщина замерла, а странная самочка улыбнулась и исчезла. Кошка, продолжавшая урчать, довольно жмурилась, поглядывая на своих заснувших сытых котят.

Караван привычным походным порядком двигался по все сужающемуся ущелью. Впереди рыжим огоньком мелькала чем-то очень довольная девочка. Рядом с ней, как всегда, скакал караванщик. Извилистое ущелье, куда свернули полчаса назад, становилось все уже и темнее. За очередным поворотом, караванщик мог в этом поклясться, путь преградила глухая скала. Абудархайн повернулся к девочке, чтоб задать вопрос о том, куда это они так быстро двигаются, там же тупик, как весь караван накрыл белый туман. Такой густой, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Но никто не успел не то что испугаться, а даже удивиться – туман пропал. Вместо глухой стены, которую видел караванщик, впереди было расширяющееся ущелье, более широкое, чем то, по которому ехали до сих пор. Тут росли деревья и бежала река, побольше речки, где вчера купалась девочка. Абудархайн задал вопрос, но не тот, что хотел задать сразу:

– Госпожа Лионелла, где мы?

Девочка не ответила. В глаза караванщику ударили лучи солнца, поднимающегося из-за горы, а когда въезжали в узкое ущелье, то солнце, еще заслоняемое горами, всходило за спиной! Растерянный караванщик, а судя по доносящимся удивленным крикам, растерян был не только он, спросил:

– Как это? Мы же ехали на запад?!

– Мы направляемся на юг, – ответила девочка. – Так не все ли равно, с какой стороны мы к нему подъедем, с запада или востока?

Абудархайн, слегка ошалевший от такого ответа, замолчал, пытаясь осмыслить сказанное. Может, поэтому он не заметил существо, преградившее каравану дорогу. Если сверху до пояса это несомненно была женщина, то ниже… Обнаженную верхнюю половину поддерживало мощное змеиное тело, так как эту часть, свернувшуюся кольцами, назвать просто хвостом было нельзя!