– А если он не знает?

– Ну конечно! А это тогда откуда? – Он поддал ногой синие камешки.

Я, забыв о предостережении, снова поднял один из них, но Вовчик был начеку.

– Брось, тебе говорят! Здоровье лишнее?

– А, собственно, что такое?

– Ничего такого. Обезьяны эти бусинки насыпают в кучу и сидят, млеют. Могут так день просидеть, два. Кайф ловят. Правда, могут потом и не встать. Я уже сколько раз видел: лежит куча камешков, а вокруг – куча дохлых обезьян.

– Камешки – тоже от старых хозяев?

– Старые хозяева мастаки были на всякие заморочки, – ответил Вовчик. И добавил: – Ну вот, готово!

На боку камня красовалась большая, не очень ровная надпись «Вова». Автор убрал нож в чехол и с чувством выполненного долга отряхнул руки.

– Представляешь, – сказал он, – лет через пятьсот, когда эта фигня вырастет, будет мое имя видно за сто километров.

– Вырастет? – осторожно переспросил я. – А камни растут?

– Это не камень, это дерево такое. Ну, может, не дерево, а что-то вроде тыквы. Или гриб. Растение, одним словом. Вот это, и это, и там тоже...

Он указал на склоны холмов, где выпячивали бока огромные шары. В эту минуту нам свистнули. Судя по всему, допрос был окончен. Леха пристегивал ремень к автомату, а хвостатый стоял рядом на полусогнутых, удерживаемый за шиворот. Он трясся, как вибромассажер.

– Вон там, – сказал Пьеро, указывая свободной рукой на дерево-шар, что стояло в паре сотен шагов от нас. – Что будем с этим делать?

– Он чистосердечно сознался, где склад? – спросил Вовчик.

– И даже раскаялся.

– А не соврал?

Леха в ответ фыркнул.

– Ладно, пусть идет, – развел руками Вовчик. – Мы же хорошие?

Пьеро молча кивнул, а затем отвесил хвостатому такого пинка, что первые четыре метра тот летел за счет начального ускорения. Потом юркнул в кусты, и больше мы его не видели.

– Там еще трое внизу, – сказал Пьеро. – Будем хоронить?

– Нам ялик новый нужен, – озабоченно ответил Вовчик. – Надо внутрь лезть.

Мы не спеша, посвистывая, пошли к дереву-шару. Вовчик выглядел беззаботно, но я заметил, как он заменил магазин в автомате, расстегнул застежку на ножнах и приготовил какие-то черные палочки, вынутые из специального чехла на ремне.

У подножия шара мы нашли два больших угловатых камня, а между ними – темный ход, который явно недавно расширили. Мы прислушались – тишина.

– Значит, трое там... – вздохнул Вовчик и полез в черноту норы.

Мы сели на корточки и принялись ждать. Я обнаружил под ногой пару синих камешков и опасливо отодвинул их подальше. Время шло, а новостей не прибывало.

– Чего он один-то полез? – спросил я наконец.

– А сколько надо? – проговорил Пьеро.

– Ну, всем...

– А если там засада? Хочешь, чтоб все там и остались? Один покойник – это меньше, чем четыре, ты не пробовал сам подсчитать?

– А если он не справится один?

– Справится, – беспечно махнул рукой Пьеро.

– Уже справился! – сказал Вовчик. Его самодовольная физиономия высунулась из норы. – Милости просим, залезайте.

– Я с вами! – сразу предупредил я.

Подземелье оказалось неожиданно светлым и просторным. Прямо из дыры мы спрыгнули на кучу мягкого грунта, осыпавшегося, должно быть, совсем недавно. Над нами смыкались полукруглые своды, образованные широкими металлическими дугами. Свет лился с вершин столбов, подпиравших потолок. Подземный зал был длинным, как промышленный цех. С торца железные стены разорвал выросший шар, образовав проход, через который мы и проникли сюда.

Это был типичный склад. Ровными рядами вдаль уходили ящики, трубы, баллоны, прикрытые полупрозрачной пленкой, которую я уже видел в первый день. По центру зала стояли ялики, обвешанные какими-то механизмами и устройствами. Двое хвостатых, нелепо раскидав конечности, валялись поодаль.

– А третий где? – насторожился Пьеро.

– Там... – лениво махнул рукой Вовчик.

– Ладно... – Леха выкатил из общего ряда ялик, сорвал с него пленку и принялся отламывать навесные агрегаты. Он небрежно бросал на пол механизмы и приборы, в них что-то трещало и разбивалось, а гулкое эхо разносило все по огромному помещению.

Естественно, я пошел рассматривать местные достопримечательности. Я, конечно, неосмотрительно поступил, отделившись от своих, но что бы сделали вы, оказавшись среди сотен тысяч вещей, оставленных древней загадочной цивилизацией? Уверен, вы точно так же, забыв об осторожности, полезли бы открывать контейнеры, ворошить пыль, нажимать и крутить все подряд.

Я, конечно, ничего не понял из того, что нашел. Сначала обнаружил целую груду квадратных коробочек с изогнутыми отростками, которые отваливались от одного прикосновения. Потом я набрел на какие-то блестящие трубочки, внутри которых что-то перекатывалось, как в погремушке.

А потом мне попалось наконец оружие – целый ящик. Чем еще могли быть продолговатые черные прямоугольники с удобными пистолетными рукоятками, если не оружием? И курок имелся – шершавая изогнутая пластинка, на которую очень ладно ложился указательный палец.

Я двигался в проходе, разглядывая свою находку и примеряя ее к руке, когда неожиданно заметил краем глаза, что сбоку кто-то стоит. Я даже значения этому не придал – ну, стоит и пусть, – пока не повернул головы. И вот тогда-то я по-настоящему удивился.

На меня смотрел хвостатый. Его узкие глазки так и блестели из полумрака. Неизвестно, правда, кто больше испугался. Наверно, я, потому что увидел в руках у хвостатого знакомый оранжевый «огнетушитель». И раструб очень медленно, но неотвратимо разворачивался в мою сторону.

Я направил на хвостатого свой пистолет. Нет, сначала я раскрыл рот и захлопал глазами. В памяти свежа была картина, каким густым, жирным пламенем может приласкать «огнетушитель». Вот тогда я и вспомнил про свой пистолет.

Я нажал на курок, и пистолет мелко задрожал в моих руках. Не знаю уж, какое действие он произвел на хвостатого, но тот вскрикнул, бросил свой баллон и помчался по проходу – как раз туда, где ребята готовили ялик.

Мне было видно все в мельчайших подробностях. И слышно тоже. Сначала раздался голос Вовчика, запустившего какую-то злобную и очень замысловатую матерщину. Потом защелкали автоматы. Ноги хвостатого еще продолжали бежать, а торс, руки и голова моментально превратились в брызги, осевшие на полу и на стене.

Я, едва переступая, пошел к ребятам. Ноги хвостатого еще дергались в судорогах, и я обогнул их за три метра.

– Ты его сюда пригнал? – спросил Пьеро.

– Я...

– Ты сказал, что всех троих завалил! – закричал Пьеро на Вовчика.